прибытия вертолета.
– Радист у нас есть, медик для массовки тоже, даже пилот настоящий есть для этой аферы…
– Радист уверяет, что сможет починить радиостанцию. У нас есть целый ЗИП.
– Та-ак… – Иван мерил шагами полянку. – Только лишние трупы надо убрать. В заросли подальше оттащим.
– Пока «Маркони» занимается ремонтом, я с Чунгом и с Бао (так звали партизана) соберу трофеи по-полной, черт его знает, что нас ждет через час…
– Приступай.
Процесс «мародерства» был уже отработан, самого оружия хватало. В первую очередь брали боеприпасы, медикаменты, документы, личные вещи, но не все подряд. На этот раз особое внимание уделили обмундированию, так как от него особенно зависел успех нашего спектакля.
Мы с Чунгом закончили даже чуть раньше, чем управился радист. Но позволить себе отдых не могли. Наоборот, припахали еще пленных – пилота и медика. Став с каждым из них в пару, мы с Чунгом начали прятать трупы «зеленых беретов» в чаще под прицелом стволов Бао и Лиен.
Хоть работали мы споро, последние трупы с самой тропы не осилили – прервались на перекур. Я про себя давно заметил, что думается намного лучше, когда чем-то занимаюсь. Мысль не плещется где-то под черепом, как медуза, а летит как пуля, дает рикошет и решение приходит как озарение. Еще до перекура я уже знал, какое представление мы разыграем… Три трупа не стали прятать, выдав им роли второго плана.
И вот настал важный момент – началась наша радиоигра, или по-немецки «функшпиль». Паренек-радист молодец, не подвел, жить очень хотел и все сделал, как надо. Теперь осталось только ждать.
* * *
Наконец до нас докатился до боли знакомый и страшный звук работающих лопастей вертолета. Полковник закрутил головой, пытаясь точнее определить направление. А мне это было глубоко пофиг. Под черепом у меня пульсировало только одно заклинание: «Только бы один, только один!»
Как абсолютно всегда бывает в жизни – хрен получается, как желаешь! Прилетевший за нами «Ирокез» с тремя большими медицинскими эмблемами сопровождала пара контролировавших «зеленку». Так что шанс был, и неплохой… Медицинский «Ирокез» сел в «ганшипов». Это была очень плохая новость. Хорошая была в том, что сопровождающие вертолеты зависли «в круг» на расстоянии метров двести пятьдесят – триста от нас и в центре.
Пилот сумел посадить машину метрах в пятнадцати от нас на самой высокой и ровной точке гребня, подняв при этом сплошное облако пыли. Мы с полковником одновременно повернулись друг к другу и радостно улыбнулись – пока все шло как нельзя лучше. Как единственный, кто владел английским, я, прикрывая глаза рукавом и пригнувшись, подошел к машине. Стянув с лица платок и тыкая одной рукой в ребят, второй махал, крича при этом изо всех сил:
– Гоу, гоу! Хэлп!
Односложные слова. По ним трудно понять акцент. Амеры не просекли подвох. С пилотом внутри два стрелка. Пилот, молодой солдат с простоватым лицом и веснушками, закивал в ответ.
Один из пулеметчиков что-то сказал в переговорное устройство, выслушав ответ, махнул рукой напарнику и первым спрыгнул на землю. Вынырнув из пылевого облака, ничего не подозревающие вертолеты сопровождения смогли наблюдать сразу всю картину маслом.
Мы волокли пленного пилота, которого пришлось обездвижить бинтами: кляп замаскирован под фиксирующую повязку нижней челюсти, правая рука и левая нога частично обездвижены шинами а-ля переломы. Другие пленные (рыжий, медик и радист) крепко спят после полученного в лошадиной дозе снотворного с обязательными повязками, подкрашенными кровью.
Рязань отсвечивал свежей повязкой на настоящей ране, а Чунг, Бао и Лиен изображали пленных. Руки им связали. Спектакль удался, оваций не было, но и стрельбы пока тоже, и это было самой высокой наградой для нашей лесной труппы.
* * *
Сразу после взлета пошли на бреющем, опасаясь советских зениток. Чунг и Бао скинули бутафорские путы и, вытащив из закромов одежды ножи, одновременно воткнули их в бока пулеметчикам. Раз, раз, еще. За несколько секунд нанесли ударов по десять, не меньше. Стрелки даже пикнуть не успели, как их внутренности превратились в фарш. Тела безвольными кулями завалились на пол, орошая его красными струйками.
Одновременно я, предварительно надев наушники и микрофон переговорного устройства, без лишнего пафоса из «кольта» вышиб мозги второму пилоту. От такого пердимонокля первый пилот на несколько мгновений потерял управление, и мы вдруг заимели неплохие шансы совершить краткий полет к земле без парашютов.
Я ткнул пилота «кольтом» в затылок и заорал, чтобы тот не тупил. Тот, все еще находясь в состоянии «полного ахуя», взял контроль над полетом борта. Но наш кульбит не остался без внимания вертолетов сопровождения, и в моих наушниках прозвучало:
– Джимми, когда ты успел хлебнуть лишнего? Твою задницу болтает в воздухе, как портовую шлюху после ночи с командой морячков.
Но наш пилот не растерялся и выдал в ответ:
– Второй лейтенант, соблюдайте субординацию и дисциплину радиопереговоров!
Ого, а пилот медицинского вертолета старшим оказался! Мля, есть Бог на небе и фарт на этой грешной земле!
– Есть, сэр! – ответил неизвестный мне второй лейтенант.
Я ткнул в плечо пилоту «кольтом»:
– Отдайте приказ вертолетам сопровождения забрать оставшиеся трупы!
Ответ меня поразил:
– В этом нет необходимости!
Мля-я… Это он серьезно? На Чеченской мы всегда и любой ценой так делали, потому как понимали, что в любой момент на их месте можем быть мы.
Но как оказалось, я просто не понял ответа. Оказывается, необходимости не было в отдаче самого приказа. Один из «ганшипов» уже заходил на посадку. Тут меня толкнули в плечо, оглянувшись, увидел лыбящегося Ивана. Он показывал на землю, оттопырив большой палец вверх. Отмахнувшись от него, я вернулся к контролю пилота и обстановки прямо по курсу. За тем, что сейчас происходит на земле, и без меня наблюдает не одна пара глаз. Наш борт с легким креном шел по кругу против часовой стрелки, заняв место «ганшипа».
На третьем круге наконец-то случилось то, что с огромным нетерпением ждали бойцы нашего маленького интернационального отряда, за исключением пилота Джимми и, пожалуй, Лиен, и то только потому, что, наверное, она не поняла, какой сюрприз мы приготовили противнику напоследок.
А случился совсем неслабый бабах. Воздушная волна очень ощутимо качнула наш «хью». Хоть я воочию и не видел всех подробностей, но вполне представлял, что произошло на земле. После приземления пара парней кинулись в темпе к ближайшему трупу, начали его тащить, и тут сработал натяжной взрыватель, который шел в комплекте к каждому «Клеймору», впрочем, как и специальная струбцина. Именно таким образом было решено использовать почти десяток найденных у «зеленых беретов»
