— Не время сейчас показывать характер. Какая больница? Кто врач? Кого лечат? Подробнее.
— Мою сестру, — я выступила из-за спины Максима, не обращая внимания на его рычание. — У Есении лейкемия. Три недели назад нам сказали, что нужна пересадка костного мозга. Благодаря Максиму нужную сумму на операцию собрали, а Кирилл сдал анализы и сказали, что он идеальный донор для моей сестры. Её подготовили для операции, у Кира взяли костный мозг. И оказалось, что операцию решили делать другому человеку. Не Сене. Мне ничего не сообщили. Операцию Сене должны делать послезавтра, может, найдут другого донора.
— Номер больницы? — хмурясь, спросила отрывисто мужчина.
— Шестьдесят вторая онкологическая.
— Хорошо. Собирайтесь, сейчас поедем в больницу. Твою сестру оттуда заберём, не стоит девушке там больше оставаться, — мужчина исчез так же незаметно, как и появился.
Я бросилась собирать вещи с пола, кинула на кровать, чтобы одеться, но замерла, вовремя вспомнив, что под одеждой обнажена.
— Мальчики, подождёте в коридоре? — сначала быстрый взгляд на Кира, а после на злого и недовольного Макса.
— Я на кухне подожду, пить очень хочется, — улыбнулся парень и подмигнул мне. Он покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Я уставилась выжидающе на Максима, который даже не шелохнулся и явно не спешил исполнять мою просьбу. Он стоял на месте и сжимал кулаки.
— Максим, что случилось? — спросила тихо, наплевав на одежду и двинувшись к любимому.
— Я не хочу, чтобы он лез в мои дела. Я не хочу быть ему обязанным, — зашипел вдруг разъярённо. — Я бы всё решил сам, без его участия.
— Родной, — тихо, но твердо, — во-первых, твой папа ещё ничем нам не помог, он только предложил помощь. Во-вторых, — подняла руки и положила на щеки, — у твоего отца явно будет больше связей и знакомых, чем у всех нас вместе взятых. Не ты будешь ему обязанным, а я.
— Малышка, ты разве ещё не поняла, что всё, что касается тебя, касается и меня тоже?
— А ты, родной мой, не понял, что это работает и в обратную сторону? — выгнула бровь. — Почему ты не хочешь так принимать помощь отца? Почему разговариваешь с ним так? Почему так злишься?
— Да потому что… — вскричал и осёкся, заметив, как я вздрогнула. — Прости, маленькая, — виновато. — Мы с Киром с пелёнок вместе, наши отцы всегда были друзьями. Такими, как мы с Кирюхой. Мы с Киром ночью на речку сбежали купаться. Я нырнул слишком глубоко, за что-то зацепился, в темноте под водой было не разглядеть. Наглотался воды и потерял сознание. Кир вытащил меня тогда, при этом чуть сам не утонул. Он в волка обернулся, думал поможет ему из воды выбраться… В общем, Кирилл смог до берега добраться, но после этого он не может больше перекидываться. Его волк… впал в кому, заснул, — кладу руку на ладонь любимого, когда слышу вину и сожаление в его голосе. — Нас обоих в больницу запихнули. И отец не пришёл ни разу. Только наорал, когда меня выписали, и я домой вернулся. Ему срать на меня, — улыбнулся горько и болезненно, показывая ранимого и обиженного ребёнка. — Его только работа и любовницы интересуют. Ах, да, — ехидная, злобная улыбка, — даже когда я в армию уходил, он не пришёл, чтобы меня проводить.
— Родной, посмотри на меня, — погладила лицо любимого, желая прогнать тоску. — Твой отец любит тебя. Просто он не умеет выражать свою любовь. Я когда руку сломала, бабушка на меня тоже кричала и ругалась. Говорила, что я слепая, не смотрю никогда под ноги. Потом она плакала и жалела меня. Потом снова ругалась. Я тогда обиделась, а позже поняла, что она просто сильно за меня испугалась. У меня нет ни матери, ни отца. И я бы многое отдала, чтобы заглянуть им в глаза, почувствовать их запах. Родители, каким бы воспитателями они не были, они любят нас и заботятся. Будь твоему отцу плевать на тебя, он бы прошёл мимо, не стал бы вникать в суть нашего разговора.
Максим только плечом дёрнул и прикусил нижнюю губу с такой силой, что из неё потекла кровь. Пальчиками коснулась его нижней губы, высвобождая из плена зубов. Провела нежно, собирая капельки крови, после чего слизнула. Голубые глаза мигом почернели.
— Что ты делаешь, малыш? Я же снова хочу тебя.
— Зато больше не расстраиваешься, — улыбнулась широко я и выскользнула из его объятий. — Нужно собираться. Я за Сеню волнуюсь.
Макс опустился на компьютерное кресло и стал наблюдать за тем, как я переодеваюсь, до ужаса смущая меня.
— Всё, — застегнув куртку, уведомила я.
— Всё обязательно будет хорошо. Мы вылечим твою сестру. Обязательно! — заверил меня Макс. — Думаю, что ей подойдёт любой оборотень. У нас хорошая регенерация. Может, я смогу стать донором для твоей сестры.
Я кивнула и приподняла уголок губ в улыбке. Накатил знакомый страх — что если Сене не помогут?
По пути в больницу отец Максима, сидящий рядом с водителем, обернулся вдруг к нам и усмехнулся уголком губ.
— Как я понимаю, причина, по которой ты продал машину, кроется в этом? — его пронзительные карие глаза цепко впились в моё лицо.
— Тебе есть до этого разница? — процедил сквозь зубы Максим, слишком сильно сжимая руку на моём плече и заставляя меня поморщиться.
— Макс, — я повернула голову к любимому и коснулась губами щеки. Сжала его руку, мысленно умоляя быть мягче с родителем.
— Да, — всё же выдавил из себя парень. — Моей истинной паре нужна была помощь, — он бровь вздёрнул, явно ожидая услышать протест и осуждение со стороны отца.
Но мужчина только мягко улыбнулся, отчего вокруг глаз появились добрые морщинки. Я в очередной раз удивилась тому, что этот мужчина, которому больше тридцати не дашь, отец моего любимого.
— Скоро породнимся, Эля? — подмигнул.
— Наверное, — робко улыбнулась и взгляд на Макса вновь кинула. — Ещё… — запнулась, — не решили… наверное…
Отец парня хохотнул, но ничего не ответил. Почувствовала, что Макс расслабился. Родной мой, ведь мнение отца для тебя важно. Очень важно. И он только что молчаливо одобрил твой выбор. Поймала голубой обожаемый взор и одними губами шепнула «люблю тебя». Макс улыбнулся открыто, счастливо
