Может, действительно девочка Светочка постаралась? На меня она произвела не слишком приятное впечатление: хитрая, жадная и меркантильная особа. А вот Рахиль о ней совершенно иного мнения. Даже странно, что один и тот же человек производит на окружающих такое разное впечатление. Впрочем, Рахиль, скорее всего, судит о Светлане по рассказам брата, сама наверняка девушку и в глаза не видела. Допустим, Светка все-таки причастна к убийствам, хотя я не вижу в этом абсолютно никакого смысла. Ей бы следовало доказать, что она действительно является дочерью Арнольда Флавиевича и оспорить завещание. В конце концов, чтобы определить родство, вовсе не обязательно, чтобы отец был жив, достаточно но какого-нибудь брата или сестры... Я на минуту представила себе, как бы вытянулись лица у членов этой семейки в случае положительного результата. Вот бы трамтарарам начался! Нет, все-таки в Тулу необходимо съездить: поговорю с Зоей, со Светкой eще раз встречусь, привет от Веника передам... Кстати, в дурдом к Давыду Либерману тоже неплохо было бы наведаться: так, на всякий случай...
Мысли у меня начали путаться, и я вскоре крепко заснула, убаюкиваемая негромким храпом Люськи.
Наступивший день снова сломал все планы. Настойчивый звонок в дверь поднял с кровати Люську, и она, тихо матерясь, поплелась открывать. Я же натянула на голову одеяло и собралась поспать еще минимум минут шестьсот, не обращая внимания на посетителей.
— Жень, Женька, вставай! — затарахтел над ухом знакомый голос.
Вставать не хотелось, поэтому я протестующе дрыгнула задними конечностями и перевернулась на другой бок.
— Да вставай же! — возмутился голос. — Беда у нас!
Я обреченно высунула голову наружу. Перед диваном на коленях стоял Левка. Лицо у него было белее простыни, а в глазах застыл такой ужас, словно он всю ночь просипел в свежевырытой могиле. Люська возвышалась над несчастным грозной тенью.
— Чего приперся, короед? — недовольно проворчала я, понимая, что снова заснуть уже не получится. — Что за беда? У тебя опять приступ диареи?
— При чем здесь диарея! Все гораздо хуже!
— Да говори же ты толком! — рявкнула Люська. — Не томи общественность!
— Рахиль Флавиевна умерла! — сказал Левка и опустил плечи.
Мы с Людмилой оторопело уставились друг на друга.
— Что ты городишь? — не в силах поверить в эту новость, пролепетала я. — Вчера мы у нее были, и, доложу тебе, старушка выглядела очень живой и даже где-то здоровой...
— Вчера была жива, а сегодня умерла, — упрямо мотнул головой Лев. — Мне утром позвонил Аврум и сказал, что его мать ночью умерла.
— Господи, да что ж это делается! — всплеснула руками Люська. — На Либерманов не иначе как мор напал.
— Жень, — опустил глаза Лев, — Аврум говорит, что это вы ее убили...
Меня словно пружиной подбросило. Чего доброго, этот гад Аврум и в милиции такое ляпнет! Вот господа обрадуются: мы и так под подозрением, а тут такой сюрприз! Посадят, век воли не видать, посадят!
— Звони Авруму! — прорычала я.
Левка набрал номер квартиры, где еще вчера проживала сестра Арнольда Флавиевича. Едва в трубке раздался мужской голос, я вырвала трубку из Левкиных рук и грозно произнесла:
— Ты по какому праву нас обвиняешь?
— Кто это? — спросила трубка... Вовкиным голосом.
Я тут же дала отбой. Значит, Ульянов уже там, и неизвестно, что наговорит следователю убитый горем Аврум. При мысли о Вовке и его реакции на обвинение несчастного сиротки у меня свело челюсти.
— Левка, ты на машине? — сквозь зубы спросила я.
Тот недоуменно кивнул. Я твердым голосом заявила:
— Значит так. Люська, собирайся, едем в Тулу. Левка, ты едешь с нами...
— Но... — попытался возразить тот.
— Что? — я грозно нахмурилась. — У тебя есть подписка о невыезде?
Лев кивнул.
— Отлично! У нас тоже! Мы, между прочим, первые подозреваемые в деле об убийстве Сони. Теперь же, если подтвердится версия Аврума, что маму его кто-то убил, ни кого подумают в первую очередь? Правильно, на нас. Тут же под белы рученьки и за решетку.
Кстати, мой родственник, Вовочка Ульянов уже на месте... Так что совсем скоро он появится здесь, и тогда ни в какую Тулу мы уже точно не поедем..Да, и еще одно... — я пристально посмотрела в глаза Льву и Люське. — Если мы не найдем убийцу всех этих Либерманов, то в тюрьму сядем сами. Вы все поняли?
Люська с Левкой энергично затрясли головами, что означало полное понимание ситуации.
— Жень, — робко обратилась ко мне подруга. — А если Вовка приедет, а нас нет... Что он подумает?
— Он много чего подумает, не сомневайся. Однако мы поедем на Левкиной машине, а мою оставим возле дома. Пусть Ульянов думает, что мы в магазин вышли или еще куда...
— Но ведь мы же вернемся... — не унималась Люська. — И тогда...
— Вот когда вернемся, тогда и будем слезы лить! — резко прикрикнула я. — А сейчас марш одеваться!
Я прекрасно знала, что едва Вовка закончит снимать показания с Аврума, он немедленно помчится сюда, чтобы устроить нам первоклассный разнос, а то, еще хуже, нажалуется Ромке. В возможность ареста я, честно говоря, не верила.
Мы с Людмилой собрались в дорогу в рекордно короткие сроки, и через пятнадцать минут уже катили в направлении Тулы. За рулем джипа сидел бледный Левка и заметно нервничал.
— Ты, Лева, успокойся и сосредоточься на дороге! — посоветовала я парню. — Неровен час, менты остановят или у тебя приступ диареи начнется.
— Черт меня дернул связаться с вами! — ворчал Лев. — Сидел бы сейчас дома, книжки умные читал да с девчонками кадрился. Вместо этого еду зачем-то в Тулу плюс ко всему еще и под подозрением в убийстве нахожусь! Ареста жду с минуты на минуту. Тьфу!
— Не плюйся в машине — денег не будет, — сказала я и напомнила ему:
— Ты, между прочим, сам захотел нам помогать! «Я за справедливость! Да я бесплатно! Я с вами!» Кто так говорил? Чего ж теперь плюешься?
— Кто ж знал, что все так обернется? — сокрушенно вздохнул Левка, но замолчал.
Люська вообще с момента выхода из дому не проронила не единого слова и, кажется, была близка к тому, чтобы немедленно скончаться. Подозреваю, что и у нее в голове бродили крамольные мысли.
Я же погрузилась в размышления.
Итак, Рахиль мертва. Если ее и можно было заподозрить в двух предыдущих убийствах, то теперь все подозрения сняты. Она тоже жертва. Остаются лишь два человека, которым все эти убийства выгодны: незаконнорожденная Светка и... сын Рахили Аврум.
Если за всеми преступлениями стоит Светлана, тогда скоро должен отправиться за мамочкой и Аврум. А если это он убил? Знает ли он о существовании Светланы, еще одной наследницы папаши Либермана? А может, есть еще кто-то, о ком я не знаю? Интересно, а с чего это Аврум решил, что
Рахиль убили? Тетенька старенькая, могла и естественной смертью умереть...
— ...твою мать!— раздался недовольный возглас Левки.
Я очнулась и заметила, что мы останавливаемся.
— Ты чего, Лева?
Он ничего не ответил, лишь кивнул в сторону. Я проследила за движением его головы и увидела дядьку в форме инспектора ГИБДД, направлявшегося к нам вальяжной походкой.
— Нарушаем, товарищ водитель, — лениво протянул инспектор, поигрывая полосатой палкой. — Ваши документы! И пройдите, пожалуйста, для составления протокола и теста на наличие алкоголя!
Левка, бледный и с блуждающим взглядом собрался уже выходить из машины, как вдруг в его животе раздалось угрожающее рычание.
— Товарищ старший сержант! — пришла я на помощь несчастному Левке. — Ему нельзя выходить! У него диарея!
— Ничего, — успокоил сержант, — мы и ее досмотрим!
Я опешила, а Люська, сидевшая сзади, ожила и глупо захихикала. Лев же надул щеки и начал наливаться краской. Из его утробы доносились громкие булькающие звуки, не предвещавшие ничего хорошего.
— Товарищ водитель, выходите из машины! — поторопил инспектор. — И захватите свою дирею!
Люська не выдержала и заржала в голос. Бедный Лев, терпевший, видимо, из последних сил, неожиданно вывалился из салона и рванул к ближайшим кустам.
— Стой! Стрелять буду! — гаркнул сержант и бросился вслед за ним.
— Никак диарею Левкину пошел досматривать! — предположила я. — Люсь, как ты думаешь, мы действительно что-то нарушили или это Вовкины происки?
Люська утерла слезы, громоподобно высморкалась и пожала плечами:
— Почем я знаю? Мне, к примеру, уже все равно: по любому камера в тюрьме для нас забронирована...
— Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнула я в окно, — что ты говоришь-то, а? Еще накаркаешь...
Кусты, облюбованные Левкой, внезапно пришли в движение, и оттуда показалась голова инспектора ГИБДД.
— Эй, девчонки! — крикнул он, брезгливо потряхивая руками. — Забирайте своего страдальца! Что ж вы сразу не сказали, что у него понос!
