Конечно, она чересчур расхрабрилась, заявив, что остается в Аббатстве. Несмотря ни на что, Уиллу она здесь не нужна. И поцеловал он ее исключительно из сочувствия. А в том, что бывший муж по-прежнему вызывал в ней желание, виноват не он, а она сама.
Глава десятая
Уилл вернулся домой в начале пятого — раньше, чем рассчитывал. В середине дня пошел дождь, и Эмма охотно согласилась на предложение отвезти ее в Малберри-Корт.
Уилл не знал, хочет ли она, чтобы он остался к чаю. Последние час или два разговор не клеился, и он полагал, что Эмму не слишком огорчит, если он под каким-нибудь предлогом откажется с ними посидеть. Как ни странно, бабушка тоже не очень настаивала, хотя и потребовала, чтобы он вечером приехал ужинать, поскольку Мерриты на следующий день уезжают.
Он бы, конечно, предпочел отвертеться, но понимал, что не может этого сделать. Нельзя огорчать бабушку, да и Мерриты тогда наверняка подумают, что их дочь ему безразлична. Дурацкие высказывания Эммы больше его не забавляли, но это ничего не меняло. На хорошеньких девушках женятся не для того, чтобы вести с ними умные разговоры.
Короче говоря, бабушкин дом Уилл покинул в прескверном расположении духа. Он шесть часов кряду выслушивал болтовню Эммы про тряпки и танцульки и терпел ее неустанные попытки вовлечь его во флирт; у него сложилось твердое убеждение, что он попал в западню. Настроение не улучшилось, когда он обнаружил свою бывшую жену спящей в библиотеке.
Видно, она читала снятую с полки книгу, когда ее сморил сон. И заснула не где-нибудь, а в его кресле. Явное нежелание Франчески считаться с его чувствами буквально взбесило Уилла.
Черт побери, не поломай она ему жизнь, сейчас бы не пришлось подыскивать себе жену. И вряд ли он стал бы следовать бабушкиным советам, не будь у него за спиной столь печального опыта.
Дальше — хуже: блузка Франчески выбилась из джинсов, обнажив полоску тела, и Уилл с раздражением отметил, что эта полоска приковывает его взгляд. Какие бы рациональные объяснения ни придумывал он своему вчерашнему поведению, но с чувствами совладать не мог. Он с горечью констатировал, что его по-прежнему влечет к Франческе. По мере того как ослабевала боль от ее предательства, воспоминания, как все могло бы сложиться, приобретали все большую притягательность.
Уилл сжал кулаки. Черт возьми, он становится сентиментальным. А ведь надо бы ужасаться при мысли, что все может вернуться на круги своя. Просто он неправильно истолковал естественный страх, внушаемый Франческе ее преследователем. Она обратилась к нему за поддержкой, вот и все.
Уилл собирался громко хлопнуть дверью библиотеки, чтобы напугать Франческу, но что-то — быть может, врожденное чувство сострадания? — заставило его этого не делать. Кроме того, ему не хотелось показывать, как близко к сердцу он принимает все с нею связанное. Пусть уж, пока она здесь, в их отношениях будет поменьше личного.
Тихонько притворив дверь, он подошел к письменному столу, на котором лежала открытая книга. Это было старое издание «Туманных холмов», купленное когда-то его отцом матери. Действие происходит в Йоркшире — возможно, это и определило выбор Франчески.
Уилл вспомнил, как школьником читал эту книгу и как старался подавить симпатию к Хитклифу. Не исключено, что это было предчувствие: Хитклиф тоже любил женщину, которая испортила ему жизнь; впрочем, Уилл не пожелал бы Франческе судьбы Кэти.
Или пожелал бы?
Он нечаянно положил книгу на стол не так тихо, как хотел бы, и Франческа мгновенно проснулась.
— О Боже! — воскликнула она, спуская ноги на пол и устремляя на Уилла испуганный взгляд. — Пора с этим кончать. Это уже входит в привычку…
— Ты никому не мешаешь, — сказал Уилл, засовывая руки в карманы. — Как твоя лодыжка?
— Ох! — Франческа заметила задравшуюся блузку и неуклюже попыталась ее одернуть. — Спасибо, гораздо лучше. Как ты, наверно, догадываешься, я сегодня щадила ногу, и к завтрашнему дню все должно пройти.
— Ммм. — Уилл сглотнул. Старания Франчески привести себя в порядок закончились тем, что ее соски затвердели и маленькие груди четко обозначились под тонкой тканью. — Ты собираешься завтра уехать?
— Разумеется. — Если она и прочла восхищение в его взгляде, то виду не показала. — В понедельник я должна быть на работе.
— Наверно, тебе одной было скучно? — спросил Уилл, меж тем как его взгляд скользнул в вырез ее блузки. Его пальцы сами рвались спуститься вдоль соблазнительного изгиба шеи, а потом нырнуть глубже, чтобы добраться до этих набухших сосков, а язык отказывался произнести даже самые простые слова. — Очень жаль, что так получилось, но я обещал свозить Эмму в Йорк и показать ей собор.
— Ничего страшного. Да я и не была одна — во всяком случае, не целый день. Твоя бабушка нанесла мне визит.
От эротического возбуждения мгновенно и следа не осталось.
— Бабушка приезжала сюда? — Вытащив руки из карманов, Уилл в отчаянии запустил пальцы в волосы. — Какого черта?
— А ты не знал?
— Что-о? О том, что Рози сюда заявится? Конечно, нет. Разве она сказала, что я знал?
— Не-е-ет. — Франческа задумчиво провела по столу пальцем. — Я просто подумала…
— Понятия не имел! — вскричал Уилл. — Чего она хотела?
Франческа иронически скривила губы.
— А ты не догадываешься?
— Честно говоря, нет. Не представляю, о чем вы могли говорить. — Помрачнев, он подошел к креслу, в котором сидела Франческа, и уперся руками в стол. — Разве что… она явилась выставить тебя?
— В частности.
Словно испугавшись близости Уилла, Франческа откинулась назад и, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, опустила взгляд на ноги. Это напомнило Уиллу об ее больной лодыжке, и он невольно испытал облегчение при мысли, что в ближайшее время она уехать не сможет.
— Надеюсь, ты сказала ей, что это не ее дело! — воскликнул Уилл и, обогнув стол, остановился перед Франческой, мешая ей встать. — Господи, почему она вечно лезет в чужие дела! И чего она рассчитывала добиться?
— Кажется, я уже ответила на этот вопрос. Да это, в общем, и неважно. Вряд ли ей стоит меня бояться.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — нахмурился Уилл.
— Я хотела сказать… мое пребывание здесь никак не должно повлиять на наши с тобой отношения. Ты же знаешь, твоя бабушка всегда терпеть меня не могла. Возможно, она просто хотела убедиться, что я не сделаю никаких попыток восстановить… прошлое.
Уилл поджал губы.
— И ты, конечно, так и поступишь.
— Да!
Уилл удивился, почему ее ответ вызвал у него такое раздражение. Черт возьми, ведь, уезжая из Лингарда, она клялась, что любит его. Так ли уж нелепо предполагать, что какие-то крохи чувства у нее еще сохранились?
