— Семь, если быть точным.
Уил даже ахнул. Выходит, этот громила был в одной компании с семерыми и всех их отправил к праотцам.
— Но почему?
— Как, однако, ты любишь этот вопрос! — воскликнул в ответ Аремис, и в его голосе прозвучало нечто, предполагавшее улыбку.
— Потому что в данных обстоятельствах это самый лучший вопрос, — произнес Уил, однако в его голосе прозвучало нечто, предполагавшее злость. Он попробовал подняться.
— Можно попросить воды?
Для столь крупного человека движения Аремиса были на редкость легкие и даже изящные. Он не стал торопиться. Сначала зажег вторую лампу и лишь затем налил Уилу воды. Тот с благодарностью выпил ее одним глотком и вновь откинулся на подушки. Тело нещадно болело.
— Скажи мне, что произошло? Прошу тебя!
Аремис нехотя кивнул.
— Это длинная история.
— А я никуда не спешу, — парировал Уил.
Рот его собеседника скривился словно в улыбке, но вместо этого Аремис вздохнул.
— Позволь для начала налить вина.
— Где мы? — Уил успел понять, что это не его комната.
— У меня. В другой гостинице.
— Понятно. И на чьей же ты стороне? — Вопрос был явно провокационный.
— Похоже, что на твоей, — ответил Аремис и потянулся к графину, чтобы плеснуть себе вина.
— А кто меня раздел?
— Я старался смотреть в сторону, — ответил Аремис, и по его лицу действительно скользнула улыбка.
Впервые в жизни Уил был готов провалиться сквозь землю от стыда и смущения.
— То есть ты собственноручно снял с меня одежду? — вопрос вырвался у него помимо воли писклявым женским голосом, который был ему так ненавистен.
— У тебя симпатичные грудки, — добавил Аремис, и Уил почувствовал, что заливается краской.
Его собеседник расхохотался.
— Извини, не мог удержаться.
Уил улыбнулся, и, хотя и был сконфужен, ответил на шутку шуткой.
— Приятно слышать, что они тебе понравились.
Аремис тотчас посерьезнел и принялся извиняться.
— Не сердись, что я опоздал и не остановил их вовремя. Ну, ты сама понимаешь, о чем я…
Уил горестно закрыл глаза, вспомнив, какому унижению он подвергся; всплыли также и воспоминания детских лет Фарил.
— Понимаю, — произнес он как можно мягче, стараясь отогнать печальные мысли. Хотя, наверно, любая женщина, которой выпало пройти через такое, носит в себе этот ужас до конца дней. По крайней мере Фарил. С тех самых пор она ненавидит мужчин.
— Именно поэтому ты их убил?
Аремис отпил вина и посмотрел поверх стакана на Уила.
— Нет, но то, что они сделали с тобой, облегчило мне работу. Теперь все понятно.
— Так, значит, ты наемник?
— А что, по мне видно? — вопросом на вопрос ответил Аремис, однако кивнул.
— Скажем так, я повидала их на своем веку.
От Аремиса не скрылись язвительные нотки, но он сделал вид, что ничего не заметил.
— И на чьей же ты службе? — поинтересовался Уил.
— На королевской.
— У Селимуса? — вырвалось у Уила.
— Полагаю. Меня нанял этот его прихвостень, Джессом. Насколько мне известно, королевские налоги последнее время пропадают с подозрительным постоянством. Джессом подозревает, что это дело рук кого-то из легионеров.
— Ростир, — прошептал Уил. — На него это похоже.
— Какая разница, — пожал плечами Аремис. — Я не моргравиец. И любой, кто сумел своровать налоги, молодец, мое ему уважение. Вот только у вашего короля начисто отсутствует чувство юмора, — сухо добавил он. — Джессом заплатил мне кругленькую сумму, чтобы я вышел на след воришек. Их оказалось трое, и мне удалось затесаться в их компанию. Пара месяцев ушла на то, чтобы вычислить их, а потом я почти всю зиму только и делал, что пытался втереться к ним в доверие. Главным у них был Ростир. Хитрый тип, скажу я тебе. Грязную работу он поручал бандитам с большой дороги, но что касается разработки замыслов — тут ему не было равных.
— Понятно, — произнес Уил, вновь пытаясь присесть. — И много же денег пропало?
— Достаточно, чтобы король изволил разгневаться.
— От их рук кто-то пострадал?
— Да, пару раз, но это вышло по чистой случайности.
— Солдаты?
— Да. А почему тебя это так интересует?
— Не забывай, что они меня изнасиловали, — ощетинился Уил. — Знал бы ты, как это унизительно. Сомневаюсь, что вы, мужчины, способны это понять.
— Извини, не хотел тебя обидеть.
Уил принял извинения, хотя та его часть, что по-прежнему принадлежала Фарил, рассердилась не на шутку.
— И что заставило тебя прикончить их сегодня?
— Они замышляли дерзкое нападение, а это значит, что, возможно, погибли бы ни в чем не повинные люди и кое-кто из именитых господ. Этого я никак не мог позволить. Момент был удобный, вот и решил им воспользоваться. Мне было сказано, как действовать в таком случае.
— Яд? — Внутреннее чутье Фарил подсказывало, что это самый действенный способ.
Аремис кивнул.
— А ты, я смотрю, догадливая. Таково было мое первоначальное намерение — до того момента, пока ты не вошла в зал и все не испортила. Пришлось прибегнуть к более грязному способу.
— Прости, если помешала. Но что ты сделал с телами?
— Завтра утром их доставят в Перлис, как вещественное доказательство. Я уже отправил посыльного, чтобы он поставил Джессома в известность.
— И, наверно, напомнил об окончательном расчете?
Аремис никак не отреагировал на язвительный тон, а лишь пожал мощными плечами.
— Ну, теперь твоя очередь, — сказал он, ставя на стол кружку. — Рассказывай, я слушаю.
— Что рассказывать?
— Историю Тома Бентвуда, женщины, переодетой купцом, который идет в город, в котором ярмарочный сезон давно закончился.
Уил был готов прихлопнуть себя на месте. Нечто подобное говорил ему внутренний голос — не его, а Фарил! — но он тогда отмахнулся от его советов. Аремис же, можно сказать, попал в самое больное место.
— Женщине нелегко путешествовать одной, — предпочел он очевидный ответ. — Вот и приходится переодеваться в мужское платье.
— Что ж, согласен. Но дело не в этом. Почему ты путешествуешь одна?
— А что, должна быть какая-то особая причина?
Аремис пристально посмотрел на свою собеседницу. Ага, а у нее имеются секреты. Впрочем, что в этом такого. У него хватает своих тайн.
— Не обязательно. Но ты все равно мне о ней расскажешь.
А вот это уже что-то новое. Уил даже растерялся, что, впрочем, не укрылось от Аремиса.
— Может, даже завтра. Потому что сейчас тебе нужно спать, — сказал он, а про себя отметил, что по лицу женщины скользнуло плохо скрытое облегчение. — Не будешь возражать, если я обработаю твои синяки?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
