— Нет, в натуре, ты глумная! — Александр поднялся по хлипким ступенькам и, вталкивая меня назад в домик, прорычал: — Иди в дом и не высовывайся.
— А сколько не высовываться-то? — шмыгнула я носом, больно стукнувшись коленкой о косяк.
— Не знаю, — не смягчая тона, он будто отдал приказ. — Будешь сидеть здесь столько, сколько понадобится! Вопросы есть? Вопросов нет!..
— Почему это нет? — вскинулась я. — Вопросов уйма! И самый первый — на фига я тебе нужна? Ты же не можешь продержать меня здесь всю оставшуюся жизнь? Если, конечно…
Догадка, проскочившая у меня в мыслях, заставила просто похолодеть.
— Если, конечно… — залопотала я, задрожав всем телом, — ты не собираешься меня убить.
Александр судорожно сглотнул и затравленно исподлобья уставился на меня.
— Я не хочу!.. Понимаешь? — Он ударил кулаком в раскрытую ладонь и глухо застонал. — Не хочу я тебя убивать!
— Так и не надо! — обрадованно завопила я. — Кто же тебя просит-то?! Ох, господи, отпусти, и дело с концом!
— И отпустить не могу. — Он уронил голову на грудь и замотал ею из стороны в сторону. — Завяз я по уши… Понимаешь ты или нет?!
— Если честно, то не понимаю, — печально вздохнула я и осторожно присела рядом с ним на ящике, который должен был служить стулом. — Тебе не хочется меня убивать?
— Нет… — обреченно обронил он, поднимая голову.
— И не убить меня ты не можешь?.. Так?
— Так…
— Понятно… У тебя приказ…
Александр молча смотрел на меня, и могу поклясться, что я видела слезы раскаяния, блестевшие в его глазах. Последнее меня несколько приободрило, и я легко коснулась его щеки.
— Саша, давай что-нибудь придумаем. Мне тоже не хочется умирать…
Он резко вскочил и принялся мерить шагами убогую комнатенку. Я настороженно наблюдала за ним, боясь вымолвить хоть слово.
— А где пистолет? — неожиданно выпалил он, прервав свои метания. — Ты же вместе с иконами и пистолет прихватила, пока на земле валялась!..
— Я не валялась, а лежала, — фыркнула я, оскорбившись до глубины души. — И пистолет на земле был, так что мне не пришлось особенно напрягаться. Взяла так — на всякий случай…
— Пригодился? — прищурился Саша.
Я решила оставить его реплику без ответа. Если честно, меня сейчас больше занимала моя собственная судьба, а не судьба какого-то там пистолета.
— Пригодился? — повторил он свой вопрос, вновь усаживаясь рядом со мной.
— Нет. Я его выбросила в воду, пока гребла в ту ночь к озеру.
— Перепугалась… — тихо молвил Саша, по-хозяйски обнимая меня за плечи.
Я согласно качнула головой и насторожилась, а сосед тем временем принялся поглаживать меня по спине и время от времени тяжело вздыхать.
— Что же мне делать-то с тобой?! — спросил он с горечью через некоторое время, в течение которого я сидела, одеревенев от неизвестности.
— А-а-а, кто эти люди? Ну… те, кто отдает тебе приказы…
Александр негромко выругался и, встав, прошелся по домику.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я встречаюсь всегда с одним и тем же человеком. Он коротко меня инструктирует и затем платит.
— Короче, если я правильно поняла, то передо мной киллер? — ахнула я вполголоса.
— Ну, киллер — это слишком громко сказано… Но вся грязная работенка на мне…
— Господи! — пискнула я, судорожно сглотнув. — Зачем ты мне все это рассказываешь?..
Александр ничего не ответил. Встав у подслеповатого окошка, он забарабанил пальцами по стеклу и через некоторое время принялся насвистывать какую-то мелодию, отчаянно фальшивя при этом.
Мой абсолютный слух такой лажи выдержать не мог, поэтому я начала обеспокоенно ерзать на скрипучем ящике. Сосед оглянулся на меня и, прищурившись, несколько минут пристально разглядывал.
— До сих пор не пойму, как такая толковая телка, как Валентина, могла доверить тебе иконы? — задумчиво произнес он. — Она же осторожная была. Осторожная и благородная, мать твою!.. Все никак не хотела говорить, кому их отдала…
— А как ты узнал, что иконы у нее? — задала я вопрос, который меня давно волновал.
— Слухами земля полнится. Если честно, я следил за ее кареглазым дружком уже давно. А отслеживать я умею, — ответил сосед, протягивая руку к моему лицу.
Не скажу, что в этот момент его руки показались мне обагренными кровью, но страх, испытанный за время его исповеди, сделал свое дело — я резко отпрянула, едва не свалившись с ящика.
— Не бойся меня! — хрипло пробормотал он, вставая и вновь отходя к окну.
Легко сказать — не бойся! Хотела бы я посмотреть на человека, которого оставили равнодушным откровения палача!
— Кажется, у нас гости, — промолвил вдруг он. — Сиди тихо.
Последнего он мог и не говорить. До сих пор не помню, дышала ли я в тот момент или нет. Животный страх расползался внутри меня, пожирая все остальные чувства.
Остановившимися глазами я смотрела прямо перед собой и мысленно прощалась с близкими. Последним в очереди к моему смертному одру стоял Кирилл. Виноватый взгляд красивых глаз больно полоснул по сердцу. Я зажмурилась и едва не закричала от жалости к себе, ящик подо мной жалобно скрипнул.
Боясь привлечь внимание неожиданно появившихся гостей, я тихонько подошла к двери и прижалась ухом к одной из огромных щелей между досками.
— Ее здесь нет… — донесся до меня напряженный голос Александра.
— Тебе что было сказано? — пробубнил другой голос, показавшийся мне знакомым. — У нас мало проблем?
— С ней проблем не будет, — не снижая тона, упорствовал мой сосед.
— Я сказал — все! — рявкнул его собеседник до боли родным голосом.
Любопытство заерзало во мне с невероятной силой. Я приложилась к щели, но в сгущающихся сумерках разобрать что-либо было трудно. Мужчины между тем двинулись куда-то, их разговор постепенно затих, и я осталась совершенно одна.
«Беги!» — шепнул мне встревоженный Милочкин голосок.
«Куда бежать-то, я на острове?» — плаксиво возразила я.
«Ты плаваешь, как акула… — рыкнула она на меня. — К тому же тонуть не так страшно…»
«Ну спасибо, подруга! Присоветовала», — фыркнула я в тишину и что было силы рванула в противоположную от мужчин сторону.
Спасательного надувного плотика на этот раз нигде не было. Поежившись и поозиравшись, я ступила в прохладную воду, набрала в легкие побольше воздуха и поплыла.
Глава 15
— Помогите!.. — попыталась я крикнуть, но вместо этого из моего горла вырвался сдавленный писк. — Эй, там — на лодке! Помогите!..
Скрип весел в уключинах стал все сильнее, и наконец кто-то больно схватил меня за волосы, приподнимая из воды, и радостно воскликнул:
— Живая! Слава богу!
— Леха! Ты? — замотала я головой, отгоняя видение. — Это действительно ты?! Или мне кажется?
— Да я, я! — Обеспокоенный матрос стащил с себя штормовку и накрыл мои вздрагивающие плечи. — Ну и задала ты мне мороки! Я все озеро избороздил, пока тебя разыскивал. Он ведь тебя на катере уволок, так?
— Ага, — отстучала я зубами. — А я сбежала… К нему кто-то прикатил, он с ним начал ссориться, я и того… удрала…
Леха таращил глаза, щелкал языком и все никак не мог поверить, что я проплыла такое расстояние.
— Ты хоть представляешь, сколько по прямой от того острова до этого места? — качал он недоуменно головой.
— А я не по прямой, я сворачивала, — попыталась я пошутить. — Леха, выпить нету?
— Здесь нет. — Он взялся за весла и резкими рывками принялся грести. — Повезло тебе, девка! Ох, повезло!.. Другой бы слинял и забыл про тебя. А я вот не такой… Все искал тебя, все надеялся…
— А зачем тебе это? — равнодушно спросила я, погружаясь в полудрему от сковывающего по рукам и ногам холода. — Деньги же в лодке оставались. Вон они и сейчас там лежат, в пакете.
Леха обиженно засопел, но мое оскорбительное для своей тонкой натуры замечание оставил без ответа. Лишь усадив меня на стуле в своей конурке на пристани, он, подняв кверху прокуренный палец, изрек:
— Не все продается в этом мире…
— Ты гляди! — зашлась я в беззвучном смехе.
Моя беспричинная радость вызвала еще один взрыв неудовольствия с его стороны.
— Все ржешь?! — Он в сердцах швырнул в меня клетчатым шерстяным одеялом. — А если бы не я, то послезавтра бы всплыла к утру с выпученными глазами…
— Прости меня, Леш! — приложила я руку к сердцу в покаянном жесте. — Это нервное! Сам пойми…
Он сердито засопел и, протянув руку, выразительно потер друг о друга большим и указательным пальцами.
— Сам бери в пакете, — сонно пробормотала я, поплотнее заворачиваясь в теплое одеяло. — Бери, Леха, столько, сколько тебе совесть позволяет…
Леха совесть имел, потому как высыпал содержимое пакета на стол прямо перед моим носом и, разделив деньги на ровные кучки, произнес:
