Рейнор вежливо улыбнулся.
– Про пыль?
– Именно. Про пыль, – повторил Пуаро. – Недавно мой друг Гастингс указал мне на то, что я детектив, а не горничная. Он думал, будто высказался очень умно, но я в этом не уверен. У детектива много общего с горничной. Чем занимается горничная? Она заглядывает во все темные углы, проходит там щеткой и извлекает на свет все, что скрыто от глаз. Разве у детектива другая задача?
Рейнор равнодушно кивнул:
– Очень интересная мысль, месье Пуаро. – Он сел за стол. – Но... неужели это все, что вы хотели сказать?
– Не совсем. – Пуаро подался вперед. – Вам не удалось насыпать мне пыли в глаза, месье Рейнор, потому что не было никакой пыли. Понимаете?
Секретарь взглянул на него с интересом.
– Нет, боюсь, что нет.
– Не было пыли. На ящике с лекарствами. И мадемуазель Барбара запомнила это совершенно отчетливо. А пыль должна была быть. Когда я взобрался на стул, – Пуаро показал, куда он подставлял стул, – наверху все было покрыто толстым слоем пыли. И вот тогда я понял...
– Что вы поняли?
– Понял, что ящик уже снимали. Что тому, кто решил отравить сэра Клода Эмори, вчера вечером незачем было приближаться к лекарствам, потому что яд был уже у него. Иными словами, вам вчера было незачем туда подходить, потому что яд вы добыли в более удобное для себя время. А чашку его в руках вы держали.
Рейнор вежливо улыбнулся.
– Бог мой! Вы хотите сказать, что обвиняете в убийстве сэра Клода меня?
– А вы станете это отрицать?
Рейнор ответил не сразу.
– Нет, – после долгого молчания сказал он, и голос у него обрел твердость, – не стану. Зачем? Я горжусь тем, что сделал. План был без сучка без задоринки. Мне просто не повезло. Сэр Клод заглянул в сейф по глупой случайности. Раньше он этого не делал никогда.
– И вы не боитесь в этом признаться? – сонно спросил Пуаро.
– С какой стати? Вы такой милый. С вами приятно поговорить, – рассмеялся Рейнор. Потом посерьезнел снова и продолжил: – Да, все чуть было не рухнуло. Но я тем и горжусь, что сумел превратить поражение в победу. – На лице его появилась гордость. – Сообразить за секунду, куда и как спрятать бумагу, почти невозможно, не правда ли? Хотите, скажу, где она сейчас?
Пуаро явно клонило в сон, и он с трудом прошептал:
– Я... я не совсем понимаю...
– Вы совершили одну мелкую ошибку, месье Пуаро, – осклабился Рейнор. – Вы недооценили мой ум. Вы подумали, будто я поверил вашей болтовне про беднягу Карелли. Но человек с вашими мозгами, месье, не мог всерьез решить, будто Карелли... Да что тут говорить! Как видите, я играю по-крупному. Этот клочок бумаги, вернее, теперь это четыре клочка бумаги, стоит тысяч пятьдесят. – Он откинулся на спинку. – Только подумайте, что человек вроде меня способен сделать с пятьюдесятью тысячами в кармане.
– Не... не хочу... об этом... даже... думать... – заплетающимся языком еле выговорил Пуаро.
– Что ж, как угодно. А мне эта мысль нравится. Все имеют право на собственную точку зрения.
Пуаро подался вперед и изо всех сил попытался встать.
– Не будет по-вашему. Я, Эркюль Пуаро, не позволю...
Он снова замолчал, не в силах договорить фразу, и беспомощно откинулся в кресле.
– Вы, Эркюль Пуаро, не сделаете ничего. – Холодно рассмеявшись, секретарь сказал: – Вам ведь даже не пришло в голову, отчего у виски такой горький вкус, не так ли? Видите ли, дорогой мой месье Пуаро, дело в том, что я взял из ящика не одну, а несколько склянок с гиоцином. И вам досталось даже больше, чем сэру Клоду.
– Ah mon Dieu, – только и смог вздохнуть Пуаро и слабым голосом попытался позвать: – Гастингс! Гастин...
Голос его замер, Пуаро снова упал в кресло, глаза закрылись.
Рейнор поднялся, отбросив в сторону стул, и подошел к Пуаро.
– Не спите, месье Пуаро, не спите, – сказал он. – Вам ведь хочется увидеть, где лежит бумага, не так ли?
Он подождал, но глаза Пуаро остались закрыты.
– Скорый сон без сновидений, вечный сон, как сказал дорогой наш доктор Карелли, – сухо произнес Рейнор.
Он подошел к камину, снял вазу, достал несколько свернутых клочков бумаги и сунул в карман. Потом направился к окну, по дороге на секунду задержался возле Пуаро.
– Прощайте, дорогой месье Пуаро. – И повернулся было, чтобы уйти.
Вдруг за спиной у него раздался бодрый голос Пуаро:
– А конверт вам не нужен?
Рейнор подпрыгнул, как ужаленный. В этот момент из сада в библиотеку вошел инспектор. Рейнор нерешительно отступил было назад, потом рванулся к окну, пытаясь прорваться. Занес ногу над подоконником, но перед ним мгновенно вырос констебль Джонсон, а сзади налетел Джепп.
Пуаро поднялся и с удовольствием потянулся.
– Ну, дорогой инспектор, – спросил он, – все ли вы успели услышать?
Джепп, на пару с констеблем оттащив Рейнора подальше от окна, отдуваясь сказал:
– Все до последнего слова. Получили вашу записку, Пуаро, и рванули с констеблем в сад. Оттуда отлично слышно, – он показал на окошко. – А теперь посмотрим, что тут у него лежит.
Джепп запустил руку в карман Рейнора, достал свернутые клочки бумаги и небрежно бросил их на кофейный столик. Кроме них, в кармане оказалась пустая склянка.
– Ха-ха! Склянка из-под гиоцина! Пустая.
Из коридора появился Гастингс со стаканом виски в руках.
– А вот и Гастингс, – улыбнулся Пуаро, принимая у него стакан. – Поняли? – он повернулся к Рейнору со своей самой приятной улыбкой. – Мне не понравилась роль, которую вы отвели мне в вашей комедии. И я заставил вас сыграть в своей. Я написал инспектору, что нужно сделать. Потом упростил вам задачу, пожаловавшись на жару. Я знал, что вы попытаетесь предложить мне выпить. Вы ведь хотели угостить меня виски, не так ли? Остальное было просто. Когда я выглянул в коридор, там меня уже ждал Гастингс. Я поменял стаканы и вернулся. И вот, пожалуйста, комедия окончена.
Пуаро вернул Гастингсу стакан.
– Свою роль я сыграл, кажется, неплохо, – довольно заявил он.
Какое-то время они с Рейнором молча изучали друг друга.
Потом секретарь сказал:
– Я боялся вас с той самой секунды, когда вы переступили порог. Мой план должен был сработать. За эту паршивую формулу я получил бы тысяч пятьдесят, если не больше. Но, увидев вас, я усомнился в себе. Возможно, я поторопился, отправив на тот свет этого надутого старого дурака.
– Я уже сказал, что вы отнюдь не глупы, – отозвался Пуаро.
С довольным видом он снова уселся в кресло. Джепп встал перед секретарем.
– Эдвард Рейнор, вы арестованы за умышленное убийство сэра Клода Эмори. Предупреждаю, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
И знаком приказал констеблю увести Рейнора.
Глава 20
Рейнор в сопровождении констебля вышел из библиотеки, едва не задев плечом мисс Эмори. Та изумленно проводила их взглядом. Пуаро поднялся ей навстречу.
– Месье Пуаро, – ахнула она, – неужели? Неужели же моего несчастного брата убил мистер Рейнор?
– Боюсь, это именно так, мадемуазель, – сказал Пуаро.
Мисс Эмори едва не потеряла дар речи.
– О-о! – воскликнула она. – Не верю своим ушам! Какая низость! А мы-то считали его членом семьи. «Пчелиный воск», знаете ли, и все такое...
Она резко шагнула к двери и едва не столкнулась с Ричардом, который вышел оттуда навстречу. Из сада появилась Барбара.
– Мир перевернулся! – воскликнула Барбара. – Эдвард Рейнор! Никогда бы не подумала. Не могу поверить. Догадаться, что это он, мог только ужасно умный человек. Интересно, кто бы это мог быть?
Она многозначительно взглянула на Пуаро, но тот отвесил легкий поклон в сторону инспектора и проговорил:
– Дело вел инспектор Джепп, мадемуазель.
Джепп просиял.
– Знаете, что я вам скажу, Пуаро? Хороший вы человек. И настоящий джентльмен.
Поклонившись всем сразу, Джепп быстро направился к выходу, по дороге забрав из рук изумленного Гастингса стакан с виски.
– Позвольте забрать это с собой, Гастингс. Это улика!
– Как, убийцу дяди Клода нашел инспектор Джепп? – недоверчиво переспросила у Пуаро Барбара. – Это же вы нашли!
Пуаро встал рядом с Гастингсом и приобнял его за плечи.
– Мадемуазель, – сказал он – на самом деле честь открытия принадлежит Гастингсу. Именно он произнес ту самую гениальную фразу, которая и направила меня на верный путь. Уведите-ка его в сад и заставьте рассказать все в подробностях.
Он подтолкнул Гастингса к Барбаре и выпроводил обоих.
Ричард тоже собрался было что-то сказать, но тут опять открылась дверь, и в библиотеку вошла Люсия. Увидев мужа, она вздрогнула.
– Ричард, – робко произнесла она.
Ричард оглянулся.
– Люсия!
Люсия сделала несколько шагов и остановилась.
– Я... – начала она и снова умолкла.
Ричард двинулся к ней.
– Ты...
Оба были взволнованы, обоим было неловко. Вдруг Люсия, перехватив взгляд Пуаро, шагнула к нему, протянув руки:
