Чтобы наш финансист плевал на расходы? Это что же должно было произойти? Уж не влюбился ли наш Лирет? До сих пор его ничего кроме цифр в финансовых ведомостях не волновало.
Я отшутился. Сейчас меня беспокоил предстоящий ужин. Надо, чтобы все прошло на высоте. Ласка и вкусная еда помогают приручить любого зверя. Интересно, как на иномирянку подействует вино? Она говорит, что в ее семье вино пьют изредка, значит, к нему не привычна.
На ужин и Морон и Керлен привели своих жен. Понимаю, они хотят придать мероприятию более официальный вид и заставить меня соблюдать приличия. Интересно, а девчонку они предупредили? Может, ей заранее вручили пособие по этикету? Что-то мне сомнительно. Конечно, жены у обоих очень милые, красивые и всякое такое, но при них никакое непосредственное выражение чувств невозможно. Не так поймут. Я возблагодарил Богов, что жена Лирета, несчастная Рагил, уже семь лет как на кладбище и не может притащиться сюда, чтобы испортить вечеринку своим мерзким характером.
Девочка явилась в новом платье и я отметил про себя, что портнихи потрудились на славу. Зеленое шло ей гораздо больше чем давешнее красное, да и отделано было богаче, соответствуя высокому статусу моей гостьи. Надо поощрить рукодельниц. Иномирянка на удивление легко освоилась. Она кланялась, сдержанно, но очень приветливо всем улыбалась, познакомилась с женами моих друзей и ухитрилась каждой сказать вполне уместный комплимент. Можно подумать что в своем мире она вращалась при королевских дворах. Скромность, достоинство, доброжелательность. Именно эту великую триаду нам вдалбливали с детства.
Я посадил ее между собой и Анколем. Магическое существо под присмотром опытных магов, разве не символично? Поговорить с Асей за столом мне не удалось. С другой стороны от меня сидела Лимарис, жена Морона, и засыпала меня вопросами, на половину из которых я не знал ответа, а на другую не хотел отвечать. Зато Анколь полностью завладел вниманием моей гостьи, и они всю дорогу мирно ворковали. Я одним ухом слышал, что осторожный маг затрагивает только серьезные вопросы, чтобы девица не стала вдруг хохотать за столом и не опозорила себя. Дамы бы ей это не простили. Не имея возможности насладиться беседой, я время от времени угощал ее винами. К окончанию ужина я с испугом заметил, что она прилично набралась. Правда, выражалось это лишь в том, что на бледных щеках расцвел яркий румянец, глаза блестели и голос звенел возбуждением. Пока Ася вела себя образцово, но я чувствовал, в любую минуту она может выдать номер.
Мы уже доедали десерт, когда я проявил обычную любезность и спросил гостью, все ли ей понравилось. Может быть ей чего-то не хватало на нашем маленьком празднике? Неожиданно она ответила:
- Не хватало. Мне не хватало музыки.
- Музыки? Госпожа Ася любит музыку? - раздалось с другого конца стола. Лирет вдруг поднялся, махнул рукой слуге и приказал принести лиру.
Он собирается петь? Я не слышал его пения , если не ошибаюсь, лет двадцать пять, а то и тридцать. Тогда я еще обучался в школе, а Лирет не был главным финансистом государства, просто молодым блестящим придворным. Голос у него был восхитительный. Потом он женился на прекрасной госпоже Рагил и она запретила ему петь публично. А после ее смерти, как я понимаю, ему было уже не до песен. А тут он собирается нарушить многолетнее молчание.
Дамы были в шоке, но ни на иномирянку, ни на Лирета это не произвело ни малейшего впечатления. Он выхватил из рук слуги лиру и взял несколько аккордов. Она подперла подбородок кулачком и приготовилась слушать.
Финансист исполнил несколько любовных песен, явно обращая их к моей гостье. Сказать, что дамы были скандализованы, значит не сказать ничего. Лимарис растерянно улыбалась, а по Тамин было заметно, что она в ярости. Да и остальные были потрясены. Все, кроме самой девчонки. Она с удовольствием слушала: улыбалась, кивала головой, даже стала тихонько подпевать припеву. Заметив это, Лирет подошел и вручил лиру иномирянке:
- Может быть Вы, Ася, споете что-то для нас?
Вот так, внаглую, уводить у меня девушку? Что он себе позволяет? А она, черт возьми, не протестует, соглашается. Не чинясь, взяла лиру, вышла из-за стола, поудобнее уселась на маленьком диванчике у стены и стала перебирать струны.
- Я спою вам песни моего мира. Может быть они не очень подходят к случаю. Их не поют во дворцах, скорее в походе у костра. Но почему-то сейчас они пришли мне на ум.
И запела. Голос звучал несильно, но чисто и верно, и почему-то брал за душу. По первым словам я сразу понял: мы тут все идиоты, а она молодец! Она не стала отвечать Лирету и петь любовные песни. Его замысел, каким бы он ни был, провалился. Ее песни действительно хорошо бы прозвучали у ночного костра на военном бивуаке. Она пела о горах, море, ветре и дороге. О дружбе и тепле родного дома. О любви она тоже пела, но не в конкретном, скорее в общечеловеческом смысле. Народ реагировал по-разному. Анколь, как обычно, только что из штанов от радости не выпрыгивал. Более эксцентричного мага в нашем мире нет. Гордый величественный Морон улыбался детской улыбкой, веселая сплетница Лимарис казалась томной и задумчивой, в глазах Керлена стояли слезы. Он сжимал рукой колено своей собственной жены, которая одна из всех хранила каменное спокойствие. На лице нашего финансиста я видел такую сложную гамму чувств, что не брался ее расшифровать. Единственное, что читалось совершенно ясно, это недовольство собой: «И как же я так прокололся?»
Ася увлеклась и спела песен восемь, если не десять. Некоторые мне очень понравились, я хотел попросить ее спеть мне их потом. Отдельно.
Всему хорошему бывает конец. Ася замолчала и опустила инструмент. Сказала:
- Ой, кажется, я вас утомила. Простите, мне так было приятно петь мои любимые песни здесь, далеко от дома.
Мы все окружили Асю и стали громко восхищаться, одна Тамин промолчала. Ну, у Керлена жена просто помешана на приличиях. Она из не очень знатной, но очень богатой семьи, и все время боится, что кто-то усомнится в ее высоком статусе. Девушка стояла, прижимая к груди лиру, хотя та была ей уже не нужна. Заметив это, я сказал:
Если вам так по душе этот музыкальный инструмент, оставьте его себе, - и получил полный благодарности взгляд.
Однако, я двигаюсь в правильном направлении.
Утром, еще до того, как я встал с кровати, прибежал Анколь и сунул мне под нос колье, которое вчера украшало грудь моей девочки. Анколь светился счастьем, камни колье тоже светились.
- Зарядилось?
- Под завязку! Судя по всему, пока она пела. Энергия просто потрясающая. Я имею в виду не только количество, но и качество. Можно я с ней сегодня поэкспериментирую? Ее надо рассмешить, разозлить, и сделать больно.
- Смеши, зли сколько хочешь. Больно делать не смей! Девочка этого не заслужила.
- Ну, немножко напугать ты разрешишь? Ладно, это я так... просто размышлял. К слову, ты знаешь, что тот амулет, посредством которого они с Теаном переместились, не до конца разрядился?
- Нет. И что?
- Она его заражала постепенно, энергия смешанная. Если ты все-таки заставишь малышку в тебя влюбиться и затянешь в постель...
- Я тебя понял, экспериментатор долбаный. Ты хочешь, чтобы я загнал в очередную безделушку силу ее страсти в чистом виде. Не обещаю, но попробую, будь уверен.
Дела королевские и не только
Знаменитый ужин в мою честь прошел очень неожиданно. Собрались все участники утреннего совещания, причем двое пришли с женами. Меня не предупредили, поэтому я страшно смущалась. Подбадривало только то, что новое платье сочного изумрудного цвета, которое мне сшили, было ничуть не хуже нарядов этих дам. К платью мне принесли колье и серьги из хризопраза, а к ним золотые заколки в волосы, изукрашенные зелеными камешками. Моя Сейда сделала мне новую прическу, так что выглядела я отлично.
У Морона оказалась очень милая добродушная жена Лимарис, а Тамин, супруга Керлена, мне не понравилась. Выражение лица у нее было, как будто каждый из присутствующих ей рубль задолжал, а я несчастная — целый червонец. Остальные участники совещания, как я поняла, были холосты. Очень хорошо, только местных баб мне тут не хватало для полного счастья. Я старательно изображала перед ними куртуазный политес, они тоже в долгу не остались. Хорошо, что за стол принц усадил меня между собой и магом, соседку-даму я бы не вынесла.
Вино местное мне понравилось. Больше всего оно напоминало дедушкину любимую «Алазанскую долину». Еда была традиционно вкусная, Анколь завел интереснейшую беседу о связи магии и науки моего мира, принц все подливал мне вина... В конце концов я изрядно закосела. В этом состоянии меня тянет на подвиги, если никто не догадается предложить спеть. Петь я не просто люблю — обожаю. Пою обычно в машине, чтобы народ не пугать. Голоса у меня нет, а слух неплохой, пою я не противно, но далеко не все могу вытянуть и сама это знаю. А в пьяном виде я забываю все ограничения, откуда-то прорезается голос, и я ухитряюсь правильно петь совершенно невозможные для моих голосовых данных вещи. Семь лет я ходила в музыкальную школу под строгим бабушкиным надзором. Ненавидела это дело страшно, но манкировать не решалась. А после ее окончания поняла, что могу играть практически на любом музыкальном инструменте со струнами или клавишами, и освоила гитару. Репертуар у меня отличается невозможной широтой. Пою все вплоть до оперы (как я это делаю, другой вопрос). Но больше всего люблю петь то, что в России называют бардовской песней. Это надо сказать спасибо деду, который таскал меня в походы начиная с пяти лет. Так что если меня ткнуть, я скорее всего заведу: «Люди идут по свету».
