– Я тут не первый день живу. Была возможность. Сейчас отыщем.
Наверное, в ее мике – имплантированном микрокомпьютере – было накоплено немало полезной информации; во всяком случае, помолчав не более минуты, Елизавета решительно тряхнула головой:
– Ну, вот и порядок. Они вот где.
Она выделила на плане квадрат, изменила масштаб, так что на плане единый массив разделился на отдельные здания. Подвела мерцающую точку курсора:
– Вот он. Сейчас посмотрим по вертикали… Третья зона. Они занимают пять уровней – с семьдесят восьмого по восемьдесят третий. Отчего это все они любят забираться повыше? – Тут же она ответила себе самой: – Скорее всего, у них есть и нижние выходы, но официально они не зарегистрированы.
– Место они выбрали не случайно: почти самый центр, солидные учреждения и наверняка хорошая подстраховка от каких-то беспорядков. Так просто, как от «Многих», оттуда не ускользнешь.
Она кивнула:
– Не то что не ускользнуть – туда и войти будет куда сложнее, а пробиться силой и вовсе невозможно. Я этот район помню… Смотри, вот этот домик.
Место плана на экране заняло изображение одной из центральных городских башен. Не самой высокой, впрочем: всего девяносто уровней. Но весьма внушительной. И с очень непростыми подходами. Хотя нам это было безразлично: вдвоем на штурм не пойдешь даже и в куда более благоприятных условиях. Без оружия к тому же, с одним гребешком.
– М-да, – пробормотал я. – А скажи… Лиза! Ты что? Что стряслось?
Слова эти вырвались сами собой, потому что с Елизаветой явно что-то происходило: только что была энергичной, уверенной в себе красавицей, пусть лишь маской это было, неважно – а сейчас словно воздух из нее выпустили: съежилась на стуле, опустила голову, экран, что она поддерживала в воздухе, заколебался, вот-вот исчезнет…
– Болит? Что? Где?..
– Ничего, – проговорила она неохотно. – Не обращай внимания. Пройдет.
– Как это – «не обращай»? Что с тобой?
– Да просто – надоело все. Надоело! – повторила она зло. – Только тебе не понять…
– Что надоело?
– Все! Такая жизнь. Из одной передряги в другую. А я ведь тоже человек! И жить хочу. А не гоняться вечно черт знает за чем.
Это мне не понравилось. С такими настроениями на операцию не выходят.
– Лиза, я понимаю, но… Чего уж сейчас-то? Это такие… молодые настроения, а в твоем-то возрасте на первый план выходит дело. О нем и надо волноваться.
Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
– Симон, а тебе сколько лет?
– Да тоже, знаешь… Не столько, конечно, но за сорок уже. Так что…
До сих пор я только теоретически знал, что у женщин настроение способно мгновенно меняться на противоположное, порой без всяких видимых причин. Но сейчас смог убедиться в этом на практике: Елизавета вдруг взорвалась – иного слова не найду – смехом. Зашлась от неудержимого хохота. Сперва мне показалось, что это истерика.
– Лиза, Лиза, да успокойся! Воды дать?
Она лишь махнула рукой, начиная успокаиваться. И все еще сквозь смех спросила:
– А мне сколько, по-твоему?
– Ну, знаешь, как говорится, женский возраст вслух не называется…
– Нет, ты назови.
Я мысленно сбросил ей лет пяток.
– Ну, где-нибудь полсотни?
– Тридцать один, – сказала она.
– Ну, это сейчас. Но вообще-то…
– Ты, Симон, профессионал – только в чем? Ты, значит, решил, что тогда я была натуральной, а сейчас работает только преображение? Ты точно определил – но наоборот. Преображение было тогда! Я-то думала, ты сообразил.
Господи Боже мой!
Хотя… Я ведь внутренне так и чувствовал! Честное слово! Подсознанием чуял, что… Недаром она сразу меня так оглушила, вернувшись к своему облику. Проклятая привычка идти за рассудком, пренебрегая той информацией, что дается чувством. А сейчас… Я ощутил прилив чего-то – радости? Воодушевления? Искать более точного названия я остерегся.
– Понял, Симончик, мудрец? Когда же мне еще и думать о жизни, как не сейчас? Тридцать один, Симон, а я в этом котле варюсь с шестнадцати. С двадцати лет – старухой.
– Прости, Лиза. Я дурак, конечно.
– Не дурак, но уж матерый романтик. А у таких либо черное, либо белое, но в глубине души – недоверие к тому романтическому, что вы исповедуете. Стремление – и сомнения одновременно. Ладно, в конце концов это твои проблемы. Самому тебе их и решать.
– И все же: почему именно сейчас это на тебя накатило? Тоска, переживание…
Елизавета вздохнула, экран в воздухе заколебался, пошел волнами. Она заставила изображение устояться – там все еще виднелось нужное нам здание, – кивнула на картинку.
– Верхние пять этажей. Видишь? А что там – знаешь?
Я помотал головой. Откуда мне было знать? Слишком мало я тут прожил.
– Храм любви, – сказала она. – Так это официально называется. А по сути – главная брачная контора в этом мире. Считается самым большим шиком – выходить замуж именно там. Или жениться, конечно. И вот я однажды… чуть не… И как раз там в последний миг все расстроилось. С тех пор я на этот дом даже не смотрела, старалась и мимо не проходить, не пролетать…
– Понимаю. Он передумал?
– Вот еще. Это я передумала.
– Почему? Разлюбила?
– Да вряд ли то была любовь. Увлечение сильное – да. Разницу понимаешь?
В этом я не был уверен – но с умным видом кивнул, чтобы не прерывать разговора.
– Но, – продолжала Лиза, – вовремя получила информацию: он выполнял задание, им надо было меня нейтрализовать и перевербовать. Ничего личного, только дело. Я тогда чуть с собой не… Но пришла в себя. После того и выбрала себе образ. Тот самый – с бельмом на глазу. А сейчас посмотрела – и вдруг все ожило. На миг только. Уже прошло, не волнуйся. Я в форме.
– Скажи, а… с ним что произошло? Ты…
Она покачала головой:
– Не знаю. Правда. Его тогда сразу же вывели – поняли, что засвечен. С тех пор нигде не возникал. Сменил маску, наверное.
Я ощутил облегчение. Мне почему-то неприятно было бы услышать, что она его сама и ликвидировала – хотя для профессионала это было бы естественным.
– Это прекрасно, что ты в форме, – сказал я. – Потому что…
И в это мгновение меня осенило. Снизошла, как говорится, благодать. Я понял. И продолжил, почти не запнувшись:
– Потому что ты и должна быть в форме для того, чтобы мы спокойно проникли к «Могучим».
Она искоса, снизу вверх, глянула на меня, подняла брови:
– Интересно: что это ты придумал?
– Да, собственно, это ты подсказала.
– Не тяни время.
– Свадьба!
– Вот как. Кто же это будет выходить замуж? И зачем?
– Чтобы без помех попасть в здание, конечно. Кто? Ты, понятно. Другими невестами мое агентство не располагает.
– Небогатая контора, откровенно говоря. А как с ассортиментом женихов?
Я выкатил грудь, вытянулся, насколько позволял рост:
– К вашим услугам, мадам! Предлагаю руку и сердце.
Я ожидал, что она снова засмеется, но нет: Лиза, похоже, задумалась. И не сразу сказала:
– Идея не самая худшая, только… многого не хватает.
– Ну, если главное – жених и невеста – есть, то…
– Не перебивай. Вот возражения: первое – даже получив доступ к «Могучим», мы вдвоем не справимся. Это не «Многие», это организация куда более серьезная. И чтобы вытащить оттуда Орро, надо заварить крутую кашу. Нужны люди. Много. И второе: чтобы свадьба выглядела именно как свадьба, тоже нужны люди. Шаферы, гости… Люди и еще раз люди. И не кто попало, а готовые к действиям. У меня людей нет, Симон. Может быть, они есть у тебя?
У меня их, понятно, тоже не было: откуда бы? Но я сейчас чувствовал себя на таком подъеме, что никакое препятствие не представлялось мне серьезным.
– Найдем людей.
– Выйдешь на поверхность и станешь выкликать добровольцев?
– Не иронизируй. Найдем. Хотя бы… хотя бы… ага! Слушай, что, если пригласить в союзники тех же «Многих»?
– О, конечно! Сказать: «Ребята, мы над вами немного подшутили, но давайте, помогите нам отыскать товар, хотя мы его вам не отдадим, потому что самим нужен. А за это вы позволите нам беспрепятственно убраться вместе с ним». И они с воодушевлением пойдут за тобой. Так это тебе представляется?
– Ну ладно, пусть не они. Ты права. Но людей мы найдем. Обещаю!
– Ого! Откуда такая уверенность вдруг?
Я-то знал, откуда. Но, кажется, и она тут же сообразила.
– Симон…
– Слушаю, моя нареченная!
– Давай расставим все по местам. Игра есть игра, согласен? А жизнь есть жизнь, и в нее я уже наигралась, дальше хочу – и буду – жить серьезно. Ты понял, что я имею в виду?
Я понял, конечно. Свадьба пусть будет, но о брачных радостях и не думай. Четко и недвусмысленно.
Однако же, мелькнуло в голове, брак-то будет законным! Во всяком случае, здесь, на Сальте. А мы еще не улетаем отсюда. Но об этом пока помолчим.
– Да конечно, Лиза. Просто – операция, финт ушами. Я помню, что у тебя в сердце – Бемоль…
– Вот именно, – кивнула она. – Хорошо, с этим все ясно. (Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали как можно увереннее.) Где же ты собираешься найти нужных людей?
