на экскурсию в Европу. Я помню, как случайные люди смотрели на них и смеялись.
Сантьяго ждал от Кити любого проявления жалости, сочувствия. Он бы тут же отправился в бар, налил себе виски и продолжил этот неприятный разговор. Но Кити ничего не говорила. Она лишь все так же смотрела на него с тем же спокойствием, ее зеленые глаза скрывали поля широкой шляпы. Сантьяго вдруг понял, что именно в данный момент безумно хочет ее поцеловать.
— Конечно, все кончилось плохо. Разве могло быть иначе? Мне казалось, что я со стороны наблюдаю фильм-катастрофу. Мы вернулись в Буэнос-Айрес, и тогда моя мать поселила в нашем огромном доме своего молодого любовника.
— Что?! Как такое вообще возможно?
— Возможно, Кити.
«Спроси меня, — мысленно просил он. — Ну же, спроси, знал ли я обо всем?»
Но Кити молчала.
— Мне все было известно. Но я ничего не сказал отцу. И однажды он просто застал их вместе. — Рот Сантьяго искривился в горькой усмешке. — Застал, что называется, на месте преступления.
Кити в ужасе прикрыла рот ладонью:
— Сантьяго!
— Отец приказал матери убираться, — продолжил он, пытаясь подавить вновь вспыхнувший гнев. — Я думал, что он разведется, протащит мать по судам и публично унизит, но он этого не сделал. Он вел себя так, как будто ничего не случилось. Никто посторонний ничего не узнал — ни тогда, ни потом. Вся злость отца направилась на него же самого, и она его разрушила. Очень скоро он превратился просто в подобие человека, на него нельзя было смотреть. — Сантьяго сделал паузу. — А потом он однажды заявил мне, что мы с ним едем в отпуск — только мы вдвоем, и я даже стал надеяться, что-то наконец изменится к лучшему.
Мы отправились в Рио-де-Жанейро, на самый удивительный пляжный курорт. Мой отец, казалось, интересовался прогулками — по барам и ресторанам. Отец стал общительнее, он впервые в жизни почувствовал себя свободным… даже играл в волейбол на пляже. Конечно, он знал, что толпы красавиц смотрят на него голодным взглядом. Но судьба все же нанесла сокрушительный удар.
Сантьяго взглянул в глаза Кити: ее взгляд был понимающим и мягким.
— Мы улетели обратно в Буэнос-Айрес, и, кажется, все действительно стало налаживаться. Но однажды мой отец не вернулся домой в положенное время. Я ждал его всю ночь в нашем огромном особняке. И казалось, звонок в дверь был просто неизбежным. Действительно, утром к нам нагрянула полиция. Отец попал в аварию и погиб на месте. Я до сих пор считаю, что где-то в глубине души он хотел своей смерти. Ему проще было умереть, чем жить без моей матери.
— Сантьяго, это ужасно!
Он отвернулся.
— А что твоя мама?
— Она пришла на похороны — и там мы обменялись лишь парой слов. С тех пор я никогда ее не видел. Моя мать оказалась бессердечной сволочью, унизившей моего отца и меня. Почему я должен желать с ней встреч?
Сантьяго отвечал на немые вопросы, застывшие в глазах Кити.
— Она унаследовала огромное состояние, потому что они с отцом никогда не разводились. И все деньги быстро спустила на любовников и развлечения. Сейчас ее нет в живых. Так что, как видишь, не только у тебя было ужасное детство, — горько усмехнулся Сантьяго.
Кити кивнула, но в его напускной уверенности почувствовала жуткую боль и волнение. Ей так хотелось его обнять! Кити, как никто, знала, что это такое, когда события твоей жизни больше напоминают какое-то жуткое реалити-шоу.
Сантьяго открылся Кити совершенно с другой стороны. Она могла объяснить многое в его странном характере — к примеру, почему он так против брака и отцовства и почему так цинично относится к женщинам. Кто бы не испугался в его ситуации? Она прекрасно могла понять, почему эта новость обернулась для него худшим кошмаром. Также ей было ясно, почему он презирал ее за то, что она скрыла новость о беременности. Ведь мать все время обманывала Сантьяго.
И если поначалу Кити хотела от Сантьяго какого-то утешения, сейчас она понимала: он сам гораздо больше уязвим. Могла ли она, невинная и неопытная в отношениях с мужчинами, дать ему поддержку и заботу, заглушить ту душевную боль, от которой он страдал?
Поднявшись, Кити почувствовала, что Сантьяго наблюдает за ней. И наблюдал все то время, пока она двигалась к нему через террасу, чувствуя, как шуршит тонкая ткань ее платья. Подойдя к Сантьяго, Кити посмотрела ему прямо в лицо. В его глазах были слезы. И никогда еще он не казался Кити таким далеким и недоступным.
— Мне не нужна твоя жалость, — с трудом выдавил он слова.
— А я и не собираюсь тебя жалеть.
Сантьяго на мгновение отвернулся, затем произнес:
— Зато я не собираюсь больше терять время впустую. Иди ко мне.
Сантьяго притянул Кити в свои объятия и впился в ее губы страстным поцелуем. Поцелуй был диким и необузданным, почти жестоким. Кити смогла лишь беспомощно застонать, когда Сантьяго поднял ее и отнес в роскошный номер, как победитель, заполучивший драгоценную добычу.
Глава 11
Это было неправильно. Сантьяго понимал, что совершает большую ошибку, но он уже не в силах был остановиться. Да и зачем, собственно, он пытался обмануть самого себя? Разве у него был какой-то выбор? Ведь каждая пора великолепного тела Кити так и манила его к себе. Усаживая ее на кровать, он удивлялся, почему все же решил рассказать о себе то, что никогда никому не рассказывал? Эта личная информация давала ей почти полную власть над ним. Но все эти противоречивые мысли легко было блокировать именно сейчас, когда язык Кити извивался у него во рту. Сантьяго сорвал с себя одежду, затем снял с Кити платье и бросил его на пол. Едва сдерживаемый вздох страсти сорвался с его губ при жадном взгляде на ее потрясающе красивое тело. Обычно Сантьяго вел себя сдержанно. Он мог заставлять любовницу стонать в его объятиях от удовольствия снова и снова и только после позволял себе эмоциональную разрядку.
Кити же размышляла о Сантьяго…
Ведь сейчас он совершенно не был похож на того надменного мужчину, с которым она рассталась пару месяцев назад, уехав в Англию.
Конечно, она прекрасно его понимала. Возможно, ему нужно больше времени на принятие ситуации. Она даже начала мечтать об их совместном счастливом будущем, пусть это и было слишком самонадеянно с ее стороны. Но именно сейчас она никак не могла полностью расслабиться, и все еще думала о том, что беременность
