Интересно, что она была влюблена в одного мужчину, и все же посчитала другого таким неотразимым. Но Гарри Ратледж был одним из самых притягательных людей, которых ей только приходилось встречать, с таким налетом очарования, энергии и жесткости, что она не могла понять, каким человеком он в действительности был. Она задавалась вопросом, каков он в повседневной жизни.
И почти сожалела, что ей никогда этого не узнать.
– Назначьте мне испытание, – сказал Гарри, – и я сделаю все, о чем не попросите.
Когда их взгляды пересеклись, Поппи поняла, что он подразумевал:
– Насколько большое испытание? – спросила она.
Гарри немного наклонил голову, продолжая пристально изучать лицо девушки:
– Попросите что-нибудь.
– А если мне захочется замок?
– Идет, – быстро согласился Ратледж.
– На самом деле, я не хочу замок. Слишком предсказуемо. Как насчет бриллиантовой диадемы?
– Конечно. Скромная, подходящая для ежедневного ношения. Или что-то более изысканное?
Поппи начала улыбаться, хотя несколькими минутами раньше думала, что больше никогда не будет улыбаться. Она почувствовала поднимающуюся волну симпатии и благодарности. Она не могла представить кого-то еще, кто мог бы утешить ее в подобной ситуации. Но улыбка ее стала грустной, когда она снова подняла на него глаза.
– Спасибо, – сказала Поппи. – Но никто не может дать мне то, что я действительно хочу.
Привстав на цыпочки, она мило прижалась губами к его щеке. Это был дружеский поцелуй.
Прощальный поцелуй.
Гарри пристально смотрел на нее сверху вниз. Его внимательный взгляд заметил движение позади нее, прежде чем его рот накрыл ее в молчаливом требовании. Сбитая с толку его внезапной агрессией, выведенная из равновесия, она рефлекторно потянулась к нему. Это была неправильная реакция, неправильное место и время... неправильно чувствовать такую волну удовольствия от вкуса и ощущения его губ на своих...но, как она уже убедилась, существовали искушения, которым невозможно противиться. Поцелуи Гарри, казалось, парализовали каждую частичку ее самой, заставляя пылать. Пульс Поппи участился, и она казалось забыла как нужно дышать. Каждая клеточка ее тела вибрировала от новых ощущений, в то время как звезды лились каскадом вокруг них, рассыпаясь небольшими взрывами света, ударяющегося о плитки пола террасы со звуком бьющегося кристалла...
Пытаясь отгородиться от резкого шума, Поппи плотнее прижалась к нему. Но Гарри отстранил ее с тихим ворчанием и прижал ее голову к груди, будто пытался защитить от чего-то.
Девушка подняла ресницы и замерла, похолодев, потому что увидела, что кто-то... несколько человек, вышли на балкон.
Леди Норбери, которая выронила стакан шампанского от удивления, лорд Норбери, и еще одна пожилая пара.
И Майкл, со светловолосой женщиной, повисшей на его руке.
И все они в шоке уставились на Поппи и Гарри.
Если бы ангел смерти появился в этот момент с черными крыльями и сверкающей косой, Поппи побежала бы к нему с распростертыми объятиями. Потому что быть пойманной на балконе, целующейся с Гарри Ратледжем, было не просто скандалом... это было материалом для целой легенды. Она была уничтожена. Вся ее семья была уничтожена. Каждый в Лондоне будет знать обо всем с восходом солнца.
Парализованная сознанием ужасного положения, Поппи беспомощно смотрела на Гарри. И в какой-то момент ей показалось, что она увидела вспышку хищного удовлетворения в его глазах. Но затем их выражение изменилось.
– Наверное, будет трудно все объяснить, – сказал он.
Глава 10
(перевод – Milli, бета-ридинг – Москвичка, вычитка – Фройляйн)
Проходя по особняку Норбери, Лео был крайне удивлен, встретив некоторых своих приятелей – молодых лордов, по сравнению с распутством которых, даже его былые кутежи казались безобидной забавой – теперь же они были аккуратны и сдержанны, с безукоризненными манерами. Не впервые Лео отметил, насколько несправедливо было то, что мужчинам спускалось с рук гораздо больше, чем женщинам.
Это искусство манер, например... Он видел, как его сестры изо всех сил пытались запомнить сотни пунктов этикета, которые требовались в высшем обществе. Это при том, что главным интересом в правилах этикета для самого Лео было ломать их. И ему как мужчине с титулом прощалось, что угодно. Леди же во время вечерних трапез критиковали за их спинами, если они взяли не ту вилку для рыбного блюда, в то время как мужчины могли злоупотреблять алкоголем или сделать неуместное замечание, и все до единого делали вид, что не замечают этого.
Лео беспечно прошел по бальному залу и остановился поблизости от дверного проема тройной ширины, осматриваясь по сторонам. Уныло, уныло, уныло. Его окружал бесконечный ряд девственниц с компаньонками и группки сплетничающих дам, все это напомнило ему курятник. Его внимание было привлечено видом мисс Маркс, наблюдающей как Беатрис и ее партнер танцуют.
Маркс, как обычно, выглядела напряженной, ее стройная, облаченная во все темное, фигура была пряма, словно она аршин проглотила. Компаньонка никогда не упускала возможности продемонстрировать свое презрение к Лео, и относилась к нему так, словно его интеллектуальный уровень не превосходил уровня устрицы. И она категорически не воспринимала его заигрывания и юмор. Как любой здравомыслящий человек, Лео прикладывал максимум усилий, чтобы избегать ее.
Но к своему огорчению он никак не мог перестать задаваться вопросом, как она будет выглядеть после ночи, полной страстных любовных утех.
Ее очки полетят прочь, волосы рассыпятся свободным водопадом, а бледное тело освободится от этого хитроумного изобретения – корсета и шнуровок.
Внезапно все в зале перестало интересовать его в такой степени, в какой заинтересовала компаньонка его сестер.
Лео решил пойти побеспокоить ее.
– Привет Маркс, как...
– Где вы были? - разъяренно прошипела компаньонка, а ее глаза гневно сверкнули за стеклами очков.
– В комнате, где играют в карты. А затем я немного поужинал. Где я еще должен был быть?
– Вообще-то вы должны были помогать Поппи.
– Помогать как? Я обещал, что буду танцевать с ней, и я здесь, – Лео осмотрелся вокруг. – А где она?
– Я не знаю.
Рэмси нахмурился:
– Как вы можете не знать? Вы хотите сказать, что потеряли ее?
– В последний раз, когда я ее видела, примерно десять минут назад, она шла танцевать с мистером Ратледжем.
– Владельцем гостиницы? Он не появляется на таких мероприятиях.
– Этим вечером появился, – сказала мисс Маркс, сохраняя пониженный тон. – И теперь они исчезли. Вместе. Вы должны найти ее, милорд. Сейчас. Иначе она погубит себя.
– Почему вы не последовали за нею?
– Кто-то должен следить за Беатрис, иначе она тоже исчезнет. Кроме того, я не хотела привлекать внимание к исчезновению Поппи. Пойдите найдите ее, и побыстрее.
Лео продолжал хмуриться.
– Маркс, если вы не заметили, другие слуги не отдают приказы своим хозяевам. Так что, если вы не возражаете...
– Вы не мой хозяин, – задохнувшись от его нахальства, Кэтрин все же сумела ответить надменно.
"О, я хотел бы им быть", – подумал Лео, сердито ощущая просыпающееся возбуждение, каждый волосок на его теле становился дыбом. Как и одна особенность его анатомии. Он решил удалиться прежде, чем эффект от этого станет очевиден.
– Хорошо, пригладьте перышки, я найду Поппи.
– Начните искать в тех местах, куда бы вы утащили женщину, чтобы скомпрометировать ее. Их не так уж много.
– Да нет, много. Вы были бы поражены разнообразием мест, которые я бы...
– Пожалуйста, – пробормотала компаньонка, – мне и так уже тошно.
Окинув взглядом бальный зал, Лео заметил ряд французских дверей в дальнем конце комнаты. Он достиг балкона, пытаясь идти с такой скоростью, которая не привлекала бы внимание. Благодаря его проклятой "удаче" Лео дважды останавливали, втягивая в разговор, один раз его друг, который хотел узнать его мнение по поводу одной леди, а второй – вдова, которая полагала, что пунш был несвежим и хотела узнать пробовал ли Лео этот пунш. Наконец, ему удалось проскользнуть через одну из дверей наружу.
