резко оборачивается, впиваясь взглядом в моё лицо. Задыхаюсь от эмоций, когда вижу в голубых глазах восхищение и нежность. Улыбаюсь стеснительно и опускаю глаза, чувствуя, как заливаюсь краской смущения. Я не вижу, скорее чувствую, как подходит ко мне Макс. Затаиваю дыхание, когда горячие пальцы проходятся по пылающей щеке и аккуратно приподнимают лицо за подбородок вверх. Едва слышно выдыхаю, сталкиваясь взглядом с любимым голубыми глазами.
— Здравствуй, Эля, — произносит едва слышно, неотрывно глядя в глаза.
— Привет, — на выдохе, завороженно смотря на карие крапинки в голубом океане взгляда.
— Я скучал, маленькая.
Снова губы растягиваются в стеснительной улыбке. Поднимаю руку и кончиками пальцев касаюсь гладкой щеки. Провожу, наслаждаясь теплом кожи, после чего соскальзываю большим пальцем на губы Максима.
— Я всю ночь думала о том, что произошло и что увидела, — шепнула едва слышно. — А утром узнала, что мой любимый парень поставил мне метку.
Максим дёргается, явно не ожидая от меня таких слов. Напрягается и вглядывается в моё лицо. Вижу, как хмуриться начинает. Он ждёт, что продолжу говорить, но я молчу, ловя каждую эмоцию на родном и таком любимом лице.
— Кто тебе сказал? — всё же задаёт Макс вопрос, перехватив мою ладошку и прижав к своей груди.
— Бабушка. Сегодня я узнала не только о том, что по вашим законам стала твоей женой, но и, что моя бабушка и мама были оборотнями. Бабушка полукровка. Ты мне не сказал ничего вчера, — укоризненно говорю я.
— Чтобы ты снова испугалась, напридумывала невесть что в своей хорошенькой головке и стала меня избегать?
— Ты плохо слушаешь меня, Максим, — улыбнулась уголком губ, хотя всё тело сковало напряжение. — Я сказала, что метку мне поставил любимый парень.
— Любимый? — склонился низко, обхватив моё лицо обеими ладонями и почти прикоснувшись губами к моему рту.
— Несомненно, — смело шепнула в ответ. Разве стоит бояться своих чувств?
— Моя птичка, — надломленный голос, после чего губы накрывают мои. Из груди вырывается непроизвольный стон, коленки подгибаются. Чтобы не упасть, руками обвиваю крепкую шею, сцепляя пальцы в замок. Привстаю на носочки, льну всем телом к Максу, жалея, что слои одежды не дают почувствовать жар любимого тела. Жмурюсь, млея от того, как язык парня напористо исследует мой рот. Как широкие ладони сжимают меня, вжимают в тело любимого.
— Бесстыдники! Тут же дети!
Вздрогнула испуганно и уткнулась лицом в куртку Максима. Покраснела настолько, что даже уши запылали от смущения. Макс тихо рассмеялся и поцеловал меня в макушку.
— Что за молодежь пошла! Ни стыда, ни совести.
— Ничего лишнего, — фыркнул над головой парень, прижимая меня ближе к себе.
— Ещё и хам!
Почувствовала, что Максим смеётся, невольно улыбнулась. Зажмурилась и ущипнула себя за руку, не веря собственному счастью. Эти две недели кардинально поменяли мою жизнь. И я счастлива. Счастлива настолько, что даже страшно, что это хрупкое и невесомое чувство может так же резко исчезнуть.
— Эльфёнок, ты к сестре? — тише, на самое ухо. — Или в универ?
— К Сене. Хочу ей передать продукты. Меня не пустят к ней, потому что делали процедуры, иммунитет ослаблен. Но хоть через окошко помашу. А ты? В университет?
— Я с тобой, — кончиком указательного пальца коснулся моего носа. — Познакомишь с сестрой.
— Непременно. И Кира увидим, у него сегодня будут забраны стволовые клетки. Это четыре или пять часов. Из одной руки берут кровь, она прогоняется через специальный аппарат, а после возвращается через вену другой руки. Кирилл лекарства специальные пил, чтобы эти клетки в крови были. Обычно два года не сообщают о том, кто донор костного мозга. Да и вообще, ищут обычно в базе специальной. Но… у нас вот так странно вышло. И деньги так быстро собрали, даже не верится, — увидела, что Макс странно улыбнулся и отвернулся. Прищурилась. Две недели его не было, а доктор сообщил о том, что деньги собрали ровно тогда, когда парень вновь появился. К тому же, всё его лицо были в синяках. — Максим, а ты сегодня не на машине? — вспомнила вдруг слова его матери в день его рождения.
— Нет, малышка. У меня нет машины.
— Максим, скажи мне, только честно, пожалуйста, — я схватила его за руку и левой рукой повернула лицо к себе, — это ты собрал деньги на операцию Сене? Ты продал свою машину, да? Ещё в том клубе ты был, синяки у тебя были. Ты в боях участвовал? — затараторила я.
Парень повёл неопределённо плечом и отвёл взгляд. На его скулах я заметила едва заметный румянец. Чёрт! Да он смутился!
— Макс, — я пальцами погладила его по щеке, — я…
Меня накрыла такая безграничная волна любви, нежности и благодарности, что я просто задохнулась, не находя подходящих слов, чтобы выразить всё.
— Люблю тебя. Люблю не за деньги, что ты собрал, а просто… Просто так… Безумно люблю…
Я не дотягиваюсь до его лица, но это не мешает мне лихорадочно целовать его шею и подбородок. парень вдруг глухо застонал и отодвинул меня от себя за плечи.
— Маленькая, я и так с огромным трудом сдерживаюсь. Не провоцируй меня.
Я сначала непонимающе хлопнула глазами, а после улыбнулась счастливо и как-то пьяно:
— Ты ведь не закрепил метку… А бабушка сказала, что сегодня ночью её не будет дома…
Максима затрясло. Я испуганно посмотрела на него и увидела, что его глаза стали полностью чёрными. Черты лица заострились, а на скулах даже выступила шерсть.
— Пти-и-и-ч-к-а-а-а, — выдохнул сквозь зубы, тяжело дыша.
— Прости, — осознав, что довела его до грани, отошла от него на шаг. Макс потянулся следом, но с огромным усилием воли одёрнул себя. — Пойдём на остановку, скоро автобус приедет, — пискнула и засеменила в заданном направлении.
Спустя полминуты горячая ладонь обхватила мою ладошку. Кинула косой взгляд на Макса и с облегчением увидела, что он успокоился.
— Прости, — шепнула покаянно. — Я не знала, что кто-то может на меня так реагировать.
Макс ничего не ответил, только сжал мою ладошку чуть сильнее.
В автобусе свободных мест нет. Макс тянет меня в заднюю часть и, остановившись у окна, заключает меня в капкан из собственных рук. Окутывает меня собой, своим теплом, своим неподражаемым запахом. Я невольно улыбаюсь и с восторгом
