Дискуссию по этой теме продолжить не удалось. Чужак внезапно наклонился вперед, а потом ломанулся бегом к «исследователям».
— Он меня башкой протаранить хочет, что ли? — поинтересовался Глюк и тут же открыл огонь.
— А что ему? Башка-то железная, — сказал Ведич и разрядил «Карташ» именно в эту самую башку. Там сразу что-то задымило.
Глюк же бил по нижним конечностям. Он даже присел для большего удобства. Два заряда подряд разнесли у сталтеха то место, где у человека находится коленная чашечка. Чужак сразу же рухнул вперед. Может, если бы он был не столь тяжелым, он бы вообще кувыркнулся через свою дымящуюся голову.
Сталкеры взяли оружие наперевес и в четыре прыжка подскочили к своей жертве поближе. Сталтех шумно умирал. Правда, можно ли было назвать такое смертью? Ведь где-то внутри него за работу сразу принялся миллиард нанороботов. Однако сталтех, видимо, и вправду не имел никакого разума. Уж с простреленной головой тем паче. Он шевелился, порывался вскочить, все еще делал целой ногой и оставшимся обрубком какие-то беговые движения.
— Агония машины, — задумчиво констатировал Ведич. — Пожалуй, даже хуже, чем человеческая. Дольше длится.
— Эй, смотри! — вскрикнул Глюк.
Ведич резко повернулся. Чуть не выстрелил. Почти рядом с ними, на копошение уничтоженного механоида взирал, не отрываясь, их подопечный.
— Надо же, — присвистнул Ведич. — Понимает чего, как думаешь?
— Запроси своего любезного Кварода. Они фиксируют эту картинку? — посоветовал Глюк.
— Эй, в Форте! Кварод! — сказал, переключив частоту мью-фона, Ведич. — Вы видите, что здесь творится?
Ученое сообщество отозвалось не сразу. Только минуты через две.
— Спят, что ли, все? — предположил Глюк. Сам он не выдержал и достал из подсумка гранату.
— Зачем? — спросил Ведич.
— Какой-то он больно агрессивный, — пояснил Глюк. — Пусть скорги дольше повозятся. Неохота с ним встречаться в ближайшие дни.
Он быстро подвинулся ко все еще копошащемуся сталтеху и подсунул взведенную гранату вплотную. Сами сталкеры отодвинулись подальше. Близкий взрыв несколько оглушил даже через защитные шлемы, так что Ведич не сразу отозвался на вызов по мью-фону.
— Да! — крикнул он, встряхиваясь.
— Говорю, все зафиксировали, Ведич. Спасибо за очень ценную информацию, — донесся до него голос Кварода.
— Нам бы лучше в денежном выражении, — посоветовал Ведич временному начальству.
— Разберемся как-нибудь, — раздалось из мью-фона.
— Ученая братия в восхищении, да? — спросил Глюк.
— Ты не слышал, что ли?
— Я не включался, — махнул головой Глюк. — Нет, понятно, что имплантаты всё зафиксировали. Но меня больше колышет — это самое сознание, которое они отрицают у Страшилки. Ты глянь-ка на него! Он все еще смотрит.
Ведича передернуло.
— Знаешь, Глюк, мне вот очень интересны две вещи. Почему он это наблюдает так внимательно. А второе, для кого? Мы вот с тобой связывались с Квародом, а он…
— Хватит меня путать, — прервал его Глюк, даже без тени юмора. — Я и без того не в своей тарелке.
Они снова посмотрели на останки чужака. Граната разорвала его пополам. Однако его корчи не прекратились.
— Пойдем, что ли, отсюда, — сказал Глюк.
— Не получится, друг. Мы тут для слежения за нашим монстром. А он пока никуда не собирается. Но отодвинуться надо. Для чистоты эксперимента, — уточнил Ведич.
41. Паразит
Как впоследствии выразился сталкер Ведич:
— Если желаете знать, как пойти туда — не знаю куда, и принести то — не знаю что, обратитесь к господину Квароду. Он вам поможет.
И все, примерно, обстоит в таком духе. Все эти датчики, размером с чип, впихнутые в голову сталтеха, работают хитрее некуда. Нет, сами они не такие уж хитрые. Разве что не по зубам скоргам: те их игнорируют. Но то, что они делают, просто уму непостижимо. Ведь как говорил уже сам Кварод:
— Проблема в том, что мы не можем дешифровать язык Техноса. И не потому, что мы тупые. Само собой, мы довольно туповаты, но все же не так сильно. А дело в том, что Технос не является разумной системой. Он среда. Если бы он был разумным… Ну, где-нибудь в тайной пещере помещался его мозг. Тогда бы мы могли поймать сигнал. Типа того, что: «Сталтех номер такой-то! Внимание! Покинуть сектор „четырнадцать“, пришлепать в сектор „восемь“ и подстеречь там парочку-другую сталкеров». Но ничего такого Технос не передает. Он просто среда, типа природной. К тому же среда, помещенная в другую среду. Эта другая среда — обычная природа зоны, приправленная чудесами взаимодействия с Узлом. Сталтехи — всего лишь часть среды Техноса. Они тоже не обмениваются друг с другом командами, типа: «Эй, братцы, на помощь! Меня тут какие-то военные зажали в угол!»
Если б такое происходило, мы бы давно засекли и раскололи их коды. Но тут все гораздо хуже.
Технос — среда полуискусственная. Мы не знаем, кто ее создал, но дураку понятно, что она не сама по себе образовалась. Из-за такого смешения технических и природных факторов среда Техноса очень сложна. Это не как в муравейнике. Муравьиная матка выделяет какой-то фермент. Обозначает он, допустим: «Надо начать войну с соседним термитником». Муравьи, с ней контактирующие, переносят фермент дальше, те еще дальше. И в конце концов боевое возбуждение охватывает всех подряд. Но ведь даже язык муравьев мы не можем расшифровать. А здесь, в среде механоидов, все еще сложнее.
Вся область Зоны пронизана сигналами. Все мью-фоны живых механизмов что-то транслируют. Мы научились использовать их для своих целей, но это не значит, что механоиды пользуют их для того же самого. То есть для передачи конкретных сигналов, на конкретной частоте. Это просто их устройство для взаимодействия со средой. А для каждого механоида все другие механоиды — вовсе не похожие на него объекты. Они для него просто часть среды. Это же касается и скоргов. Размеры здесь не имеют значения. Ни один из механоидов, каким бы большим он ни был, не обладает сознанием. А значит, и пониманием.
Вот в этом-то и фишка. Как можно понять язык существ, которые излучают что-то, но сами не понимают, что? И еще принимают что-то, тоже, сами не понимая, что? Как в таких условиях расшифровать язык, если это и не язык вовсе?
Понятное дело, любой нормальный человек после таких выводов опустил бы руки. Но Кварод в этом плане нормальным не был. Загадка такого уровня только подстегнула его к действию. Сама загадка и некоторые части ее решения пришли из наследия Рэкода. Но теперь все идеи сгинувшего академика настолько пропитали Кварода, что различить, где кончаются догадки прошлого гения и начинаются озарения нынешнего, было уже невозможно. А конкретно эта идея Кварода заключалась в следующем:
Да, у инженеров Ковчега нет дешифратора языка техногенной среды. Но ведь внутри сталтеха такой дешифратор есть. Причем он имеется изначально. Этот дешифратор — мозг превращенного в монстра человека. Ведь мозг человека гибнет при обращении сталтеха не сразу. Да, в момент, когда данного сталкера что-то убило, его мозг тоже умирает. Но ведь скорги почти тут же принимаются за дело. К счастью всех сталкеров и всего человечества, они не могут скопировать в металле столь сложную структуру, как мозг. Однако им все же удается на некоторое время восстановить мозговые функции.
Само восстановление лишено для скоргов всякого смысла. Ни им, ни сталтеху человеческий мозг уже не нужен. Ведь скорги сразу же начинают строить свою собственную систему управления замещенными частями организма. Однако восстановить функции мозга они все-таки пробуют. Одновременно такие же колонии нанороботов пытаются копировать нейронные связи мозга в металле. И та, и другая работа начисто лишены целесообразности. Что лишний раз доказывает — Технос неразумен.
Именно эти противоречивые действия скоргов и решил использовать Кварод в своих целях.
Лучше всего подходил сталтех «четвертого» уровня трансформации. В отличие от «пятого» — последнего — уровня сталтехов, которые являются механоидами, так сказать, «до мозга костей», уровень «четыре» еще имеет внутри остатки обычного мозга. В то же время, в отличие от стадий «один», «два» и «три», человеческий мозг в «четвертом» действует не сам по себе, а как бы сросся со своим механическим протезом. Опять же, это самое «сращивание» для самого сталтеха абсолютно бесполезно. Он никак не использует ни память, ни какие-то другие свойства биологического мыслительного устройства. Для сталтеха этот мозг просто какой-то паразит, который забирает часть энергии да еще и отвлекает на бессмысленное восстановление миллионы нанороботов. Со временем этот паразит отмирает, и сталтех становится истинным механоидом.
Фишка Кварода и заключалась в том, чтобы использовать этого самого «паразита». В той стадии, когда он уже чуточку ожил, но еще не умер по новой.
