— Тебя раздражает необходимость быть вежливой со мной, — сказал он. — Полагаю, Силариаль приняла во внимание твои чувства, когда выбирала посланника?
Этайн безмолвно созерцала земляной пол. Ройбен встал.
— Ты ведь умоляла ее послать кого-нибудь другого, да? — спросил он мстительно. — Возможно, даже призналась, как тяжело тебе видеть, во что превратился твой брат!
— Нет, — тихо ответила Этайн.
— Нет? Готов поспорить, ты это говорила, хотя, может, и другими словами. Теперь ты сама видишь, как Силариаль печется о своих слугах. Ты — просто еще одно средство, чтобы уколоть меня, и ничто больше. Вот она и отправила тебя сюда, не слушая мольбы.
Этайн крепко зажмурилась. Ее руки, сжатые в кулаки, лежали на коленях. Ройбен взял ее кубок и отпил из него. Этайн невольно бросила на него сердитый взгляд. Давно, в детстве, она сердилась точно так же, когда он дергал ее за волосы. Ей было больно видеть в нем врага.
— Не похоже, чтобы ты заботился о моих чувствах больше, чем королева, — сказала она.
— Это не так, — серьезно ответил Ройбен. — Давай выкладывай свое послание.
— Госпоже известно, что Зимнему двору нанесен серьезный ущерб. Кроме того, она знает, что свободные фейри отвернулись от вас после отмены десятины.
Ройбен оперся о стену.
— Когда ты так говоришь, даже голос твой звучит как у королевы.
— Не кривляйся. Госпожа Силариаль предлагает тебе сразиться в поединке с лучшим из ее рыцарей. Если победишь, она оставит твои земли в покое на семь лет. Если проиграешь, Зимний двор отойдет к ней.
Этайн посмотрела на брата взглядом, полным боли, и добавила:
— А ты должен будешь умереть.
Ройбена так удивило предложение Летнего двора, что он пропустил мимо ушей безмолвную мольбу сестры.
— Понять не могу, то ли это безмерная щедрость, то ли безмерное коварство. Зачем королева дает мне шанс выиграть, если я и так почти проиграл?
— Она хочет, чтобы твои владения остались целыми и невредимыми, не ослабленными войной. Слишком много великих дворов исчезли или выродились, стали пристанищем для кучки сброда.
— А вам не приходило в голову, что будет, если не станет вообще никаких дворов? — тихо спросил Ройбен. — Никаких торжественных клятв и пустых обязательств, никакой древней вражды и бесконечных войн?..
— Мы и так слишком зависимы от людей, — хмурясь, ответила Этайн. — Когда-то мы жили отдельно. Но сейчас нам нужны смертные, от фермеров до нянек для наших детей. Так уж сложилось. Мы существуем рядом с ними, едим с их столов. Если падут дворы, то фейри просто превратятся в паразитов, у которых нет ничего своего. Настанет конец нашего прежнего мира.
— Не думаю, что все так серьезно.
Ройбен отвернулся от сестры. Он не хотел, чтобы она видела его лицо.
— Теперь вернемся к нашим делам. Передай Силариаль, что я принимаю ее сомнительное и, прямо скажем, оскорбительное предложение, но с одним уточнением. Ей тоже придется кое-чем рискнуть. Я хочу, чтобы она поставила на кон свою корону.
— Она никогда не отдаст тебе…
— Не мне, — перебил ее Ройбен. — Тебе.
Этайн раскрыла рот, но из него не вырвалось ни звука.
— Передай ей вот что. Если она проиграет, то ты станешь королевой Летнего двора. А если проиграю я, то отдам ей и царство, и жизнь.
Ройбен был доволен. Условия оставались жесткими, но теперь они его устраивали. Этайн поднялась из-за стола.
— Издеваешься?
— Не глупи, — махнул он рукой. — Сама знаешь, что нет.
— Королева сказала, что если ты хочешь заключить сделку, то должен прийти сам.
Этайн, ломая руки, принялась ходить по комнате. Она была очень взволнована.
— Почему ты не хочешь вернуться? Пади к ногам Силариаль, попроси ее о прощении! Расскажи ей, как тяжело быть рыцарем при Зимнем дворе. Она наверняка ничего не знала.
— У королевы повсюду шпионы. Не сомневаюсь, что она знала о моих страданиях в мельчайших подробностях.
— Но у нее не было другого выхода! Никто из наших не мог тебе помочь. Если бы ты слышал, с какой любовью она о тебе вспоминала! Она все может объяснить. Станьте снова друзьями, простите друг друга. — Голос Этайн задрожал. — Ведь ты не принадлежишь этому месту.
— Но почему, милая сестра? Почему я не принадлежу Зимнему двору?
Этайн застонала и ударила ладонью но стене.
— Потому что ты — не демон!
Она здорово напоминала Ройбену его самого, прежнего, невинного. Моментами он ненавидел сестру, в следующий миг ему хотелось встряхнуть ее, накричать, ударить, прежде чем это сделает кто-то другой.
— Не демон? Ты считаешь, я еще не заслужил этого названия? А как насчет глотки никса, перерезанной только за то, что он слишком громко засмеялся в присутствии Никневин? Или хоба, затравленного псами только за то, что он стащил пирожок с ее стола? Все они молили о милости, но я оставался глухим!
— Ты просто выполнял приказы Никневин.
— Конечно, приказы! — закричал он. — Приказы каждый день. Снова, снова и снова! А потом я изменился, Этайн. Я принадлежу этому месту, если вообще чему-то принадлежу.
— А как насчет Кайи?
— Пикси? — Ройбен бросил на сестру взгляд.
— Ты был добр с ней. Почему ты хочешь, чтобы я плохо о тебе думала?
— Я не был добр с Кайей, — ответил он. — Спроси ее. Я не добр, Этайн. Более того, с недавнего времени я считаю доброту пороком. Меня интересует не добро, а победа.
— Если ты победишь, то я стану королевой, а ты окажешься моим врагом, — сказала Этайн дрожащим голосом.
Ройбен фыркнул.
— Не будем гадать попусту.
Он протянул ей кубок.
— На, выпей. И поешь. В конце концов, братья и сестры всегда ссорятся из-за пустяков, верно?
Этайн взяла кубок и поднесла к губам, но сделала только один глоток.
* * *
Компания направлялась к машине Корни. Кайя тащила огромный термос с кофе, обхватив его руками. За ней шагал Луис, одетый как пугало. Черное пальто, которое он выудил из кучи пыльного тряпья, обнаруженной в одном из стенных шкафов, было ему явно велико, подкладка изорвана в клочья. Наконец они отправились в путешествие! Пусть в неизвестность, но это лучше, чем бессмысленно сидеть на месте.
— У вас есть карта Нью-Йорка? — спросил Луис у Корни.
— Я думал, ты знаешь дорогу. Что это за проводник, которому нужна карта?
— Вы оба можете не…
Кайя умолкла и остановилась напротив автомата для продажи газет. На первой странице «Таймс» она увидела фотографию кладбища на холме, рядом с бабушкиным домом, того самого, где была похоронена Дженет. Под ним короновали Ройбена. Верхушка полого холма провалилась под тяжестью перевернутого грузовика. На фото клубы дыма поднимались над провалом, а надгробия были раскиданы по всему холму, как выбитые зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
