Глава IX
СЛАДОСТРАСТНАЯ ПИЯВКА
Те, кто утверждает, что Мадонна добивалась успеха не без помощи своего тела, ссылаются, как правило, на некоторые факты, которые собраны в более или менее хронологическом порядке: Дан Гилроу — гитарист и певец группы «Breakfast Club» в Куинси; Стив Брэй — ударник, которого она встретила в «Blue Frogge» в то время, когда училась танцам в университете Мичигана, и который в конце концов приобрел известность в продюсерском мире поп-музыки; Марк Каминз, диск-жокей «Дансетерии», записывающий некоторое время диски и сделавший первый сингл Мадонны в стиле диско; наконец, Джон Бените, по прозвищу Леденец, король микширования, благодаря которому успех предприятия был обеспечен. С этого времени мнения относительно ее жизни начинают расходиться: некоторые видят в ее замужестве с Шоном Пенном ловкий маневр с целью обеспечить свое будущее с помощью надомного специалиста по комедийному жанру; другие склонны считать, что некоторое число владельцев фирменных знаков, с которыми она могла подписывать контракты, просто занимали почетные места среди «охотничьих трофеев» певицы.
На своем пути к славе Мадонна переспала с огромным количеством «коллег», по что удивительно, об одной ее связи часто умалчивают: а ведь именно благодаря этой связи после долгих лет стремительных поисков она перестает быть незаметной среди тысяч других соискателей у дверей славы — и становится объектом продажи, способным заинтересовать большой дом звукозаписи.
Ее артистическую карьеру можно смело разделить на два периода: период Камиль Барбон, где она выверяет каждый шаг перед стартом, и период, последующий за «Дансетерией», когда Мадонна неожиданно начинает блистать. Камиль Барбон — первый менеджер Мадонны. Ее имя упоминают крайне редко. Несмотря на прошедшие годы, бисексуалка Камиль до сих пор влюблена в свою любимицу-певицу, которая, однако, совершенно бесстыдно использовала ее.
Когда Мадонна встретила Камиль, которая периодически жила в роскошных виллах, таких, какие мы можем увидеть на обложках журналов вроде «Belles Deumeurs» («Прекрасные места для жизни»), она как раз переселялась в репетиционные залы полуразвалив-шегося Music Building Нью-Йорка. А когда Мадонна бросает Камиль, оставляя ее разочарованной в любви и со сломанной рукой, она уже достигла высот «Sire Records». Банальная история сексуально-мужественного менеджера, который находит будущую звезду в «недорогом Нью-Йорке»? Трудно понять.
До Брайана Эпштейна «Битлз» тщетно надрывали горло. По всей вероятности, если бы Брайан не влюбился в Джона Леннона, мир никогда бы не услышал об этих четырех мальчиках. Он сшил для них костюмы, заключил для них контракт, сумел убедить всех в том, что они могут принести коммерческий успех. Нельзя, однако, при этом сказать, что это он создал «Битлз», — записи группы до Эпштейна и после него оставались такими, какими их создали именно «Битлз». Но Камиль Барбон другое дело, это она создала Мадонну. До Камиль имя Мадонны было мало кому известно[72].
Мадонна играла в клубах Манхэттена, и ее стиль выплескивал грубость разнузданной энергии, которая заставляла дергаться полчища пост-панков. Без участия Камиль она могла бы даже стать членом «Jett set», но для этого Джоан Джетт должна была бы поехать в Европу, чтобы записать это море фальшивых звуков. Американские лэйблы оставляли без внимания эту шокирующую волну pre-grunge, которая возвращает нас в то время, когда любительские записи прослушивались в маленьких помещениях, куда распорядители больших домов звукозаписи никогда не совали нос. То, что записывала Мадонна до Камиль, Стив Брэй определяет как «рыкающий рок». Барбон же, имея многолетний опыт работы в «Columbia», «Polygram», «Arista» и «Buddha», смогла сделать из своей подопечной артистки-музыкантши настоящую королеву диско. Заботами Камиль Мадонна стала воплощенной мечтой ее парижских продюсеров. Музыканты, работающие в студии, имеют возможность сделать нечто особенное, как раз то, что в определенный момент может понравиться домам звукозаписи. Благодаря своей первой группе Мадонна в музыкальном плане уже добилась кое-чего и могла заинтересовать собой Камиль Барбон, владеющую известными лэйблами: тут у Мадонны был верный расчет.
Таким образом, благодаря Камиль, она завершила свое внутреннее становление. Сама Мадонна и ее ударник попали в группу, достойную уважения. В нее входили: Дэйв Франк — пианист, Джон Гордон — гитарист, а также басист Джон Кей. Теперь вся группа, исключая Брэя, состояла из профессиональных музыкантов, работавших в студии и прекрасно устроившихся благодаря своим музыкальным талантам. Больше всего Мадонну впечатляет известность тех, с кем она работает. Басист Кей имел для Мадонны тем большую ценность, что своей популярностью был обязан одному из идолов Мадонны — порхающему Дэвиду Боуи, с которым он раньше работал.
Вместе с тем Барбон, будучи менеджером Мадонны, создала первый из ее многочисленных образов. Они обе проводили целые дни, подбирая тряпье и обстановку: вот где проявилось могущество кинематографических направлений и вышедших из моды нарядов, определивших имидж Мадонны, который тут же коммерчески реализовался под маркой «Воу Тоу» — коллекции готового платья.
И ей нравится все это? Наставница Мадонны Камиль научила ее кое-чему и в любви. Впрочем, что можно сказать об их отношениях? Если иметь в виду день семнадцатого марта 1981 года, когда они скрепили свой договор волной пенящегося пива, которое разливали ирландцы в Манхэттене — день их святого покровителя, когда Мадонна окрестила пуделей своего менеджера, написав красками на одном «SEX», на другом — «FUCK», то, по крайней мере, можно сказать, что их связь была яркой. Мадонна сидит на коленях своего менеджера, спит в постели своего менеджера, проводит свои лучшие дни в студиях звукозаписи «Gotham Productions», танцует, делает вечерние выходы — в общем, живет в свое удовольствие. Это не сравнится с ее прежним образом жизни, до знакомства с Барбон. Камиль не ошибается в Мадонне: «Она соблазняет меня». То, как она обозначила этот вид притяжения, на самом деле очень характерно для Камиль: «Она соблазняет меня психологически». По этому поводу можно привести слова из песни Оливии Ньютон Джон: «Зная друг друга в психологическом отношении, перейдем к физическим упражнениям». Мадонна обладает искусством разжигать своего менеджера, словно горящие угли, не рискуя при этом быть вынужденной отдаться.
Камиль прекрасно помнит их обычный ритуал после концерта — этот маленький прием Мадонны.
Каждый вечер в театральной ложе, влюбленная до безумия, она наблюдает, как ее артистичное создание работает «до седьмого пота» на сцене. Об этом Барбон рассказывает спокойно: «Она так сильно выкладывалась на сцене». Но настоящее представление начинается в тот момент, когда обе женщины остаются после спектакля в ложе: «Она раздевалась полностью и, бросив мне полотенце, говорила: «Оботри меня». Пока Мадонна не стала звездой — в этих играх в ложе ничего удивительного. Одно из главных требований, которые устанавливала Барбон, — у Мадонны должна быть своя собственная ложа в каждом концертном зале, где она выступает. Никто понятия не имел о том, что затевалось за ширмой, до того дня, когда Мадонна решила снять на сцене свою куртку, и потерев ее у себя между ног, отбросила ее классическим жестом стриптизерши, похотливо предлагая себя, как она поступала прежде с махровым полотенцем в ложе, дразня своего менеджера. Камиль понимает намек: «Очевидно, она хочет возбудить меня». Но тут Мадонна считает за благо скрыться. Мадонна все время увлекает ее к земле обетованной, а затем отталкивает и отдается кому-нибудь другому. Певица играет роль привратника-садиста, который закрывает вход в самый желанный частный клуб. Камиль остается с носом, а Мадонна в полной мере предается удовольствиям с бисексуалками университета в Мичигане. «В город приехала танцовщица по имени Дженис, — вспоминает Камиль, словно это случилось вчера, глядя в боковое зеркальце своего автомобиля, — они упражнялись на заднем сиденье моего автомобиля, они обнимались, но дальше этого не заходили». А какое слово употребляет поверенная в делах службы информации Лиз Розенберг? «Мадонна не греет, она сжигает».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
