— Ты чего? Вот же валенок, теперь он твой! Или тебе он не нравится? — он взглянул на едва различимые валенки.
— Спасибо, за помощь, Витя. Мне всё нравится, правда.
— А в чём тогда дело?
— Пригласительный билет на ёлку был в валенке моём спрятан! — ещё сильнее зарыдала девочка.
— В том самом, что на дереве висит? — она в ответ кивнула.
Тут Витька и задумался. Зачем кому-то в валенок билет прятать? Можно же просто в тетрадь положить, чтоб не помялся, как он и планировал сделать.
— Слушай, Зоя, а почему именно в валенок? Не очень удачное место для билета.
— У меня его отобрать хотели одноклассницы, поэтому не могла я хранить его в ранце. Ира сказала, что троечницы не заслужили новогоднего подарка, она хотела мой пригласительный билет порвать.
— Новый год — это праздник для всех и оценки на это никак не влияют! Всё, прекращай плакать. Пошли поищем его на улице, вдруг он выпал, когда они валенок кинули.
Витя с Зоей быстро оделись и выбежали из дверей школы, направившись к дереву. Из-за двух пар носков сменка оказалось довольно тесноватой для ног Вити, но зато он не чувствовал холода.
Их поиски сильно затянулись. Под деревом оказалось пусто, тогда Витя мысленно рассчитал траекторию запущенного в окно валенка и продолжил по ней поиски, но пригласительного билета нигде не было. Он пришёл к мысли, что скорее всего хулиганы его вытащили, а если даже и не они забрали билет, то здесь, под деревом и вокруг него, его точно не было.
— Что же мне теперь делать? Без билета я не смогу на ёлку попасть, — обратилась к нему Зоя, — и к классной руководительнице не могу обратиться, она скажет, что я опять вру.
Вите стало жалко девочку. Она так боялась остаться без праздника, что старалась всеми силами сберечь билет, но в итоге произошло то, чего она так хотела избежать.
— Давай ещё поищем! Он точно должен быть где-то здесь. Ты глянь с той стороны, а я с этой. Может ветер его унёс!
— Так нет же ветра, — грустно выдохнула она.
— Сейчас нет, но пару часов назад вроде был! — слукавил Витя и этого хватило, чтобы Зоя кивнула и принялась внимательно вглядываться в снег.
Пока она была занята делом, он незаметно открыл ранец и вытащил свой билет. Откажется ещё, если предложу напрямую. Девчонки…
— Нашёл, нашёл! — через некоторое время выкрикнул он, размахивая билетом.
В ту же секунду девочка оказалась возле него и радости её не было предела. Да, ей лучше не знать, что билет принадлежит ему. Пусть безмятежно наслаждается праздником. А что касается самого Вити, то он всё равно поедет с семьёй в Москву. Чем не праздник?
Уже в автобусе, по пути домой, он задумался над тем, как же помочь Зое. Его валенки спасли её сегодня, но глобально это ситуацию не изменит. А жаль.
Насколько он знал, банду из Гриши и его компании, собрал Игорь. Его старый недруг из детдома, которого теперь тоже усыновили.
Вот только с недавних пор он покинул её, стараясь вести себя тихо. За голову что ли взялся? Оно конечно хорошо, но только он оставил после себя довольно неприятное наследие. Нужно с ним поговорить, пусть уймёт своих псов.
* * *
За историей Вити с большим интересом следил не только я, но и Маша. Она, очевидно, тоже слышала её в первый раз.
Когда он закончил, она подошла ближе и порывисто его обняла.
— Ты совершенно правильно всё сделал.
Мальчик засмущался.
— Обычное дело…
— Нет, — поддержал я жену, — ты и правда молодец. Только пообещай мне, что не будешь искать драки с хулиганами. Нужно придумать что-то другое. А если учителя и дальше будут игнорировать проблемы детей, то лучше скажи об этом мне, и я найду решение. Я же депутат, как-никак. Могу повлиять, — улыбнулся я.
— Обещаю, никаких драк, — с готовностью откликнулся Витя, — но и помогать не надо. У вас с мамой и так дел полно. А я и сам что-нибудь придумаю.
— Дела делами, но для семьи я всегда время найду, — заверил его я, — другое дело, что я тебе доверяю, поэтому вмешиваться не буду, пока ты сам не попросишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо, пап, я знал, что ты поймёшь, — расплылся в улыбке Витя, и мы продолжили ужинать.
А через пару дней мы с Машей и Витей уже ехали в Москву, а Вика и Рекс остались дома с бабушкой. Жена сначала хотела взять её с собой, но мы планировали много времени провести на улице, что может быть перебором для совсем маленького ребёнка, так что придётся дочке подождать другого раза.
Мы приехали в столицу прямо в день, когда назначено мероприятие, так что много времени после прибытия у меня не было, мы только и успели, что расположиться в гостинице, пообедать и немного погулять. А потом мне пришлось оставить семью, чтобы поехать на награждение.
Официальная часть мало чем отличалась от множества подобных событий, на которых мне довелось побывать. Большинство людей на них в порядке вежливости просто отбывают обязательную рутину, а какой-то энтузиазм испытывают только те, кому повезло попасть в список награждаемых.
Но и те, и другие с гораздо большим предвкушением ожидают время банкета, когда, наконец-таки, можно будет перестать притворяться, что тебе интересны пафосные речи, которые толкают со сцене и просто вкусно поесть и выпить.
Этот раз не стал исключением, хотя лично я и на банкет бы не пошёл, если бы не моё желание лично поговорить с товарищем Сусловым.
Но для этого его ещё предстояло найти. Банкет проводили в по-настоящему огромном зале, да и людей здесь собралось просто тьма тьмущая, что было ожидаемо ещё во время официальной части, потому что награждали деятелей за успехи в различных областях. И не только из Москвы, но и со всей СССР. Так что медаль вручённая Дьякову была лишь каплей в общем море.
Я медленно перемещался по залу, то и дело натыкаясь на знакомых и останавливаясь, чтобы пожать им руки и перекинуться парой слов.
Столы ломились от деликатесных закусок, да и с выпивкой всё было в порядке. Я буквально физически ощущал здесь руку Соколова. Да он и сам тоже явно где-то здесь находился.
Но встреча с ним меня сейчас не интересовала. Я продолжал высматривать главного идеолога коммунистической партии. И через несколько минут мне это удалось. Хотя и не без помощи. Сначала мне повезло наткнуться на Васнецова, который и направил меня в нужную сторону, хотя и перед этим сделал попытку меня отговорить.
Как и большинство гостей, Суслов сидел за одним из столов и с кем-то беседовал. Я подходил к нему со спины, так что он меня не видел, а вот я довольно хорошо услышал несколько его последних фраз. И услышанное возмутило меня до глубины души:
—…не то что этот, как его там… из Калуги. Развёл там у себя удельное княжество. Правильно сделали, что его не наградили. Много чести.
Вариантов не было, речь однозначно шла обо мне.
— Извините, что прерываю, — громко начал я, подойдя ближе, — позвольте представиться. Филатов Александр Александрович. Удельный князь из Калуги, как вы меня только что окрестили, а я невольно услышал. Но знаете, товарищ Суслов, я с вами совершенно не согласен.
Михаилу Андреевичу сейчас было около семидесяти, но выглядел для своих лет он, надо сказать, неплохо. Даже с волосами ему повезло, хотя на его голове не осталось ни одного не седого волоса, в причёске не было проплешин. Он удивлённо повернулся ко мне и, поправив очки, начал пристально меня разглядывать, после чего холодно меня перебил:
— Не сомневаюсь. Что вы не согласны.
Он отвернулся дав этим понять, что не хочет продолжать разговор. Но я не собирался позволять ему соскочить. Нет уж. Он меня выслушает.
— Я не только не согласен, но и удивлён тем, что услышал, поскольку это абсолютная неправда. Мы, в Новом Пути действуем исключительно в рамках социалистической законности и в рамках той политики партии, которая была заложена во время коллективизации и которая поощряла труд колхозников. И мы с моими колхозниками, как раз не какие-то кулаки и индивидуалисты, а наоборот, действуем в полном понимании нужд страны. И даже в такой тяжёлый год как сейчас, мы, мало того, что выполнили все планы, но ещё и пожертвовали сверх этого, как только появилась такая возможность.
