– Садитесь, мисс Грант, – любезно предложил О'Тул.
Дженет села, вся сжавшись в комок. Она крепко ухватилась за ручки кресла, как на приеме у зубного врача.
– Давайте сделаем так, – начал издалека лейтенант. – Вы нам подробно расскажете все, что произошло сегодня вечером.
Девушка нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями. Потом заговорила, обращаясь к одному Поттеру:
– Вообще-то, все началось не сегодня, а еще накануне вечером. Моего брата выпустили из лечебницы в Вентфорте. Наш адвокат Пит Расслин и я привезли Касса домой.
И Дженет описала, как они приехали, затем вместе ужинали, и как заявился Торнтон, пытаясь убедить Касса уехать из страны и даже изменить фамилию.
– Но Касс наотрез отказался, – Дженет гордо подняла подбородок, – сказав, что он не намерен никуда уезжать, ни тем более менять фамилию. Напротив, он заявил о своем желании вернуть доброе незапятнанное имя. Потом пришла Ева и сообщила, что выходит замуж за Торнтона. Представляете, за Торнтона!
– Каково было поведение вашего брата, узнавшего столь сенсационную новость, мисс Грант?
– Он просто рассмеялся. Торнтон был смущен, когда брат сказал, что жениться – самое время, потому что у добропорядочного кузена в распоряжении не только свои деньги, но и деньги Касса. Неудивительно, что Ева вознамерилась прибрать к рукам кругленькую сумму.
– А Ева не смутилась? – спросил О'Тул. Дженет, не глядя на лейтенанта, обращалась только к Поттеру, как будто они были в комнате одни:
– С Евой происходило нечто загадочное. Торнтон был страшно удивлен ее появлением. После предательской измены Кассу никто бы не подумал, что она посмеет переступить порог нашего дома.
– Если Ева собиралась замуж за вашего двоюродного брата, зачем ей понадобилось встречаться с бывшим мужем? Что ей было нужно?
– Именно этот вопрос задал Касс, когда они удалились. Он хотел знать, что ей было нужно на самом деле. Все это было так странно. Ева была чем-то очень напугана.
– Она просила прощения?
– Не решилась, зная, что Касс ненавидит ее. Но не потому, что ревнует к Торнтону. Просто иллюзии разрушились. Касс многое понял. Брат даже смотреть на нее не может. Под красивой внешностью скрывается черная душа.
– Но все же он был в театре сегодня, – заметил О'Тул.
Дженет выпрямилась. Ее голос звучал взволнованно:
– Вы понимаете, вот это – самое странное. Ева умоляла меня прийти на репетицию спектакля, упала передо мной на колени. Можете спросить Торнтона, он подтвердит.
– Как вы думаете, почему она так унижалась?
– Понятия не имею; она твердила, что если я появлюсь в театре, то прекратятся все сплетни и, когда она выйдет замуж за Торнтона, все успокоятся. Это якобы докажет, что между нами нет больше вражды, что мы – друзья. Касс был против, но Пит, наш адвокат и лучший друг брата, Пит Расслин убедил нас внять мольбам Евы и пойти в театр. Он находил великодушный поступок лучшим, что можно было предпринять в сложившихся условиях. И все-таки...
Дженет мрачно потерла лоб. Поттер незамедлительно спросил:
– Что вас так озадачило, мисс Грант?
– Сейчас объясню. Ева хотела, чтобы пришла именно я, а не Касс. Она как будто пыталась заинтриговать меня. Говорила, что я не пожалею, если приду. Было что-то, – Дженет сделала рукой неопределенный жест, – чего Ева не могла доверить мне сразу.
– Опишите сегодняшний вечер, – обронил лейтенант.
– Мы с Кассом и Питом поужинали, а потом отправились в театр. Успели за несколько минут до начала репетиции. Потом...
Дженет рассказала об истерике Евы из-за присутствия в зале миссис Мейтленд.
– Первый акт закончился, мы сидели в зале, и вдруг Ева в растерянности выскочила на сцену. Кто-то испортил платье для второго акта. Вы об этом знаете?
О'Тул кивнул.
– Так вот, – твердо сказала Дженет, – Касс не мог этого сделать. Мы все время были вместе. С самого ужина и до случившейся в гримерной трагедии. Ева попросила меня помочь ей. Я не хотела идти, но потом сообразила, что, может, она объяснит мне, зачем так настаивала, чтобы я присутствовала на репетиции. Мне всегда казалось, что Еве известно, кто убийца Фредерика. И конечно же, она знает хромого...
– Продолжайте. – О'Тул был похож на гончую, взявшую след.
– Я вошла в гримерную и увидела, что от платья оторван рукав. Ее костюмерша... Господи, оказывается, это ее мать. Бедняжка. Пожилая дама была очень расстроена. Я пыталась поговорить с Евой, но она твердила только об изуродованном платье, ни о чем другом... – Дженет нахмурилась. – Не знаю, почему я не подумала об этом раньше. Это злополучное черное платье. Оно было не новым...
– Ну и что из того? Что вас смутило? – О'Тулу не терпелось узнавать все новые и новые подробности.
– Как вы не понимаете! Ведь это – ее премьера и первая главная роль. А Ева была помешана на роскошных туалетах. Она никогда в жизни не вышла бы на сцену в старом платье. – Дженет строго посмотрела на мужчин. – Может быть, – медленно произнесла она, – Ева испортила костюм умышленно, чтобы заманить меня в гримерную?
– Зачем понадобился нелепый трюк? Хотя вас посетила разумная идея, – размышлял О'Тул.
Дженет грустно покачала головой:
– Но это не имело смысла, ловушка не сработала. Ева так ничего и не успела сказать. Несчастная была обречена...
– Да, трудно найти в оторванном рукаве какой-либо смысл, – съязвил О'Тул.
Мисс Грант почувствовала, что лейтенант ей не верит.
– Все равно. Я убеждена, что если хорошенько поискать, то где-то должно быть еще одно черное платье. – Дженет ощутила азарт борьбы.
– Может, вы сами и поищете, – съехидничал О'Тул.
Они прошли в гримерную Евы, и Дженет тщательно просмотрела весь гардероб актрисы: черно-красное платье для первого акта, розовый велюровый халат, синий вечерний костюм. Нового черного туалета там не оказалось.
– Ну что ж, продолжим нашу захватывающую беседу, – пошутил красавец лейтенант.
Дженет опустилась в старое кресло в комнате Мелисенты. Девушка злилась, но все-таки она заставила себя невозмутимо давать показания следствию.
– Я помогла костюмерше подобрать белый жакет, который бы скрыл художества незнакомца. Жакет был велик Еве; понадобились булавки, и миссис Симмонс вышла, чтобы найти их. Вот и все. Больше мне там нечего было делать. В комнате удушающе пахло приторными духами, и еще эти цветы... У меня закружилась голова. Я поспешила оставить гримерную.
– Одну минуту, – прервал ее Поттер, – а вы ничего не заметили, когда помогали Еве справиться с изуродованным платьем?
Дженет недоумевающе взглянула на детектива, впервые подавшего голос за время допроса О'Тула.
– Что вы имеете в виду, сержант Поттер?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
