Глава 11
Замок
Румыния, апрель 2007 года
Есть старинные замки, которые, особенно если посмотреть на них под нужным углом, вызывают страх. Мрачные строения с башнями и окнами-бойницами, одинокие, опустевшие, они хранят внутри себя немало секретов и своим видом как бы предупреждают странников о том, что не стоит искать здесь ночлег и вообще приближаться к ним.
Есть другие замки, также отстроенные много лет назад и с тех пор, словно переходящее красное знамя, меняющие своих владельцев — в основном банкиров, олигархов и других представителей богатой прослойки. Роскошная внешняя и внутренняя отделка, ухоженные садики и палисадники, у входа обычно стоят «Бентли», «Мазератти» и «Феррари». У таких замков тоже полно секретов, а своим видом они подчеркивают статус, в котором находятся их хозяева. Смотри, мол, и завидуй этой роскоши. Восхищайтесь. В последнее время такие замки чаще всего вызывают ненависть к своим хозяевам, а не восхищение или зависть.
Этот замок своим видом нагонял на Лекса тоску. При том что внешне это старое обветшалое строение будто переместилось сюда из какого-нибудь вампирского фильма и по идее должно было вызвать если не страх, то хотя бы уважение. Ночь, луна, правда неполная, контуры башен на фоне неба.
Андерс даже предположил, что здесь жил Влад Цепеш и нацисты, обожающие всякую мистическую фигню, завладели им через подставных лиц.
— Ищут в подвалах какие-нибудь вампирские артефакты, а может, даже и нашли что-то. Они же помешанные на этом. Вполне возможно, что Гитлер принял Румынию в союзники только ради того, чтобы найти секрет вампиризма и вечной жизни. Про «Аненэрбе» слышали? Наследие предков, очень влиятельная организация в Третьем рейхе, которая во время войны занималась поисками всяких древних реликвий. Если нацисты до сих пор существуют, значит, существует и эта организация, а значит…
— Hi! You are russian?
— Yea, brazza, I'm russian. You?
— Shut up, stupid russian!
— What? Fuck off!
— Fuck you, stupid russian bitch![2]
Их троих, Лекса, Андерса и Лиску, вывезли в Румынию в опломбированном почтовом вагоне. За Вадул-Сиретом вагон отцепили и отогнали куда-то на запасные пути, где пломбы были благополучно сняты, а пассажиры смогли ступить на твёрдую землю.
Далее они долго, несколько часов, ехали в микроавтобусе, в котором стёкла заменяли кухонные шторки и криво прибитые гвоздями доски. Всё это время Андерс, который в автомобиле таки добился на ломаном английском разрешения «to smoke, brazza, please», смолил в окно странно мятые сигареты и задумчиво смотрел на мелькавшие лачуги, грязных людей, разбитые машины, телеги и остальную разруху.
Когда стемнело, на одной из дорог где-то в глуши они сделали остановку.
Там их пересадили в другой микроавтобус. За рулём дед, изъеденный морщинами, как кора дерева, рядом с ним здоровенный бородатый цыган с двуствольным обрезом в кобуре на бедре. На его шевелюре еле помещались небольшие наушники без провода.
В салоне сидели ещё два парня и девушка-китаянка. Андерс попробовал наладить с ними контакт, но нарвался на тотальный игнор и стал о чём-то думать.
На этом микроавтобусе они ехали около часа. Андерс к тому времени закончил думать и начал говорить. Он говорил про всё, что приходило ему в голову: про полнолуние, про цыган, про тюнинг старых автомобилей, Евросоюз и «Аненэрбе». Об оккультной организации Третьего рейха Андерс вспомнил как раз тогда, когда они вылезали из микроавтобуса перед воротами в замок. Тогда один из парней, который всю дорогу недовольно косился на Андерса, попросил его помолчать. Очевидно, слишком грубо для первого знакомства.
Их потасовка даже не успела начаться. Цыган, почувствовав неладное, встал между ними и сурово посмотрел сначала на одного, потом на другого. Недвусмысленно положив руку на приклад своего оружия.
Незнакомый парень, впрочем, не испугался обреза. Он сказал что-то резкое на каком-то непонятном языке, ткнув пальцем в Андерса.
Цыган нахмурился.
— Андерс, — окликнул его Лекс. — Тормознись.
Андерс был настроен более миролюбиво и первым шагнул в сторону. Похоже, он не собирался драться, он лишь хотел, чтобы его слушали. Лиска одёрнула его и прошипела, чтобы он не выделывался, но на него это не очень-то подействовало.
Ворота были открыты.
Замок был погружён в темноту, горело лишь одно окно, в правом крыле здания. Над ним висела неполная луна, и эти два источника света были единственными вокруг.
Цыган сделал знак следовать за ним и первым пошёл по тропинке, заросшей бурьяном чуть ли не по колено.
Деревянная дверь открылась без единого скрипа. Внутри пахло сыростью и плесенью. Достаточно одного вдоха, чтобы понять, что в этом помещении уже много лет никто не живёт.
Тем не менее широкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, оказалась на редкость устойчивой ко времени. Когда они все поднимались по ней, ни одна половица даже не скрипнула, и Андерс предположил, что доски пропитаны человеческим жиром.
Лексу пришлось шикнуть на него, чтобы он успокоился. Это подействовало — в отличие от цыгана, которого Андерс лишь кратковременно опасался, к Лексу он испытывал безграничное, почти фанатичное уважение.
По коридору, в котором было не так сыро, как внизу, они прошли в правое крыло здания. Цыган остановился у двойной двери, дождался, пока все подойдут поближе, затем толкнул обе створки.
Весь второй этаж крыла занимал один просторный зал с высокими потолками и несколькими колоннами по центру. Зал освещался тремя электрическими люстрами, изготовленными в виде подсвечников со множеством свечей-лампочек.
Под люстрами, между колонн расположился деревянный резной стол, длиной метров в десять, если не больше.
За столом сидело полтора десятка человек. Перед каждым стакан, пластиковая бутылочка с водой и пепельница. А ещё на каждом были беспроводные наушники, точно такие же, как у цыгана. Люди шумно разговаривали между собой на десятке разных языков, за столом стояла голосовая какофония, но, когда двери отворились и новенькие вошли, сразу повисла тишина.
Все развернулись в их сторону. Лекс узнал двух, это были ребята из его группы, француз и поляк. С поляком Лекс встречался в реале, когда тот приезжал в Россию, француз же, как выяснилось, действительно в качестве аватарки на форуме использовал свою фотографию. Пёстрая рубаха, дреды и сигара, один в один.
Остальных не признал, хотя был уверен, что со многими не раз пересекался в виртуальном пространстве в конкурентной борьбе за выгодные заказы.
— Сколько тут наших должно быть? — шепнул Андерс Лиске.
— Человек пять, не знаю, — тихо ответила Лиска.
— Slowen, wazzup, man?![3] — крикнул один из сидящих.
Парень, который задирался с Андерсом, расплылся в улыбке и направился к столу. Следом за ним пошли китаянка и второй парень.
— Так вот ты какой… — пробормотал Лекс. — Словен…
— Ты его знаешь? — спросил Андерс.
— Словена? Общались иногда на фридом-хаке. Он тупой жадный ублюдок, но кодит хорошо на ассемблере и си-два. Ломал «Геофорс диджитал» полтора года назад.
Андерс пожал плечами — ни название форума, ни взлом полуторагодовой давности ему, похоже, были незнакомы.
— У него акцент странный, откуда он?
— Из Голландии.
— О, из Голландии! — оживился Андерс и тут же поспешил к столу, заметив кое-что более интересное. — О, водичка, ништяк!
Лекс вздохнул, глядя ему в спину.
В центре стола стояло какое-то плоское устройство с динамиками по бокам и экранированной поверхностью. Один из парней поставил на поверхность стакан с водой, рядом пепельницу и молча любовался этой композицией.
Сели втроём, чуть особняком от остальных. Лекс кивнул поляку, тот сразу подал маяк французу и ещё двум перцам.
Цыган, сопровождавший новоприбывших, молча выдал им точно такие же наушники, как у остальных. Раздавал в соответствии со списком на клочке бумажки и серийными номерами, выбитыми на ободке наушников.
Закончив выдачу, осмотрел всех присутствующих. Снял с экрана плоской штуковины стакан и пепельницу, свирепо посмотрел на виновника и отошёл в сторону. Не ушёл. Встал возле входа, достал телефон, принялся кому-то звонить.
За столом снова начался шумный разговор на всех языках мира. «Строители Вавилонской башни», — подумал Лекс, надевая наушники.
Щелкнул переключателем, в уши сразу ворвался сонм из десятка механических голосов разной тональности — и, о чудо, все голоса звучали на русском языке.
Перевод, правда, немного хромал, скорее всего из-за перегруженности сленгом и ненормативной лексикой. Было совершенно непонятно, почему один говорит про каменные стены, второй про собачьи бега, а третий про жареное мясо и вебмани.
Ну и небольшая, секундная десинхронизация мешала понять, кто какие слова говорит.
