ее ярко-красные губы. – Нет, вру, конечно. Если бы я тогда не навыдумывал с три короба, ты бы просто меня прогнала и не было бы ничего. Так что я ни о чем не жалею.
Я погладил ее пальцы. Она вздрогнула, но руку не убрала.
– Ну вот, опять ты меня с настроя сбиваешь! – Анна нахмурилась.
– Я много болтаю, да? – я широко улыбнулся, продолжая восторженно пожирать ее взглядом. Причем не играл нисколько, она и вправду была потрясающая. При одном только взгляде я вспоминал ее запрокинутую голову, прерывистое дыхание, и как она впивалась зубами в мое плечо, чтобы соседи не слышали ее стоны...
– Понимаешь, Иван... – она посмотрела мне в глаза, потом быстро отвела взгляд в сторону. И вот теперь она явно покраснела. Как будто прочитала мои мысли.
– Милая, я страшно соскучился, – я сжал ее ладонь. – Давай я загляну к тебе в гости сегодня, и ты выскажешь мне все, что захочешь. Купить эклеров? Или торт?
Ответить она не успела. У входа в буфет случилась какая-то возня, а потом громкий голос Семена перекрыл общий гомон.
– Ваня! Иван Мельников, ты здесь?
– Заррраза, – прошептал я и поднялся. – Да, я тут!
Помахал рукой. Семен начал пробираться через буфет к нам, таща за собой как на буксире прихрамывающую девушку.
– Вот! – Семен остановился рядом со столом и гордо ткнул в меня пальцем. – Это он?
– Да, – покивала девушка и протянула мне мою куртку. – Я забыла сказать спасибо, Иван. Вы меня от смерти спасли.
– Не за что... эээ... Настя, – ответил я, не сразу вспомнив ее имя. Сейчас, когда она привела себя в порядок и умылась, она оказалась очень хороша собой. Кукольное такое личико с синими наивными глазищами и остреньким носиком. Волосы светлые, почти платиновые. Похоже, даже свои, а не крашеные.
– Я так испугалась, что даже про вежливость забыла, – девушка смущенно улыбнулась.
– А что с ногой? – спросил я.
– Доктор сказал, ничего страшного, просто ушиб и небольшое растяжение, – сказала она.
– Настюш, ты чего стоишь тогда? – напустился на нее Семен. – Садись немедленно, твоей ноге покой нужен!
Он приобнял ее за талию и повел за стол. На место Анны, которая уже ушла.
Так быстро, что я даже не заметил.
Да уж, спасатель... Ладно, приглашение прозвучало, попробую уладить все наедине. А пока можно съесть, наконец, пирожки и допить уже подостывший чай.
Разъезжаться с базы народ не торопился. По крайней мере, его часть. Благо, наша база действительно была неплохим местом для отдыха, а не только для катания на лыжах. На третьем этаже имелись даже гостиничные номера для желающих провести спортивные выходные. Правда, на доске объявлений рядом с прокатом лыж висело объявление, что мест на сегодня там нет. Впрочем, ночевать я здесь и не собирался.
Я сыграл партию в настольный теннис в паре с Дашей против двух парней из планового отдела. Потом выпил еще стакан чая с пирожком. Принял участие в споре про семью. Ну как, принял... Постоял рядом со спорщиками в буфете и поделал важное лицо. Так и не решив, на чьей я стороне – тех, кто топил за домашнюю кухню или сторонников освобождения от кухонного рабства. А потом в холле третьего этажа устроили танцы. И вот тут я уже принимал весьма активное участие.
А потом я вышел из танцующего под катушечный магнитофон холла, чтобы сходить в туалет. Дошел до конца коридора, извинился перед уединившейся в сумраке парочкой, даже не разглядывая, кто это. Сделал свои дела, помыл руки, подошел обратно к двери...
– ...совершенно не то, что ты думаешь! – довольно громко сказал знакомый женский голос. Аня. Она-то что здесь делает?
– Тогда скажи мне, что это такое было! – сказал второй голос. А, теперь понятно. Михась просто позвал ее с собой, как свою девушку.
– Тебе же будет лучше, если ты просто забудешь об этом, правда, – уже тише проговорила она.
– Ах, как удобно! – язвительно проговорил Мишка. – Ты, значит, будешь обжиматься по углам с какими-то проходимцами, а потом, такая: «Ах, это другое!» Ты за кого меня держишь вообще?!
– Да не обжималась я! – воскликнула Аня со слезами в голосе.
– Тогда что это было? – набычился Мишка. Ну, то есть, я его не видел, но легко мог представить себе выражение его лица.
– Это... – Аня всхлипнула. – Миша, миленький, пожалуйста... Я не могу сказать, правда!
– Кто это такой был? Кто?! – почти выкрикнул Мишка, но тут из коридора раздались шаги, и парочка притихла.
Дверь туалета распахнулась, едва не стукнув меня по лбу. Но я успел отскочить и даже сделать вид, что не стоял стоял тут все это время, а только подошел. Я громко и нетрезво рассмеялся, хлопнул по плечу смутно знакомого парня. Явно же видел на заводе, сейчас тут уже только «свои» остались. И вышел, покачнувшись, в коридор.
– О, ребята! – я покачнулся, изображая пьяного. Как бы от избытка чувств обнял Мишку и Аню разом. Не обращая внимания ни на слезы в глазах Ани, ни на подозрительный прищур Мишки. – А что вы тут прячетесь в темноте? Пойдемте же танцевать, там же как раз эта песня... эта!
Из холла хор не то, чтобы очень трезвых голосов подпевал шведскому квартету «Абба». Как умел, в общем.
– Гими-гими-гими эмэн афтер мирнайт
Вонт самбади хелми чазе шедовэвэй!
– Иван, ты нам мешаешь, – почти голосом робота Вертера сказал Мишка.
– Михась, ну чего ты такой серьезный? – я облапил его сильнее и хлопнул по спине. Но попал, кажется, скорее по затылку. – Отличный вечер, ребята... ик... отличные. Кстати, кто принес это вино... как его?
Пьян я не был совершенно, разумеется. За вечер разве что глоток коньяка в стакане чая. Часа два назад. У меня и без этого настроение было отличным. Вот только этот разговор Ани с Мишкой слегка напряг. И нужно было что-то с этим делать, вот только лезть с серьезными щами точно было плохой идеей. Мишка мог кинуться в драку, с трезвым мной он может поругаться на вполне законных, так сказать, основаниях. Мол, я же сказал, не лезть, ты что, тупой? А вот с пьяного спроса никакого.
– Какие же вы прекрасные! – я скорчил умильную рожу и расплылся в пьяной улыбке. – вас так люблю... И так за вас рад, вы даже не представляете! Михась, когда уже будем свадьбу гулять, а? О! Так! Мишка, прости! Аня! Я приглашаю вас на танец, сударыня! Как друга и коллегу!
Я ухватил Аню за руку и потащил
