Она медленно ехала по Москве, не зная цели и маршрута. Вдруг увидела растяжку. Сейчас же открылась Московская международная книжная ярмарка. Она никогда ее не пропускала… С трудом припарковалась у ВДНХ, пошла по дорожке к семьдесят пятому павильону, купила билет, вошла. Как здесь здорово. Книги вокруг. Всякие – любые, их можно накупить целый мешок, закрыться с ними дома и существовать сразу в разных жизнях и быть не собой, а кем угодно, и дышать легко, и сны видеть яркие, талантливые, чужие… Маша действительно забыла на время все свои проблемы. Просто ходила, смотрела, листала, вдыхала чудесный запах свежих страниц, кое-что покупала. Потом увидела довольно много людей, окруживших стенд, над которым было написано: «Детективный клуб». За овальным столом сидели несколько авторов-детективщиц, они отвечали на вопросы веселого молодого человека. Маша остановилась. Интересно, кто они, женщины, пишущие романы о преступлениях? Что они знают о преступниках? Легко ли им о них думать? Разговор был довольно любопытный. А одна вполне домашняя, приятная дама оказалась действующим полковником МВД. Она начала что-то рассказывать, но в это время под руку оператору телевидения нырнул шустрый старичок и пронзительно завопил: «Вам лишь бы убить кого-то. А ведь главное – расследование!» Его мягко отвели подальше, но он тут же выпрыгнул с другой стороны: «Никому не нужны ваши убийства, всем интересны расследования. Конан Дойль никого не убивал. Только расследовал». Дедулю отвлекали, уводили, Маша задумчиво смотрела на него. Сейчас какой-то вирус поражает людей. Об убийствах и расследованиях говорят и пишут, как о смене времен года. Даже городские сумасшедшие о них судачат. Как будто это не конец чьей-то жизни, как будто после чьей-то гибели можно идти своей дорогой, не отвлекаясь и не скорбя… Маша посмотрела на фамилию писательницы-полковника и быстро направилась к ближайшему киоску.
– Мне Степанову, пожалуйста. Одну книгу. Любую.
Встреча закончилась, читатели подходили к писателям за автографами. Маша подошла к Степановой.
– Меня зовут Мария. Спасибо… Извините, я хотела спросить: бывает так, что все кажется подозрительным без всяких причин, а на самом деле… Я запуталась, – Маша улыбнулась, но в глазах ее был призыв о помощи.
– У вас что-то случилось? – внимательно посмотрела писательница.
– Нет, что вы. Я просто начиталась детективов, прямо как старик, который кричал: «Вам лишь бы убить». Мне нравится то, что вы пишете.
Она быстро пошла к выходу, мчалась домой, как будто куда-то опаздывала. Влетела в подъезд, поднялась на свой этаж, стала доставать ключи, уронила книги. И вздрогнула, когда какой-то мужчина наклонился вместе с ней их поднимать.
– Ой! Виктор? Вы здесь откуда, как?
– Просто заехал на всякий случай. У вас телефон давно вне сети.
– Да? Наверное, разрядился. Что-то случилось?
– Да нет же. Я приехал узнать, все ли в порядке.
– Понятно. Я была на ярмарке. Книжки вот купила.
Маша открыла дверь, они вошли, она бессильно опустилась на скамеечку в прихожей.
– Я все время чего-то боюсь, Витя. Сама не пойму чего. Я даже частного детектива наняла.
– И я боюсь. За тебя.
Глава 20
Сергей утром позвонил Маше и минут через сорок приехал к ней домой. Прошел через просторный холл на кухню, где она приготовила кофе и достала тарелочку с нарезанным сыром.
– Надо бы вам предложить что-то более существенное. – Маша в очередной раз с надеждой открыла холодильник. – Нет, ничего больше нет. Я вчера забыла зайти в магазин.
– Ну, что вы. Я именно на такое меню и рассчитывал.
– Почему? – заинтересовалась Маша.
– Интуиция, – загадочно ответил Сергей и улыбнулся. – Ничего, все наладится, вы успокоитесь, будете печь пироги.
– Это вряд ли. Но вообще-то я умею готовить. Просто для себя одной это как-то глупо, по-моему.
– Муж не подал на развод?
– Пока нет.
– Полагаете – он созревает?
– Надеюсь.
– В этом вопросе главное – не допустить, чтобы перезрел. Я не слишком образно выражаюсь?
– Мне понятно. Но что я могу… Меня только такой вариант устраивает: чтобы все было по его инициативе и без претензий. Судиться с ним я не буду.
– Ясно. Время есть. В принципе существуют методики ускорения всех процессов.
– Например?
– Да отворот же, – азартно сказал Сергей. – Берем вот этот пузырь для мытья посуды, клей «Момент», добавляем снотворное и слабительное, приходим к нему в черных масках и просто даем понюхать… Вопрос будет решен, я вас уверяю.
– Смешно, – грустно сказала Маша. – Я даже не рассчитывала, что удастся вас развеселить.
– Извините, это у меня от переутомления. Не обращайте внимания. Я готов доложить вам о положении дел на сегодня. Сразу скажу: результаты минимальные. Вернее, их пока нет вообще.
– Я слушаю.
– Осмотр квартиры Семиной практически ничего не дал. Компьютера у нее на съемной квартире нет, телефонные книги принадлежат хозяйке, которая живет круглый год на даче, записных книжек у Екатерины не нашли. Соседи показали, что к ней иногда приходили молодые люди, пару раз она устраивала коллективные вечеринки. Когда удастся найти каких-нибудь знакомых, проверим, они ли приходили к ней домой. Алексей Колесников мог у нее бывать?
– Нет. Они встречались один раз, как Катя нам рассказала. Он пригласил ее на свою дачу. Точнее, это дача Ирины Ивановны, мамы Людмилы.
– Так. Теперь о Людмиле. Я с ней пообщался. Ее алиби могут подтвердить мать и дочь, что не очень серьезно.
– Какое еще алиби?
– Ну, формально следствие должно убедиться в том, что в вечер убийства она не выходила из дома.
– Она не выходила. Это и я вам могу сказать. А вот я наверняка куда-то или откуда-то ехала. Или даже была дома, но об этом никто не знает. У меня алиби нет.
– Вами пока вообще никто не интересуется. Почти не интересуются.
– Что значит: почти?
– Кто такой Виктор Гордин? – вопросом на вопрос ответил Сергей. – То есть я знаю, что он шеф покойной Семиной, друг Алексея Колесникова, но вам он кто?
– Он мне… – Маша пожала плечами. – Мы познакомились в день похорон Алексея. Людмила попросила его привезти мне записку Леши, адресованную ей… Но там он писал обо мне.
– Если она у вас, я хотел бы посмотреть. Так, Виктор привез записку. Дальше.
– А что дальше? Пару раз позвонил, два раза мы встретились. Второй раз вчера вечером. Он заехал просто так. В чем все-таки дело?
– Гордин в разговоре со следователем слишком пристрастно пытался разрушить версию ревности и мести. Это во-первых. Во-вторых, из-за того, что он попер, как бык на красную тряпку, следователь узнал о вашем существовании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
