– Это… Дело в моих родителях, – внезапно признаётся Куинн. – Они постоянно борются друг с другом и делают это через меня. Как будто я – пешка в их игре.
Грейс садится на лавочку.
– Пешка? – слегка улыбается она. – Что ж… Я люблю шахматы. И знаешь, что? Если ты – пешка, то всё, что ты должна делать – продолжать бороться. И, когда ты окажешься на другой стороне, ты станешь королевой, которая всегда была внутри тебя.
Куинн коротко, но искренне смеётся.
– Меня зовут Куинн, – говорит она. – А тебя?
– Грейс. Очень приятно познакомиться с тобой, Куинн, – улыбка Грейси становится широкой, и она встаёт со своего места, очевидно, вспомнив, что у неё есть дела.
– И мне приятно. Ещё… увидимся, да?
– Надеюсь на это!
Грейс уходит, по пути разворачиваясь, чтобы помахать Куинн рукой. Та машет в ответ, а затем смотрит в фонтан – на своё отражение, колеблющееся в воде. Переводит взгляд на телефон, снова вибрирующий от сообщений отца и по-прежнему доносящий до неё голос матери… И выкидывает аппарат в фонтан, с удовлетворением наблюдая, как гаснет экран.
Мир размывается, и вдруг я стою на мосту высоко в ветвях дерева в деревне ваанти. Я вижу Куинн – и себя со стороны. Она сидит над морем, свесив с моста ноги, а я подхожу к ней ближе.
– Куинн? – окликаю я.
– О, Мари. Я рада, что это ты, – она поворачивается ко мне и лучезарно улыбается. Я сажусь рядом.
– Мы это сделали. Мы выжили, можешь ли ты в это поверить?
Своего лица я не вижу, но слышу в голосе неподдельный восторг вперемешку с недоверием.
– На самом деле, могу, – откликается Куинн.
– Правда?
– Да. Из-за тебя, Мари. Больше, чем это место, чем всё, что произошло с нами – именно ты заставляешь меня верить в то, что всё возможно.
– Хорошо, – замешкавшись, отвечаю я, – потому что у нас впереди по-прежнему долгий путь – если мы хотим выбраться отсюда.
– Нет.
– Что ты хочешь сказать?
Куинн подаётся вперёд и пристально смотрит на горизонт. Слёзы в её аквамариновых глазах сияют, как отблески солнца на водной глади.
– Все так упорно бьются за то, чтобы жить ради самих себя. За то, чтобы контролировать собственные жизни. Но в конце – единственное, что мы можем контролировать, так это то, насколько мы готовы… смириться.
– Куинн, что ты говоришь?
– Я раньше не принимала этого, но… теперь… – её голос становится совсем тихим, и я вижу, как склоняюсь ближе к ней, чтобы расслышать. – Теперь я… наконец-то… смирилась.
– Ты что? Ты в порядке?
Куинн поворачивает голову, и я могу видеть, как она медленно моргает – словно ей приходится прилагать усилия для того, чтобы открывать глаза.
– И, когда ты окажешься на другой стороне… Ты станешь королевой, которая всегда была… внутри тебя.
Её голова падает на моё плечо.
– Что? Куинн?
Я трясу её за плечо, но ничего не происходит.
– Куинн! Куинн, пожалуйста, проснись…
От застилающих глаза слёз зрение слегка размыто. Я смаргиваю их, и Куинн замечает это.
– Мари? Почему ты плачешь?
– Я просто… Я…
В этот момент нас окликает Ивонн, и я чертовски благодарна ей за это.
– Будьте осторожны, – напоминает она. – Обдумывайте каждый свой ша…
И тут под ногой Крэйга какая-то панель уходит в пол.
– Что это было? – в панике спрашивает Грейс.
– Упс… Опять, – обречённо произносит Крэйг.
– Чёрт возьми, Крэйг! – восклицает Зара.
Из ушедшей в пол панели начинает валить густой чёрный дым.
– Не вдыхайте это, mes amis!
Дым поднимается выше, заставляя развеваться занавеску, отделяющую спальню от комнаты снаружи.
– Шон, Крэйг! Помогите мне! – я почти расходую весь запас кислорода, но они понимают, чего я от них хочу – и сдвигают массивный шкаф от стены прямиком на дыру в полу. Я поднимаю с пола ларец, где была статуэтка Куинн, и что есть силы кидаю его в заколоченное деревянными досками окно. Прогнившие от времени доски разламываются, и дым начинает выветриваться – и мы все бросаемся к дверному проёму.
Но видимость ни к чёрту, так что кто-то из нас снова наступает на что-то не то. Несколько толстых металлических прутьев перекрывают нам путь отступления.
– Это рабочее или просто муляж? – вдруг спрашивает Грейс, показывая на старинную пушку размером с большую собаку и пару ядер рядом с ней.
Ивонн, несмотря на то, что начинает кашлять в попытке не пропустить дым в лёгкие, смотрит на Грейси с уважением. Вдвоём они заряжают клятую пушку, целясь в стену.
– Зажмите уши! – кричит Ивонн, и я подчиняюсь.
Оглушительный выстрел всё-таки отдаётся болью в барабанных перепонках, но я вижу, как стена напротив нас взрывается дождём крошек и кирпича. Дым моментально рассеивается, и мы все выбираемся из ловушки.
– Вы, ребята, в порядке? – изумлённо спрашивает стоящая поодаль Мишель.
– Благодаря Грейс, да, – кашляя, отвечаю я.
Зара и Крэйг смотрят друг на друга, словно убеждаясь, что каждый из них цел и невредим.
– Хватит пялиться, – огрызается Зара.
– Я не пялюсь! – возмущается Крэйг. – Это ты пялишься!
Я только усмехаюсь.
– Так и куда теперь, Ивонн? – отдышавшись наконец, произношу я.
– La Grotte a Bijoux! В Пещеру драгоценностей! – с восторгом отвечает она, двигаясь в направлении центрального входа в особняк.
– Почему она идёт к фойе? – удивлённо бормочет Диего.
– А почему мы идём за пираткой? В чём смысл жизни? Мы могли бы целый день сидеть и задавать эти вопросы и при этом не стать умнее, – огрызается Джейк.
– Арагорн! – одёргиваю я его.
– Просто давайте уже с этим покончим, – устало говорит Шон.
В фойе Ивонн рыскает по внушительных размеров гардеробу, причём делает это весьма по-хозяйски. Поблизости Алистер сидит на полу, обхватив голову руками, и Грейс подходит к нему, озабоченно осматривая его.
– Постарайся расслабиться, хорошо? – бормочет она. Я подхожу к ним ближе.
– И чего бы я сейчас не отдал за чашку ромашкового чая с лимоном, – вздыхает Алистер. – Миссис Финдлридж всегда делала мне чай и огуречные сэндвичи, когда мне было… Эх, когда я был…
– Тшш, просто отдыхай, – тихонько говорит Грейс.
– Походу, совсем ему хреново от этих дротиков, – замечает Крэйг.
– Это скоро пройдёт, – кивает Мишель.
Ивонн выуживает из шкафа кипу старинных бумаг и отшвыривает их за свою спину, заставляя листы хаотично разлететься по фойе.
– Конечно, карты здесь нет! – в ярости восклицает она. – Это было бы слишком просто!
– Карты? – переспрашивает Диего. – А как насчёт той, что на стене?
Он указывает на висящий на стене пожелтевший от времени лист.
– Нет, это – Ла-Уэрта. Мне нужна карта Акульего зуба, – отмахивается Ивонн, стремительно подходя к нам. – Кажется, я должна отлучиться, чтобы поискать вход в пещеру. Я знаю, что он где-то на побережье… Но где?
– Я видел разные пещеры сегодня утром, пока исследовал остров, – откликается Радж.
– C’est vrai? – изумляется Ивонн. – О, покажи мне их, mon petit mangouste!
Ребята потихоньку выходят на улицу, и я остаюсь с Алистером и Грейс.
– Вы будете в порядке? – на всякий случай уточняю я, собираясь присоединиться к остальным.
Неожиданно Алистер поднимается на ноги.
– Леди, вы слышали? – выражение его лица ошарашенно-мечтательное, а мы с Грейс испуганно переглядываемся.
– М-м, нет? – осторожно произношу я.
– Уличные музыканты! Прямо как дома… По воскресеньям, на Рассел-сквер! Гобой… аккордеон…
Он начинает раскачиваться в такт музыке, слышной лишь ему одному.
– Алистер, – тихо говорит Грейс, – я думаю, тебе…
– Потанцуй со мной, – Алистер поворачивается к ней и протягивает ей руку. У него такое счастливое лицо – я даже представить себе не могла, что мимика Алистера способна выдавать такие выражения.
– Что? – в ужасе переспрашивает Грейси.
Алистер вальсирует через фойе, его руки расположены так, словно он держит в объятиях невидимого партнёра.
