Судя по рассказам очевидцев событий и по сохранившимся записям переговоров, С. М. Буденный пристально следил за развитием событий на Юго-Западном фронте. То и дело он вызывал на провод Кирпоноса или Тупикова, интересовался, что делается в районах Конотопа и Ромн, как командование фронта рассчитывает задержать Гудериана до подхода дивизий Костенко, что делается для вывода войск 5-й армии из окружения. 11 сентября между Буденным и Кирпоносом состоялся такой разговор.
— Как вы намереваетесь организовать снабжение войск, если противник перережет коммуникации фронта? — поинтересовался главком.
— Подвоз будет осуществляться только по южной магистрали, — ответил Кирпонос.
— Вы меня не поняли. Я знаю, что северная магистраль перерезана. А что будете делать, когда перережут и южную?
— Остается один путь — самолеты.
— Авиация не сможет обеспечить такую массу войск, — возразил Семен Михайлович. — Нужно, следовательно, уже сейчас ввести самую строгую экономию в расходовании боеприпасов и продовольствия.
Когда аппарат умолк, Кирпонос сказал Бурмистенко:
— Легко сказать — ввести строгую экономию. С продовольствием еще куда ни шло. Можем до предела сократить паек, бойцы поймут нас. Но как заставить экономить боеприпасы, когда на всем фронте фашисты лезут, как бешеные волки, почуявшие добычу?!
Содержание переговоров со Ставкой сразу же было доложено Кирпоносом главнокомандующему Юго-Западным направлением Маршалу Советского Союза С. М. Буденному, и он сделал следующее представление в Ставку:
«Из Полтавы
11.09.41. 8.15.
Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину.
Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж. Начальник Генштаба КА маршал товарищ Шапошников от имени Ставки Верховного Главнокомандования в ответ на эти предложения дал указание вывести из 26-й армии две стрелковые дивизии и использовать их для ликвидации прорвавшегося противника из района Бахмач, Конотоп. Одновременно товарищ Шапошников указал, что Ставка Верховного Главнокомандования считает отвод частей ЮЗФ на восток пока преждевременным.
Со своей стороны полагаю, что к данному времени полностью обозначились замыслы противника по охвату и окружению Юго-Западного фронта с направления Новгород-Северский и Кременчуг. Для противодействия этого замысла необходимо создать сильную группу войск (пропуск в копии телеграммы. — Примеч. авт.). Юго-Западном фронте сделать не в состоянии. Если Ставка Верховного Главнокомандования в свою очередь не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход для Юго-Западного фронта является вполне назревшим.
Мероприятие, которое должен был провести Военный совет фронта в виде выдвижения двух дивизий из 26-й армии, может являться только средством обеспечения. К тому же 26-я армия становится крайне обессиленной: на 150 км фронта остаются только три стрелковые дивизии. Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь потерю войск и огромное количество матчасти.
В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского УР. Эти силы и средства безусловно помогут Юго-Западному фронту противодействовать окружению противника.
Буденный, Хрущев, Покровский»[60].
Так предложение об отводе войск было выдвинуто вновь, на этот раз Военным советом Юго-Западного направления. Вместе с тем нельзя не заметить, что постановка этого вопроса в телеграмме маршала С. М. Буденного несколько иная, чем у М. П. Кирпоноса. Командующий Юго-Западным направлением полагал, что предложение Кирпоноса должно быть принято в том случае, если Ставка Верховного Главнокомандования не имеет возможности сосредоточить в данный момент сильную группу войск для противодействия замыслу противника по охвату и окружению Юго-Западного фронта.
Но ведь такой сильной группой Ставка и считала войска Брянского фронта. На них по-прежнему возлагались большие надежды, и это наложило отпечаток также на дальнейшие переговоры по вопросу об отводе войск Юго-Западного фронта. Впрочем, теперь они носили иной характер.
В тот же день, 11 сентября, И. В. Сталин в присутствии Б. М. Шапошникова и находившегося тогда в Москве С. К. Тимошенко вызвал к прямому проводу М. П. Кирпоноса, М. А. Бурмистенко и В. И. Тупикова. Произошел следующий разговор:
«Сталин: Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной Вам реки мне кажется опасным. Если обратиться к недавнему прошлому, то Вы вспомните, что при отводе войск из района Бердичев и Новоград-Волынский у Вас был более серьезный рубеж — река Днепр — и, несмотря на это, при отводе войск (вы) потеряли две армии и отвод превратился в бегство, а противник на плечах бегущих войск переправился на другой день на восточный берег Днепра. Какая гарантия, что то же самое не повторится теперь, это первое.
А потом второе… В данной обстановке на восточном берегу предлагаемый Вами отвод войск будет означать окружение наших войск.
…Ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что вы заранее подготовите отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом, повторяю, без этих условий ваши предложения об отводе войск являются опасными и могут создать катастрофу.
Выход может быть следующим.
Немедля перегруппировать силы, хотя бы за счет КиУРа и других войск, и повести отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Еременко…
Немедленно организовать оборонительный рубеж на реке Псел, выставив большую артиллерийскую группу фронтом на север и запад и отведя 5–6 дивизий на этот рубеж…
После всего этого начать эвакуацию Киева.
Перестать наконец заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления…
Кирпонос: У нас мысли об отводе войск не было до получения предложения об отводе войск на восток с указанием рубежей…
Сталин: Предложение об отводе войск с Юго-Западного фронта исходит от Вас и от Буденного… Передаю выдержки из шифровки Буденного от 11 числа… Как видите, Шапошников против отвода частей, а Главком — за отвод, так же как Юго-Западный фронт стоял за немедленный отвод частей.
О мерах организации кулака против Конотопской группы противника и подготовки оборонительной линии на известном рубеже информируйте нас систематически… Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки…»[61]
Кирпонос так и не смог убедить Сталина в необходимости отвода. Буденный же, осмелившийся настаивать на этом 12 сентября, был немедленно отстранен от должности главнокомандующего направлением. Надо заметить, что смена командования Юго-Западного направления происходила как раз в самый критический момент и уже не могла что-либо изменить к лучшему. А Ставка ВГК по-прежнему верила, будто наступление Брянского фронта позволит восстановить положение. Явно недооценивая опасность, нависшую над Юго-Западным фронтом, Сталин сильно переоценивал возможности его войск и особенно войск Брянского фронта.
Обещание, которое генерал-лейтенант А. И. Еременко, как мы видели, дал И. В. Сталину, он не мог выполнить. Брянский фронт в эти дни вел наступательные бои силами ослабленных 13-й и 3-й армий. Противостоявшие им немецкие 17, 18-я танковые и 29-я моторизированная дивизии, применяя тактику «сдерживающего сопротивления», с боями отошли за Десну, где и закрепились. Отбросить их дальше на запад войска Брянского фронта не смогли.
Непосредственным результатом приведенных переговоров по вопросу об отводе войск фронта было назначение 13 сентября 1941 года вместо маршала С. М. Буденного нового главнокомандующего Юго-Западным направлением — маршала С. К. Тимошенко. Одновременно Юго-Западный фронт был усилен резервами Ставки — 100-й стрелковой дивизией и двумя танковыми бригадами: 1-й и 129-й. Кроме того, с Южного фронта в район Зенькова двигался 2-й кавалерийский корпус, а из состава 26-й армии выделялись в резерв Юго-Западного фронта 7-я и 289-я стрелковые дивизии для нанесения контрудара в районе Пирятина и Прилук. Но все эти меры были недостаточными и запоздалыми.
В течение 11, 12 сентября события в полосе Юго-Западного фронта характеризовались продолжением оборонительных боев с отходом на 20–30 км в армиях правого крыла (40, 21 и 5А) и продолжением упорных оборонительных боев с сохранением относительной устойчивости 38-й армии на левом крыле Юго-Западного фронта в районе кременчугского плацдарма.
Как на левом, так и особенно на правом фланге Юго-Западного фронта ввиду выхода авангардных частей 2-й и 1-й танковых групп в район Лохвицы (2 тгр) и в район Хорола (1 тгр) образовались условия развития охвата и обхода противником основных сил Юго-Западного фронта, действующих к западу от меридиана Лубны. Это еще не было окружением, так как 12 сентября между Лохвицей и Хоролом оставалась полоса местности, не занятая немцами. Эта полоса могла еще служить единственными воротами на случай выхода из окружения, если бы это было возможно.
