— В том-то и странность, что язык точно такой же. За двести лет — и никакой разницы. Нет уж. Надо выяснить все до конца. Излагай мысли.
— А может, поспишь? Ну, как хочешь. Я думаю так, — пристраивая голову на его руке, сообщила она, — пока… — Она подчеркнуто повторила: —…пока привлекать посторонних умников и специалистов не будем. Попробуем поработать вдвоем. Я тебе покажу все, что захочешь, и объясню непонятное. Заодно слегка улучшим твое здоровье и возможности. И в глаза бросаться не будут в дальнейшем твои странности, и самому неплохо.
— Это что значит? — насторожился Никита.
— Болезни будут обходить стороной, сил прибавится, реакция улучшится. Да много всякого разного. Обычная процедура, через которую проходят еще в детстве. До сих пор никто не жаловался. А потом попробуем обратный вариант. Сводишь меня к себе и будешь там старательно опекать.
— Зачем? — с еще большим подозрением спросил Никита. — Тебе что, здесь плохо?
— Я не обещала, что поселюсь там, — хихикнула Лиза, — но честно заверяю, что без твоего разрешения не стану привлекать других, в том числе государственные организации. Ты здесь один, я там одна. Пока. Мало ли как повернется.
— Желаешь посмотреть на отсталых туземцев и поучить их жизни?
— Знаешь, — помолчав немного, сказала Лиза, — ты вот спрашивал, с чего это я взбесилась. Слишком ты мало видел. С наскока никому не понять окружающий мир. Что касается меня, считай, кризис среднего возраста.
— Эй, — забеспокоился Никита, — только не говори, что тебе за сорок и ты страшно устала от жизни.
— Я не старше тебя, — погладив его по щеке, усмехнулась Лиза. — Не пугайся. Совсем в другом дело. Мы с шести лет уходим в интернаты. Не знаю, как остальные, а я толком и не помню родителей. Впрочем, мать иногда появлялась… под настроение… и от этого только хуже было. Практически чужой человек, соседи по комнате намного ближе, да она и сама не знала, о чем со мной говорить. Подарки привозила… Все гостинцы моментально расползались по интернату. У нас там все общее было. В определенном возрасте любой ребенок хочет иметь лично свои вещи и даже не прочь забрать у других, так это вышибали со страшной силой. Все для всех, и если ты этого не понимаешь, достоин всеобщего осуждения. Бойкот в интернате — это похуже любой пытки. На самом деле все не так уж и плохо. Есть друзья, есть Учитель. Обучение с упором на твои способности, индивидуальные занятия и готовность помочь. Я уж не помню такого, чтобы были серьезные ссоры или конфликты. Драки — да. Это почти нормально. Дети есть дети, и соревнование среди них даже поощряется, но очень быстро, как в любом коллективе, создаются отдельные группы. «Один за всех, и все за одного». Помощь в учебе, совместные игры, да много всякого… Ведь дети, как и взрослые, разные. Темперамент, характер, наклонности, желания. Учителя на то и существуют, чтобы направлять и помогать. Сглаживать шероховатости в общении, определять, что лучше для тебя и общества. Вот именно… мы все талантливы, красивы, одинаково воспринимаем происходящее вокруг и не должны забывать об ответственности перед человечеством. В данном случае это означает приносить ему пользу в том месте и в то время, где и когда необходимо. Вот и стараемся…
Просто, как оказалось, не все гении и не все способны достичь высот. При совершенно одинаковом воспитании одной из нас захотелось иметь нормальную семью, и никакие психологи не помогли. Нашла она себе парня моментально, как выскочила из-под плотной учительской опеки, а он оказался совсем не подарок. Ну, неважно… Другая добилась своего и отправилась во Внеземелье. Ничего от нее не слышно, даже не позвонила ни разу. То ли там так замечательно, то ли наоборот, и не хочет этого показывать. Еще одна пошла в Учителя. Стала такой… уверенной в своем превосходстве и праве решать за других. Уж и не желает вспоминать, как в свое время рыдала, когда наш Учитель зарубил ее мечту. Теперь она сама кого угодно пополам сломает из лучших побуждений. Со стороны виднее, так считает. Очень неприятна такая непрошибаемая уверенность в собственной правоте. Если и оглядывается, так на своего Наставника, но больше для проформы. Придет время, переступит через него и не поморщится… исключительно из самых лучших побуждений. Далеко пойдет, я чувствую, но не хотелось бы столкнуться в будущем. Все вроде бы правильно, но неприятно. Ей очень хочется, чтобы все было гладко, и лишнее она считает правильным подрезать. Ноги длинные — отпилить, короткие — растянуть. Что оба после этого инвалиды, не задумывается. Что растоптанная мечта делает человека ущербным, не замечает.
А я… Я вот как раз оказалась талантливой. Очень рано научилась входить в ментальный контакт. — Никита не стал переспрашивать, потом разберется, пусть говорит. — Самостоятельно еще малолеткой заращивала раны, мелкие физические повреждения. Потом уже целенаправленно читала про приемы психомассажа и психохирургии и осваивала. Такие вещи не спрячешь, да и ни к чему. Мы ведь не для себя живем, для общества. Если что случилось, требуется немедленная помощь. Надо стремиться вверх и вперед, и для этого необходимо учиться. Нужно идти дальше, исследовать свои возможности, спасать людей. Вот я упорно этим и занималась пять лет до училища, потом еще… И на сегодня уровнем и умениями не ниже иного заведующего отделом.
Все. Дальше тупик. Я не теоретик, чтобы искать новые пути, разве что совершенно случайно выйдет. Я практик. Могу спасать людей и делаю это не потому, что кто-то давит, даже не потому, что внушили в детстве про пользу, которую каждый должен приносить обществу, а потому, что это правильно. Спасать жизни людей — это хорошо. Спасать здоровье не менее важно. Человек, ограниченный в своих физических возможностях, всегда будет испытывать неудобства, и в психологическом плане тоже. Но вот сидеть на одном месте и каждый день делать одно и то же — это страшно. Как задумалась, так и в пот бросило. Не хочу! Туда сунулась, сюда попросилась, даже добровольцем брать не хотели. Слишком нас много, и при этом чересчур мало интересных мест. Не такое уж редкое мое умение. Для двадцатилетнего возраста — крупное достижение, но в целом у нас вон на всех трех этажах таких девиц собирай в любом количестве. Ну да, они достигнут моего уровня лет через десять в лучшем случае, а мне-то что делать сегодня? Все с умным выражением лица начинают рассуждать о пользе, которую каждый приносит на своем месте. Даже коллективно меня пытались вразумить. С чего они взяли, что это именно мое? Может, мне лучше видно? А ждать, пока допустят на следующий уровень, мне еще лет пятьдесят, не меньше. Никто не желает уступать место и возможность сделать карьеру молодой соплюхе. В глаза никогда не скажут, но ведь они тоже люди и хотят пользу приносить. В конце концов, опыта у них действительно намного больше, а сидеть дома и смотреть в потолок никому не хочется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
