— Непременно, — ответил Сёнто. — Когда мы можем это сделать?
— Он желает видеть вас немедленно, ваша светлость.
— Разумеется. Передайте императору, что своей просьбой он оказал нам честь.
Придворный кивнул и стал пробираться сквозь толпу. Князь Сёнто и четверо остальных двинулись вслед за ним.
«Я нужен ему, — размышлял Сёнто, — и он это знает». Положив ладонь на непривычный еще эфес, Сёнто попробовал вытащить меч из ножен, чтобы проверить, насколько туго он входит и выходит. Клинок скользнул с легкостью.
Они присоединились к гостям, окружившим возвышение, на котором сидел император. Сын Неба приветливо беседовал с мужчиной и женщиной, преклонившими перед ним колена. Придворные внимательно слушали разговор, в нужных местах вежливо смеялись или кивали, выражая молчаливое согласие, точно зная, какой реакции ждет монарх — остроте восприятия их научили долгие годы, проведенные у трона повелителя. Император указал на гостевую циновку у своих ног и кивнул Сёнто и его спутникам. Они опустились на колени и коснулись лбом циновки.
— Рад, что вы отозвались на мое приглашение так быстро, — произнес император и, прежде чем кто-либо успел ответить, жестом показал на возвышение. — Князь Сёнто, госпожа Окара, присоединяйтесь ко мне. Надо уступить место этим прекрасным юным исполнительницам и их спутнику.
Вновь последовали поклоны и обмен любезностями — посадив Сёнто и Окару на один уровень с собой, император оказал им неслыханный почет.
Слуги поспешно принесли гостям расшитые шелковые подушки.
— Госпожа Окара, надеюсь, вы сочли сегодняшнее представление достойной интерпретацией ваших работ?
— Более чем достойной, ваше величество, я бы сказала, вдохновляющей. Я не заслуживаю подобной чести.
— Оценивать свою работу должен не художник, это занятие для нас, наделенных гораздо меньшими талантами. Не так ли, князь Сёнто?
— Дарование находит воплощение в мириадах форм, ваше величество. Полагаю, чтобы распознать настоящее искусство, тоже требуется особый талант.
— Видите, госпожа Окара, такова роль всех Сёнто — наставлять Ямаку в том, что касается искусства. Не возражайте, князь. Ваш отец однажды преподал мне незабываемый урок поэзии, а теперь его сын учит меня, как оценивать великие произведения. Мой вам поклон, князь Сёнто. Вы правы — чтобы разбираться в искусстве, нужен талант. Наверное, для блага империи мне следует создать канцелярию Эстетических Суждений во главе с князем Сёнто.
Публика ответила смехом и одобрительными кивками. Сёнто старался сохранять невозмутимость, пока что не понимая, к чему клонит Аканцу.
Император, казалось, не потерял доброго расположения духа.
— К счастью, в моей стране немало людей, обладающих талантом, о котором упоминал князь Сёнто, ведь совершенство ваших работ, госпожа Окара, признают все. Поэтому, поправив меня минуту назад, князь Сёнто одновременно сделал комплимент и мне, и всей империи. Что прикажете делать с таким выдающимся человеком?
Придворные опять согласно закивали, очевидно, глубоко пораженные логикой монарха.
— Мне придется как следует поразмыслить над этим, — задумчиво произнес император, разглядывая Сёнто. Он снова повернулся к Окаре: — Ямаку слишком долго пренебрегали своими обязанностями по отношению к художникам, поэтам и музыкантам нашей империи. Культура страны развита ровно настолько, насколько развиты существующие в ней искусства. Вы согласны, госпожа Окара?
— Совершенно согласна, ваше величество.
— Прямо с этой минуты я начну исправлять наше семейное упущение и постараюсь восполнить недостаток внимания к художникам Ва. Все, кто может, должны оказать мне в этом содействие, не так ли, князь Сёнто?
— Вы совершенно правы, ваше величество, — ответил Сёнто с нарочитой сдержанностью. «Что все это значит?» — задавался он вопросом. Князь чувствовал нарастающую тревогу: что бы ни замыслил император, весь сегодняшний прием задуман единственно с этой целью. Но при чем здесь Ока-сум? Участие Окары в заговоре с императором против него исключено. Или не исключено?.. Сёнто лихорадочно перебирал варианты. Каждая клеточка мозга напряженно работала, пытаясь отыскать отгадку, которая позволила бы ему уклониться от возможного удара императора.
— Госпожа Окара, надеюсь, при вашей поддержке я смогу помочь талантливым художникам моей империи. Я учреждаю свой личный императорский патронаж — очень щедрое покровительство, позволю себе заметить, — и желаю, чтобы наши лучшие художники брали под свое крыло молодых одаренных учеников. Госпожа Окара, вы окажете мне честь, если первой примете мое предложение. — Император изобразил сердечную улыбку.
Художница попыталась скрыть свое изумление.
— Это вы… оказываете мне… честь, ваше величество. Конечно же, я принимаю ваше предложение, хотя и недостойна подобной награды! Есть другие, более заслуживающие вашего доверия.
— Ах, госпожа Окара! Как сказал наш друг князь Сёнто, я в некоторой степени обладаю талантом видеть высокое искусство. Позвольте мне быть судьей в этом вопросе. Так вы согласны?
— О да, ваше величество, благодарю вас. — Окара почтительно поклонилась. Публика зааплодировала.
— Теперь надо найти вам подходящего ученика — разумеется, из тех, кого вы сами сочтете достойными. — Император замолчал, словно погрузившись в глубокое раздумье. Сёнто слишком поздно понял, что сейчас произойдет.
— Княжна Нисима, — обратился Аканцу к испуганной падчерице Сёнто, — если вы и госпожа Окара не против, я объявляю вас первой ученицей, которая будет находиться под императорским патронажем. — Довольный собой император широко улыбнулся. Придворные были потрясены дурными манерами повелителя, однако скрыли свое удивление.
Поставить кого-то в положение, когда необходимо прилюдно принять или отвергнуть общество другого человека, — неслыханная грубость! Все подобные ситуации, как правило, улаживались без свидетелей, через третьих лиц, так чтобы никто не потерял лицо в случае отказа. Взоры присутствующих обратились на двух женщин — публика затаила дыхание, ожидая, как Окара и Нисима разрешат эту трудность.
Княжна Нисима, несмотря на свою юность, имела одно преимущество — ее воспитал Сёнто. Девушка ответила, не колеблясь:
— Ваше величество, вы помогли осуществить мою мечту. Я немедленно отберу несколько моих работ и отправлю их госпоже Окаре, чтобы она могла принять решение. И еще, ваше величество, если вы хотите, чтобы все было по-честному, почему бы не предоставить такую же возможность и другим ученикам? Такой выдающейся художнице, как госпожа Окара, не следует понапрасну тратить время на посредственностей — ее внимание должно принадлежать только лучшим из лучших. Уверена, все со мной согласятся. — Нисима произнесла эту длинную речь самым почтительным тоном, скромно опустив глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
