Мин, затрепыхав перед собой веером.
Вужоу уже потрясла весть о похищениях. В основном, похищенные были те, кто не мог сопротивляться грубой силе. А точнее, дети и совсем молодые парни. Многие из них росли в богатых семьях и не умели должным образом защищаться. Но от похитителей так и не последовало вестей и просьбы о выкупе, что ставило безутешных родителей в тупик.
Стража города усилила бдительность, проверяя все улицы и дежуря часами напролет. Больше всего горожане боялись, что похитители используют тела детей в темных ритуалах.
Некоторые таверны и постоялые дома, опасаясь впустить к себе похитителей, а после рыдать так же, как и те безутешные родители, что потеряли своих детей, закрылись. Так что, прибыв на постоялый двор, где им довелось веселиться весь вечер и ночь, боги наткнулись на закрытую дверь.
— Где нам теперь его искать? — спросил Бай Хуа, осмотрев опустевшую улицу. — Куда он мог пойти?
— Может, на главную площадь? — предложил Сюй Мин, указав в сторону.
Мужчины направились по главной улице. Дорога, вымощенная серым кирпичом, вела к главной площади, где находились самые популярные игральные дома и дом утех. Местные жители оживленно обсуждали похищение, и косо посматривали на суровую стражу, блуждающую по улицам.
В воздухе стоял стойкий аромат вина, сладостей и сдобных булочек. Уличные торговцы привлекали к себе внимание прохожих, потрясая своим товаром. И никто, к кому бы ни обратился Бай Хуа, не видел юношу в белом одеянии.
Они вышли на большую площадь, где играла музыка и танцевали бродячие артисты, бегло осмотрев толпу.
— Кажется, мы его нашли. — Протянул Юэ Фэн и указал в сторону.
Бай Хуа и Сюй Мин проследили в указанном направлении. Посреди площади возвышалась громадная статуя из белого камня, высотой в три метра. Сначала боги не обратили внимания на мраморное возвышение, пока Юэ Фэн не признал в нем Цин Луна.
Это был грозный юноша с распущенными волосами. Его хмурый взгляд был направлен куда-то вдаль, белые одежды и широкие рукава красиво вздымались, местами очерчивая точеную фигуру. Его правая рука держала меч, острием вниз, а вторая поднимала отрубленную голову человека, так похожего на градоначальника из Муншоу. У подножья его голых стоп стояли свечи, фонарики, ритуальные деньги и цветы. Как раз в этот момент, какая-то пожилая женщина убирала расплавленный воск, начищая каменную поверхность щеткой.
— Госпожа. — Обратился Бай Хуа, привлекая внимание женщины. — Что… Кому принадлежит эта статуя?
— Это учитель Цин, — ответила женщина, полюбовно подняв взгляд к лицу каменного юноши. — Он тот, кто сделал этот город таким прекрасным.
— И как он это сделал? — Юэ Фэн скривил губы в улыбке, сложив на груди руки.
Заметив это, пожилая женщина рассержено всплеснула руками.
— Как смеет молодая девушка так себя вести?! Она должна быть элегантная и грациозна! — причитала она и указала на Сюй Мина. — Бери пример со своей сестренки.
Юэ Фэн опешил, позабыв, что до сих пор ходит в женском платье. Ему хотелось выпустить эмоции на волю, и указать женщине ее место. Но это шло в разрез с моральными устоями и законами Верхнего Царства.
— Простите. — Прошипел сквозь зубы, опустив руки вдоль тела. — Так как же он сделал этот город таким прекрасным, госпожа…
— Фен. — Фыркнула старуха. — Этот город когда-то давно был захолустной деревней. Какой-то богач выкупил эти земли и отстроил здесь постоялые дворы, дома утех для своих забав, забирая у крестьян земли для посадки зерна. При этом, он начал задирать цены на землю, из-за чего люди стали голодать, отдавая часть денег за продажу урожая, ну и сам урожай в частности. Так продолжалось довольно долго, люди чахли, но сам город рос. Приезжим особенно нравились игральные дома. Хозяин земель становился богаче с каждым днем, а люди тем временем умирали. Но стенаниям бедных в скором времени пришел конец! Бродячий учитель, что путешествовал по земле и помогал страждущим, прибыл в этот город и, прознав о нашей беде, решил помочь.
— Неужели он пошел к хозяину этих земель и убил его? — спросил Сюй Мин, отняв веер от лица.
— Насовсем… — Уклончиво отозвалась старуха Фен. — Сперва, он просто попросил о милости для крестьян. Но этот сноб приказал своим слугам привязать его к камню и утопить. Так они и сделали. — Старуха огорченно вздохнула, но тут же оживленно вскинула руки. — Но тут!.. Он вернулся, как ни в чем не бывало, и повторил просьбу. Тогда, глава приказал приколотить его к столбу и заживо сжечь. Невероятно, но от него и пепелища не осталось, когда огонь погас. И, представьте, он вновь вернулся чистый, невредимый и вновь попросил снизить цены на земли и отдать еду, что тот забрал. Тогда глава окончательно рассвирепел! Он приказал убить юношу на глазах у всех, сколотить гроб и захоронить под порогом своего дома.
— И что потом? — Бай Хуа то бледнел, то краснел, с замиранием сердца слушая рассказ женщины.
— Прошел день и ничего. — Развела руками старуха. — Второй… Третий… Прошла неделя и все уже не верили, что случится чудо. Но тут, ранним утром, слуги смотрят, а перед лестницей к дому главы города земля взбучена, и гроб стоит пустой. Люди были так взволнованны, что сбежались посмотреть. И вот, на глазах у всех, из дома главы выходит юноша, весь в белом, как прекрасный дух. В одной руке у него зажат меч, а вторую он поднял, показывая людям голову главы со словами: «Это в назидание всем тем, чье сердце прогнило от корысти и жадности! Тем, кто готов возвышать себя над страждущими! Тем, кто свысока смотрит на простой народ!». Вот так, он стал главой города на целых три года, после чего отдал документы на собственность своему ученику, что обучал, будучи главой и растворился в ночи.
— Больше походит на сказку. — Протянул Юэ Фэн, понимая, что это могла быть правда. Сам недавно столкнулся с подобным.
— Какой ужас. — Бай Хуа был белее снега. — Учитель так страдал.
— За жизнь наших предков. — Кивнула старуха. — Всем ясно, что это на самом деле добрый дух. А может и маленькое божество. В любом случае, за его страдания была воздвигнута статуя. Даже слова, что он проронил тогда, написаны на табличке. — Она указала вниз и действительно, на медной табличке были высечены иероглифы и подпись.
Мужчины в смятении поблагодарили старуху Фен за рассказ, и отошли, бегло осматривая толпу. Они долго молчали — каждый думал о своем. Образ добряка никак не сходился с властным генералом, Нефритовым Императором и убийцей пантеона богов.
— Невероятно. — Первым подал голос Сюй Мин, устало опустившись на
