Однако почувствуйте иронию, все священнослужители являются открытыми людьми. Они учат молчать, учат быть покорным воле Немого Бога, учат брать с него пример, но учат они говорить вслух, то есть голосом. Жестами, конечно, особо не попроповедуешь, так что я, наверное, их понимаю, но с другой стороны, какое же это лицемерие. Но они нашли себе оправдание, для баланса или ещё по каким идейным соображениям эти странные люди лишали себя слуха. То есть обряд посвящения проходил довольно варварски. Принимая сан, каждый претендент протыкал себе ухо, вследствие чего наступала глухота, хотя, насколько я поняла, столетия назад они и вовсе его отрезали… Второе ухо милосердно оставляли в покое, однако на время проповеди затыкали его воском.
Уж не знаю, какая идейная философия за этим стоит, но, как по мне, получается очень знакомая картина. «Это грех. Сам я грешу, но вам это запрещено, а о ваших проблемах я слушать не хочу». Впрочем, кто я такая, чтобы судить. Главное, что я должна понимать, что в церковь мне лучше не ходить, а от священников держаться подальше. А то я ж себя знаю, вспылю, и запишут меня в еретички или вообще в богохульницы. И на костёр. Тут с этим серьёзно…
Впрочем, я и так буду Голосом, одного этого уже достаточно для того, чтобы священники на меня косо смотрели. По их мнению, я должна была постричься в монашки.
А не дождётесь!
К счастью, в этом мире церковь была не такой влиятельной, как например в нашем XVII или XVIII веке. Здесь балом правили маги. А эти парни были похлеще христианской церкви и папы римского. Они не только имели вокруг себя культ наподобие религии, но и реальную власть и способности. До меня только со временем стала доходить вся серьёзность того, что тут происходит. Любой человек может быть, так сказать, спящим агентом. Близкий друг, в преданности которого нет ни капли сомнений, в одночасье может против своей воли, убить тебя или украсть ценность. Но хуже всего, если он начнёт советовать совсем не то, что выгодно для тебя.
И так абсолютно любой человек. И вот как в мире, который в высшей степени подозрителен ко всем, втереться хоть к кому-то в доверие?
Я поняла, что не люблю магов. Очень! Чтоб им всем заикаться до конца жизни.
К счастью, страшные сказки мне рассказывали не всё время. Видимо, чтобы со страху не дала стрекача обратно. Этика и история разбавлялась искусством флирта и танцами. Миссис Гармингтон в начале сказала, что то, чему она будет меня учить, сильно отличается от того, что я знаю. И, чёрт побери, она была права. Но не подумайте, что я в восторге. На самом деле, это довольно скучно, и в моей настоящей жизни неприменимо. К сожалению, в моей повседневности перевелись как леди, так и джентльмены. Поэтому большинство приёмов пригодится только в том случае, если я стану актрисой в историческом фильме. И то не факт, что режиссёру вообще понравятся мои знания и их применение. Современное кино уже давно забило на историческую достоверность в угоду зрелищности.
Но, несмотря на банальность и устаревание, всё же эти так называемые «правила общения с мужчинами» были по-своему очаровательны. Мимолётный взгляд, лёгкое касание рукой, взаимодействие с предметами одежды. Например, поправить заколку в волосах или прикоснуться к своему плечу. Уж не говоря об искусстве обращаться с веером. Оказывается, это своеобразное дополнение к языку жестов.
Мне приходилось изучать все эти тонкости. А на мои жалобы о бесполезности этих знаний никто не обращал внимания. Ведь я, как будущий Голос, лишалась и титула, и возможности флиртовать с джентльменами вообще. Да и по большому счёту, даже если бы могла, зачем мне это? Я по-прежнему собиралась заполучить себе именно принца, о чём я, конечно же, вслух не говорила. Однако моя наставница, в очередной раз грозно посмотрев на меня, нравоучительно заметила, что я должна буду видеть и понимать «общение» других людей. Объяснение было вполне здравое, поэтому я замолкла и продолжила изучение, тем более что, несмотря на мои капризы, это и всё-таки было интересно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Далее шла езда верхом, современная мода и её условности в зависимости от касты, правила и обычаи в быту и на светских приёмах.
Ей богу, сколько всего приходилось изучать. К своей гордости могу сказать, что информацию я запоминала всё лучше и быстрее с каждым днём. Я и не подозревала в себе таких способностей к обучению. Даже изучение книги Перов, всех этих родословных, имён и титулов стали своеобразной игрой после различных мнемонических техник, которыми меня научила моя наставница. Ко всему прочему, мы уже регулярно общались на новом языке, и она всё реже и реже одёргивала меня, если я вдруг увлекалась и даже мысленно переходила на новый язык. Для меня по-прежнему оставалось загадкой, как именно она узнавала об этом, но я приняла это просто как данность.
А потом, в один из тех дней, когда я сидела в саду и общалась с помощью жестов с одной из местных девушек, которые считали, что живут в неком пансионате для благородных девиц, перед нами словно выросла миссис Гармингтон. Она осмотрела нас с ног до головы и просто так без предупреждения сообщила, что моё обучение подошло к концу. Я же застыла посреди слова и уставилась на неё как баран на новые ворота.
— Э-э-э… — затупила я. — То есть я уже могу приступить к выполнению своей миссии?
Я уже по привычке говорила на новом языке.
— Почти, — кивнула наставница. — Для начала мы подготовим для Вас гардероб и приведём в порядок волосы.
— А что не так с моими волосами? — я с лёгким сожалением коснулась головы. За многие месяцы обучения они изрядно отросли, а также появились непрокрашенные корни. Да-да. Я блондинка, но крашеная. И теперь мой натуральный цвет был хорошо виден.
— Они в неприемлемом виде.
— Я знаю, — вздохнула я. — А как я могла привести их в приемлемый вид, если в этом мире не существует краски для волос?
— В этом мире не красят волосы, мисс Елена. Нам нужно свести остатки и вернуть натуральный цвет.
Я вздохнула. Не особо мне нравился серый или мышиный цвет, который некоторые гордо именовали «русым». Но что поделать? Я понимала, что, проведя небольшое время с местными, я бы многих удивила, когда волосы, отрастая, явили бы всем свои корни. Поэтому пришлось смириться.
На подготовку ушло ещё пару дней, и я, наконец, была готова. Во мне одновременно клубились и беспокойство перед неизвестностью, и предвкушение. Миссис Гармингтон как всегда была спокойна, словно слон и просто раздавала инструкции.
— Принц Аллен сейчас в своём поместье вместе с сестрой. Вы прибудете туда как гувернантка и Голос её Высочества.
— Да-да, я помню, — кивнула я. О моём будущем положении она рассказывала уже несколько раз, но, видимо, грымза придерживалась правила «повторение — мать учения».
— Ваша задача будет в том, чтобы вызвать его доверие, Елена.
Я вздрогнула. Впервые она назвала меня просто по имени. Сама же миссис Гармингтон немного улыбнулась. Скорее всего, её цель была привлечь моё внимание.
— Это очень важно! — сказала она, опять нацепив на лицо сосредоточенное выражение. — Принц сейчас на распутье. В его голове уже поселились мысли о свержении брата. Так что он уже столкнулся с проблемой выбора, но ещё не принял окончательного решения. Твоя задача заключается в том, чтобы показать ему искренность своих намерений и позже связать с революционерами. По миру уже вспыхивают крестьянские восстания, и одна из Ваших задач, как я уже неоднократно Вам говорила, связать лидера крестьянского движения и его высочество принца Аллена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Подождите-ка, — подняла я руку, чтобы прервать свою наставницу. — Я думала, что, для начала, с этими бунтовщиками нужно познакомить меня саму. Не знаю… как-то внедрить меня в их ряды или ещё что-то… Что я буду рассказывать принцу, если сама ничего не знаю? Как с восстанием его связывать-то?
Миссис Гармингтон опять протяжно вздохнула, словно я тупица, которая не понимает элементарных вещей.
— Главное то, что Вы знакомы с предводителем восстания. Со всеми бунтующими крестьянами знакомиться необязательно.
