– Минутку.
Через несколько минут послышался голос Руденко.
– Здравствуй, Сема. Это Яна Борисовна. Мне срочно нужна консультация.
– Так сразу? Не поговорив о том, о сем? – возмутился Три Семерки.
– Я с автомата звоню, – объяснила Милославская, – к тому же у меня назанчена встреча.
– А-а… – понимающе протянул Семен Семеныч. – Тогда выкладывай, по какому поводу тебя требуется проконсультировать.
– О цене наркотиков в городе.
– Ты что, во все тяжкие пустилась что ли? – пошутил Руденко.
– Будь, пожайлуста серьезней! – отругала приятеля гадалка.
– Вообще-то, этим занимаются в другом отделе, но кое-какой информацией твой верный слуга все же владеет. Опий-сырец стоит 35.000 рублей за килограмм, марихуана – 1500, гашиш – 50.000.
– Подожди, подожди, – прервала друга Милославская, – мне не надо килограммами, говори цену за граммы!
– Ладно. Цена одного грамма кокаина – 1500 рублей, героина – 700 рублей. Это самое основное. Вот так. Но учти, что в разных городах и расценки разные: где-то дешевле, где-то дороже. Я же говорю о местных.
– Спасибо, Сем, до встречи, мне пора бежать, – Яна положила трубку.
Без особых усилий можно было понять: милицейской зарплаты на такое развлечение вряд ли хватит. Милославская двинулась к скверу, в котором находился тот самый памятник Первой учительнице.
Сквер пустовал, только листья деревьев дружно шептались о чем-то. Яна закурила и тихо побрела в глубь аллеи. Вдруг она заметила, как на параллельной дорожке появился мужчина и стал оглядываться по сторонам. Внешность Милославская разглядела, когда подошла поближе. Какое-то интуитивное чувство, прячущееся где-то в глубинах подсознания заставляло ее пристально присматриваться ко всему внешнему облику мужчины. Он был светловолосый, можно сказать, блондин, волосы – образующие едва заметные завитки у висков, глаза серые, большие. Ресницы и брови густые, темные. Губы немного полноватые, прекрасно очерченные, бледные. Незнакомец был невысокого роста, но довольно коренастый и широкоплечий. Он был в милицейской форме, поэтому гадалка предположила, что это и есть Листопадов.
– Сергей? – с вопросительной интонацией произнесла она.
Незнакомец сразу посмотрел в сторону Милославской и двинулся ей навстречу.
– Вы Милословова? – несколько развязно спросил он.
– Милославская, – поправила экстрасенс, – Яна Борисовна.
– О чем вы хотели поговорить?
– Присядем, – Яна указала рукой на ближайшую скамейку.
Листопадов размеренным шагом последовал за Милославской.
– Буду говорить по порядку. Я помогаю Щербаковым найти вора пистолета.
– Вора? – ухмыльнулся Сергей.
– Да, оружие украли.
– Вот как? – пытаясь выглядеть равнодушным, произнес Шприц.
Яна незаметно достала из сумочки колоду карт, которыми задумала воспользоваться при удобном случае. Как бы невзначай, как какое-то, не имеющее смысла действие, она начала перетасовывать их, продолжая вести беседу.
– Разве Андрей вам не говорил об этом? – с нарочитым удивлением спросила Милославская. – А мне он сказал, что вы знаете и даже готовы помочь.
– Да-да, – Шприц притворно сморщил лоб, как бы что-то припоминая, – что-то такое было, я не воспринял это всерьез, совсем позабыл.
– Вы, я думаю, – не переставала атаковать Яна, – как милиционер, должны себе представлять, что это дело не шуточное.
– У меня своих дел полно, знаете ли, – зло перебил гадалку Сергей.
– Каких это? Сарай благоустраивать? – Милославская хитро прищурилась.
Она уже извлекла из колоды карту «Внушение» и положила на нее ладонь, чтобы быть готовой к таинственной процедуре. На «Внушении» изображался ствол ветвистого дерева, очень напоминающего собой женский силуэт. Странная фигура украшала собой берег неизвестного водоема.
Листопадов в упор посмотрел на гадалку и с невозмутимым спокойствием спросил:
– Какой еще сарай?
– Ма-а-а-ленький такой, ста-а-а-ренький, – язвительно протянула Яна, – там ампула из-под промедола лежит, шприцы использованные…
– А вы откуда знаете? – подражая тону экстрасенса, выдавил из себя Шприц.
Естественно, признаваться в грехе проникновения в чужую собственность, Яна не собиралась, поэтому она солгала:
– Я же не простой частный детектив, мне мистические видения помогают добираться до истины.
– Не знаю я, милая леди, что за сарай вы имеете в виду! – Листопадов вздохнул и развел руками.
– Ваш сарай!
– Что же это, в ваших видениях на нем табличка с моей фамилией висела что ли? – Сергей ядовито засмеялся.
На это Яне нечего было ответить. Листопадов, довольный своей репликой, закурил и задумался. Милославская сосредоточилась и попыталась поработать с картой. Она планировала внушить Сергею желание исповедаться ей в том, что на самом деле произошло в тот день на даче и, если ему это известно, куда делся пистолет Щербакова.
– Разве вы не хотите помочь своему приятелю? – в голосе Яны внезапно появилась дружеская интонация. – Он так верит вам и его жена тоже. Они надеются на вашу поддержку. Расскажите, как все было в тот день.
На этих словах Яна приложила неимоверные усилия по концентрации всей существующей в ней энергии. Она с напряжением ждала, когда же, наконец, начнет чувствоваться тепло. «Говори, говори правду о пистолете!» – мысленно твердила она.
Листопадов сначала сидел как ни в чем не бывало. Он безмятежно делал затяжку за затяжкой. Потом вдруг как-то нервно и очень часто начал хлопать глазами. «Рассказывай!» – с еще большей настойчивостью твердила про себя Милославская. Сергей неожиданно встал со скамейки и начал ходить туда-сюда мимо нее. Он явно чувствовал неизвестно откуда взявшиеся порывы к откровению, но упорно пытался их перебороть.
– С чего вы вообще взяли, что пистолет украден? – неожиданно громко и эмоционально воскликнул он.
– Я же вам говорила – видения ведут меня к ответам на вопросы.
– Да нормального человека к ответам должны вести не какие-то там никем пока еще не признанные видения, а доказательства. Если вас интересуют юридические тонкости, то знайте, – Шприц начал поочередно загибать пальцы на правой руке, – у вас должны быть показания различных лиц, то есть информация, передаваемая людьми, которые непосредственно участвовали в этом деянии, были его свидетелями или же просто имеют какие-то сведения о нем. Это раз. Во-вторых…
Листопадов не на шутку разошелся, но Яна не дала ему закончить.
– Кто-то разоблачает преступников этим способом, кто-то таким, как я. И, поверьте, мой более действенен, надежен, быстр и безошибочен. Например, я, практически без сомнений могу сказать, что к исчезновению оружия вы либо приложили руку либо скрываете важную информацию!
– Кто? Я? Ха-ха-ха-ха! – Шприц зашелся идиотским смехом, который Яне пришлось перекрикивать, чтобы продолжить фразу.
– Щербаковы в это верить, конечно, категорически не хотят.
– И правильно делают! А вы, по-моему, забываете о презумпции невиновности. Я вам напомню, что это такое: презумпция невиновности заключается в том, что человек считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена в установленном законом порядке. Привлекаемый к ответственности не обязан доказывать свою невиновность, хотя и имеет на это право. И еще – всякое сомнение толкуется в пользу лица, привлекаемого к ответственности. А у вас таковые, наверняка, имеются. Не забывайте, уважаемый детектив, и о выяснении фактических обстоятельств. Прежде всего, вам необходимо выяснить, имело ли на самом деле место соответствующее деяние и какова его противоправность. Установление времени, места, и способа совершения преступления обязательно по каждому делу. И вообще, я не могу понять, чем так провинился, что навлек на себя подозрения. Я с детских лет дружу с Щербаковым, уважаю его жену, люблю сына. И в честь чего я должен желать им зла? Да и зачем мне нужен пистолет, когда вот тут, – Шприц постучал ладонью по кобуре, – у меня лежит свой?!
Яна продолжала работать с картой «Внушение», но Листопадов так активно внутренне сопротивлялся, что необыкновенной, данной свыше энергии Яны не хватало для ломки этого нечеловеческого противостояния. Милославская чувствовала досаду, но с другой стороны напряжение человека при ответе на вопросы, его активное нежелание быть искренним позволяло думать о нечистоте его совести и какой-то степени его причастности к делу. Яна не исключала и возможности того, что Сергей был просто очевидцем произошедшего, но будучи запуганным, держал правду в секрете.
Тем не менее, сразу Милославская не отчаялась.
– Тогда хотя бы расскажите по порядку, как все было тогда.
Яна сосредоточилась и стала прислушиваться к карте. «Скажи правду!» – твердила она.
– Почему вообще я должен вам об этом рассказывать? Если на самом деле возникнут основания для заведения уголовного дела, меня вызовет следователь, и тогда на все поставленные вопросы я отвечу честно и откровенно! – раздраженно ответил Сергей.
