– Джейк!..
Он накрывает мой клитор губами; его язык порхает, танцует, выписывает умопомрачительные круги. Джейк отрывается от своего занятия на несколько затянувшихся секунд, и я с усилием приподнимаюсь на локтях, чтобы поймать его взгляд – глаза у него подёрнуты пеленой желания, жадности и откровенного любопытства.
– Я мог бы делать это часами.
От одного только его голоса, тихого, хриплого, у меня съезжает крыша.
Всхлипываю, когда он вводит в меня пальцы и возвращается к этим божественным поцелуям. Извиваюсь, двигаясь навстречу его губам – Джейк жёстко кладёт руку на мой живот, удерживая на месте. Я поскуливаю, бормоча его имя и попеременно призывая то господа, то дьявола, пока он изучает меня, но боже-да ничего ему изучать не нужно, и так всё… Всё… Всё.
Он держит меня на грани, кажется, так долго, что я готова умолять о разрядке. И умоляю. А ему, кажется, только это и нужно было: да-наконец-то невероятный толчок пальцев, чуть сжатые зубы, молниеносное движение языка, ещё, ещё, ещё – капитулирую, выкрикивая в потолок пещеры его имя, словно молитву.
Джейк подтягивается на руках и выбирается из воды. Накрывает меня своим телом, и я удовлетворённо вскрикиваю, когда он проникает в меня – я так готова к этому, я так хочу его, что голова идёт кругом.
– Как в тебе классно, – стон мне в ухо, так же горячо и сладко, как всё, что он делал до этого.
Двигается нарочито медленно, так что я вновь готова умолять о большем. Обвиваю его бёдра ногами, запускаю пальцы в его волосы, притягивая для поцелуя. На его губах ощущается мой собственный вкус, и это – до темноты в глазах. Ритм его движений безошибочно подводит меня к грани во второй раз за несколько минут, но Джейк шепчет мне на ухо:
– Рано.
И чуть привстаёт, садясь на колени между моих раскинутых бёдер, не разрывая контакта наших тел. Я открыта его взгляду вся, будто можно ещё сильнее, будто я обнажена больше, чем буквально. Он чуть приподнимает меня за ягодицы и двигается, двигается в изумительном темпе; не могу прикрыть глаза даже на мгновение и оторваться от него.
Одна его рука властно поддерживает мою поясницу, другая – скользит по телу от груди и до промежности, – выгибаюсь под прикосновением, ещё, пожалуйста, ближе, – пальцем чуть надавливает на клитор, подталкивая меня к краю.
– Сейчас, – тихо командует он, и его голос взрывается в моей голове – меня уносит волнами, яркими, горячими, чистыми, с надсадным криком и прокушенной губой, и ещё с его именем. Ещё пара движений, рваных и сбитых – Джейк кончает со сдавленным стоном, падая мне на грудь. Тихо шепчет что-то, похожее на моё имя, целует мои ключицы легко, словно пёрышком щекочет. – Принцесса, с тобой… До фейерверков каждый раз. Как ты это делаешь?
Я не могу ответить, язык не слушается. Джейк так счастливо улыбается, отблески от кристаллов танцуют на его коже – и при взгляде на него меня неожиданно накрывает чем-то, не имеющим отношения к сексу. Какое-то новое, особенное ощущение разливается по венам, затапливает сердце, делая его размером во всю грудную клетку. Это больно и сладко, пугает и будоражит, это так сильно, что мне хочется плакать и смеяться.
– Мы, – наконец шёпотом поправляю я его, – это не я делаю, а мы.
Неожиданно мои глаза вылавливают отблеск солнечного луча на потолке пещеры.
– Взгляни-ка, – бормочу я. Джейк откатывается с меня и следит за направлением моего взгляда.
– Солнце, – произносит он. – То есть… Остальные… Могут сюда попасть? – Судя по его голосу, он не слишком рад этому факту. Особенно если учесть, что мы оба, так скажем, не в самом пристойном виде. – Чёрт, я про них уже почти забыл.
Я одёргиваю задранный бюстгальтер и выуживаю из воды свои, небрежно отброшенные Джейком, трусы. Нет, правда – никакого почтения к моей одежде!
Одевшись, Джейк взбирается по кристаллам к потолку – к самой трещине в нём. Я зачарованно любуюсь его собранными движениями и всерьёз задумываюсь о том, есть ли что-то, чего он не умеет. Вон – по скалолазанию десять из десяти. Я мечтательно вздыхаю. Он, практически вися под потолком, бьёт кулаком в разлом, и я думаю, что это, наверное, больно, но он, кажется, совершенно этим не обеспокоен. Из потолка сыпется каменная крошка.
– Эй, как там ваши дела? – кричит Джейк в разлом и спускается вниз. Через полминуты или около того дождь из каменной крошки усиливается, и я вижу над нами лицо Шона в расширившемся разломе.
– О, слава la Mer! – щебечет Ивонн, спускаясь к нам. – Я уж боялась, что вы попали в лапы Дейви Джонса!
Эстелла, Шон, Крэйг и почему-то Радж присоединяются к ней. Вскоре все четверо ютятся вместе с нами на крохотном островке у сундука, насквозь мокрые и совершенно ошарашенные открывшимся перед ними видом. Ивонн, несмотря на то, что спустилась прежде всех, выползает на островок последней – и тут же начинает колдовать над замком сундука.
– А что, ключа у тебя нет? – невинно спрашиваю я. – Ведь это же твой сундук?
Ивонн хмурится.
– Ах, я его потеряла. Но у меня есть вот это! – она достаёт свой мушкет и ловко стреляет в замок сундука.
Откидывая его крышку, Ивонн выглядит совершенно счастливой. Я заглядываю через её плечо. Целая куча старинных монет, явно золотых, различные ювелирные изделия, крупные драгоценные камни причудливой огранки – да, тут явно есть, чем полюбоваться.
Однако я не свожу взгляда с Ивонн. Она явно что-то ищет – и в конце концов её глаза расширяются, когда она выуживает из всего этого изобилия старинный потрёпанный компас. Она воровато оглядывается, прячет компас в карман, а затем обращается к нам:
– Удача покинула меня – того, что я искала, здесь нет. О, Малатеста, будь ты трижды проклят!
Она опускается на пол пещеры и принимает потрясающе правдоподобно печальный вид.
– Не нашла? – улыбаюсь я. – Тогда что же ты положила в карман?
– Pardonnez-moi?.. Мой английский… Понимаешь… Иногда не очень хорош, я не поняла, что ты хочешь сказать.
– Ой, да ладно тебе, – я поджимаю губы. – Ивонн, давай уже его сюда.
Она с гримасой достаёт компас и протягивает его мне. Я оглядываю старинную вещицу, искренне – и безуспешно – пытаясь понять её ценность, и отдаю обратно Ивонн.
– Я просто хотела использовать его, потому что мой старый компас потерялся… А я лишь хочу найти путь к более безопасным берегам. Остальная добыча – ваша.
– Угу, конечно, – произношу я, не ведясь на сказку о потерянном компасе.
– В любом случае – сделка есть сделка, – продолжает Ивонн, – давайте-ка выбираться из этого места.
Мы все покидаем пещеру. Я натягиваю брюки и майку на мокрое тело и мечтаю о ванной.
– Ветер попутный, – сообщает Ивонн, – нужно плыть. У вас есть вещи, которые вы хотели бы забрать из особняка?
Ребята отвечают нестройным согласным бормотанием. Мы возвращаемся к пляжу у особняка, и я остаюсь наедине с Ивонн, когда остальные идут в дом за своими вещами; мой-то рюкзак уже давно при мне.
– Слушай, petite, если я тебя обидела…
– Бога ради, Ивонн, – морщусь я, – у меня есть имя. Меня зовут Марикета. Ма-ри-ке-та.
– Я слышала, как тебя зовут, но ты такая petite, – улыбается она, и я невольно отвечаю на её улыбку. – Нет, правда, ты не обижаешься на меня?
– За что? – ухмыляюсь я. Ноги подгибаются при воспоминании о том, что произошло между Джейком и мной в пещере.
– О. Ну, ты знаешь, я ведь тебя… поддразнивала.
– Забыто, – киваю я, – но, на самом деле, я бы действительно хотела знать, в чём заключается ценность этого компаса, Ивонн.
– Мне приходится многое скрывать, – начинает она, но закончить не успевает, потому что все возвращаются на пляж.
Алистер твёрдо идёт на своих двоих, очевидно, действие седативного прошло. Мы взбираемся в лодку, отплываем – Крэйг по дороге довольно низко склоняется над водой, и Зара его одёргивает. Ветер задувает в парус, и в какой-то момент мне становится так хорошо, что я на некоторое время забываю все печальные обстоятельства, что привели нас на остров Акульего Зуба.
