— Знаешь, Крош, мне не принципиально, где и как заняться с тобой кексом. Но сюда в любой момент завалится твоя забористая подружка, и я беспокоюсь, что переключусь на нее, оставив тебя без сладкого.
— Я это переживу! Не ты первый…
— Ты с парнем рассталась, что ли? Не поверишь, я тоже.
— Расстался с парнем? — сыронизировала она.
— Какой ответ ты хочешь услышать?
— Все ответы у тебя на лице прописаны. Кобелина, каких полбара. Затащи меня уже назад!
— А, то есть, я могу полапать твои ножки?
— Нет! — запротестовала она, но спустя секунду сдалась. — Только держи свои грязные фантазии при себе!
— В отношении тебя у меня только чистые фантазии, — улыбнулся я, затягивая ее обратно в туалет. — Я, может, жениться хочу.
Она шлепнулась в мои объятия, ахнула и обеими руками обвила мою шею.
— Ну так что? — подмигнул я. — Пойдешь за меня?
— С удовольствием… — растянула она свои аппетитные губки в улыбке. — Меня же мама для того и растила, чтобы за маньяка выдать!
С начисто талым инстинктом самосохранения она оттолкнула меня и едва не брякнулась на пол, что-то мяукнув в конце фразы о маньяке. Я успел усадить ее на край раковины и ужать активность ее пьяных движений, пока не покалечила саму себя.
— Пс-с-с… — ввалившийся в туалет Рыжий привлек мое внимание в тот момент, когда зеленоглазка, вообще никакашка, лбом уперлась в мое плечо. — Хана тебе, Борз…
Крепче прижав к себе едва шевелящуюся девчонку, я приложил палец к губам. По его фейсу увидел, что Серебрянская явилась. Друзья у меня козырные, выражением лица способны без слов передать весь свой дикий восторг моей телкой.
— Отвлеки ее, — попросил его одними лишь губами.
Качнув головой, он усмехнулся и ушел.
Я понимал, что у меня потекли проспиртованные мозги, раз я с лету запал на это странное создание, повисшее на моей шее — зареванное, уставшее, пьяное, с размазанной по щекам косметикой. Но… черт, она была живой и настоящей на фоне всех остальных. Не клеилась ко мне, не ломалась. Она была самой собой. То, чего мне так недоставало в ту минуту.
Подняв ее на руки, я взял ее сумку и понес все это к выходу.
— Пора на воздух, радость моя…
Стефа
Очухавшись на улице, я обнаружила себя прислоненной к холодной стене пульсирующего музыкой и шумными голосами бара.
— Ты как, Крош?
С трудом я сфокусировала зрение на лице напротив. Елки-моталки, какой он красивый! Полюбэ, я сплю, подумалось мне.
— Ты где живешь? — спросил он.
Побродив по нему взглядом, я обратила внимание, что его руки удерживали меня за талию. В одной из них была моя сумочка.
— Где моя подруга, ик? — не вовремя икнула я и прикрыла рот рукой.
Парень чуть улыбнулся, но не послал меня.
— Это та звездюлина, что притащила тебя в логово похотливых синеботов, вбив в твою чудесную головку, что это лучший способ забыть бросившего тебя долбонавта?
Я подзависла примерно на середине его реплики. Поморгала и попросила:
— Ты не мог бы повторить…
— Алкоголичка ты моя ненаглядная, — засмеялся он. — Поехали. Провожу тебя. Чтобы всякие придурки не клеились. — Взял меня за руку и повел к автостоянке, где нам мигала фарами машина.
Отстукивая каблуками по асфальту, я едва держалась на ногах. Больше висла на незнакомце, чем шла.
— Такси? — притормозила я возле машины.
— Ковер-самолет после стирки сохнет, — улыбнулся кареглазик, открыл дверь и запихнул меня в салон. Сопротивляться не вышло, и я плюхнулась на сиденье. — Напряги-ка память, Крош. — Он устроился рядом и помог мне сесть по-человечески. — Где ты живешь?
— Хочешь меня ограбить, ик?
— О, я хочу делать с тобой только самые безбашенные вещи, — не стал отрицать он, запрокинув руку за мои плечи.
— Я не доеду… — Я потянулась к заблокированной двери и тщетно дернула ручку. — Меня тошнит.
Кареглазик перегнулся через меня, выглянул в затонированное окно и обратился к шоферу:
— Братан, до «Лагуны» подкинь.
Двух минут не прошло, как покачавший головой мужчина подвез нас к самому дорогому отелю города.
— Ты будешь ко мне приставать, да? — заранее уточнила я, снова повиснув на нем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Крош, я опасаюсь, что это ты не устоишь и будешь ко мне приставать, — засмеялся он, вводя в меня через раздвижные стеклянные двери в сверкающий роскошью холл. Усадил меня на диван, положил рядом со мной мою сумочку и двинулся к стойке администратора.
Сквозь сгустившийся перед глазами туман мне удалось разглядеть графин с водой и стаканы на столике. Я даже почти не расплескала, наливая себе. Больше вылила на грудь, когда трясущейся рукой утоляла сушняк. Но та пара глотков, что освежила мой рассудок, толкнула мою руку в сумочку. А когда поблескивающий своими карими глазищами красавчик, поворковав с администраторшей, показал мне полученный ключ от номера, я уже сжимала электрошокер и пальцем выискивала кнопку. Разумеется, лыбясь ему в ответ и неуклюже поднимаясь с дивана, пока он торжественно-ленивой походкой приближался ко мне.
Вскользь глянув на мою руку в сумочке, он сощурился и, остановившись, покрутил ключ пальцами.
— В твоей сумке есть то, что может меня удивить?
— Удивится даже твой врач! — Вынув электрошокер, я нажала на кнопку и ткнула щелкающим оружием в мужское плечо.
Разряд тут же истлел, а красавчик лишь округлил глаза. Удивить получилось, а вот вырубить не совсем.
Сообразив своим пьяным мозгом, что в шокере тупо сели батарейки, я сорвалась с места и бросилась к выходу. Раздвижные двери, увы, не раздвинулись, и я, лбом хряснувшись о стекло, шмякнулась на задницу.
— Боже мой, — завизжала администраторша, — извините, пожалуйста! — Ее каблучки застучали по кафелю. — Правая дверь у нас с утра заедает.
Я повалилась на спину, разглядывая хороводы звезд перед глазами. Больно не было. Пьяному же море по колено. Но стало смешно до слез, когда надо мной склонились администраторша и кареглазик.
— Крош, ты горячее, чем задняя часть моего ноута. Я аж вспотел.
— Фак, — сквозь смех выругалась я, — это самый бредовый вечер в моей жизни.
— Давай поднимайся. — Красавчик склонился и, подняв меня на руки, прижал к себе.
— Почему ты возишься со мной, ик? Я же тыкала в тебя электрошокером.
— Я могу за себя постоять. Так что отомщу, потыкав в тебя.
Демьян
Похихикивая, она положила голову на мое плечо, и я понес ее в номер. С администраторшей договорился оформить нас без документов. Повезло, что ею оказалась сеструха моей одноклассницы. Пацан я незабываемый, так что она сразу меня узнала.
— Тринадцатый? — Закатила глаза моя чикуля.
— Мне сказали, он самый шикарный, — оповестил я это странное существо, от которого никак не мог отлипнуть.
Повернул ключ в замочной скважине и толкнул дверь. Приглушенный свет зажегся автоматически. От увиденного я присвистнул. Серебрянская поклялась бы впредь быть хорошей девочкой, если бы я ее внес сюда на своих руках.
Плевать я хотел, какой номер там на двери за моей спиной. Здесь и правда было зачетно. Огроменная кровать с бордовым покрывалом, зеркала, подсвечники, мягкие ковры, камин, бар с холодильником и даже шест посреди комнаты. Душевая кабина отделялась от спальни прозрачной стеклянной дверью, туалет — матовой.
Девчонку продолжало плющить, но она, настырная, все равно спустилась на пол и, пошатнувшись, схватилась за шест. Потрогав его и оглядев, расхохоталась, как укуренная.
— Ты не поверишь… — попыталась она что-то мне рассказать. — Блин… Я… Вот я дура… Для него…
Я стянул с себя пиджак и, бросив его на пол, стал расстегивать запонки на рукавах рубашки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Подарок ему хотела сделать, — уже без смеха выдохнула она, позвоночником прижавшись к шесту. Одну руку занесла над головой и пальцами провела по блестящему металлу. — Может, тебе его подарить? — Прошлась по мне своим готовым взглядом и закусила губу.
Идиотизм отказываться от стриптиза в свой день рождения. Улыбнувшись уголком губ, я ослабил верхние пуговицы рубашки и подошел к бару. Выбрал текилу, налил нам по бокалу и вернулся к зеленоглазке.
