Засопел, как сурок в норе! Значит, не поменялись планы, все так же хочет оказаться на княжеском престоле. Причем не столь важно, каком именно. Потому читать будет, невзирая на свою искреннюю нелюбовь ко всему ромейскому. Мало того, прочитав, непременно придет доставать меня или Магнуса по непонятным ему вопросам. Упорства Карнаухому не занимать, это все знают, равно как и умения думать. Спокойствия бы только побольше, да убавить склонности к естественным душевным порывам. Что для правителя бывает вовсе не полезно. Ничего, у него еще будет время. А у меня оно в постоянном дефиците…
Оставшийся до Переяславца путь прошел забавно, если смотреть со стороны. Сначала двигались три ромейских корабля, все из себя пафосные и разукрашенные, особенно тот, на котором находился сам император Византии. А на некотором отдалении двигались хищные силуэты драккаров, из всех украшений на коих были лишь носовые фигуры. Собственно, именно они и дали изначально название нашим кораблям. Драккар – корабль-дракон. Равно как и более мелкий и юркий снеккар – корабль-змей.
Правда, как я и говорил, последнее название как-то потихоньку вышло из обихода, снеккары все больше зовут просто малыми драккарами. Почему так? Да просто сплошь и рядом можно увидеть голову дракона на малом корабле, а змеиную башку – на большом. Да и помимо этих двух украшений существует масса других. Особенно в моем флоте. Что тут сказать, люблю разнообразие, да и количество мифических чудищ, равно как и тех, которые родом из фэнтезийной литературы, в моей голове весьма обширно. А раз все это есть в голове, то и воплотить в дереве представлялось вполне реальным.
Сам я, увы и ах, лишен талантов в области искусства. Зато описать во всех красках и подробностях тем, кто в этом силен – дело довольно простое. Вот и появились на новопостроенных драккарах в качестве носовых украшений морды средневековых горгулий, да и откровенно демонические хари. Плюс «лавкрафтианские» мотивы. Ну а что? Ведь назначение всего этого – устрашить противника еще до боя, хоть немного. А привычные изображения голов драконов, змеев, разных зверей и птиц, они уже примелькались, став привычным делом. Так что свежая струя в этом направлении искусства пришлась весьма кстати.
Наконец прибыли. Вот он, город Переяславец. Откровенно сказать, так себе городишко, ничего особенного. Крепость слабенькая, взять такую реально без особых усилий. Хотя это я так, рефлекторно примериваюсь, ведь никакой необходимости в подобном нет и быть не может.
Зато как место для переговоров неплохо. Река близко, на ней драккары, к которым можно, в случае чего, отступить. Да и стрелки с их бортов прикроют. К тому же высланные в дозор тоже не просто так глазами моргать станут. Вояки опытные, привыкшие скрываться даже ярким днем, не говоря уж о вечерней и ночной поре.
А сами переговоры пока не начинались. И вовсе не по причине отсутствия какой-либо из сторон. О нет! Самуил с оговоренным заранее числом людей к моменту нашего прибытия уже более недели находился в Переяславце. Город, кстати, был весьма малолюден – из него заблаговременно изъяли всех посторонних, а заодно и откровенную шваль вроде нищих, воришек и тому подобных индивидов. Вот шлюх, тех не просто оставили, но, как мне показалось, даже дополнительных нагнали. Впрочем, это как раз нормально. Ясно же, что полторы тысячи вояк вести жизнь сугубо аскетичную… могут, но не хотят.
Хотя… Если брать ромеев, то некоторые из них и хотели бы, да не могут. Ага, это я насчет евнухов, некоторое число которых находилось при базилевсе Василии. Этот затейник, чтоб ему сквозь землю провалиться, помимо воинов притащил с собой и целую тучу придворных. А среди последних в Византии евнухов всегда хватало. Более того, многие должности имели право занимать только эти, яйцами обделенные. К примеру кувикуларии – служители при императорской опочивальне, сопровождавшие даже вот в таких вот поездках. Виночерпий-пинкерн. Ну как же во время переговоров без такого вот субчика-то! Нет, я понимаю, что страховка от отравителей, но эти обязанности вполне мог бы исполнять один из императорских гвардейцев-экскувиторов. Так нет, опять искалеченное подобие человека. И подобных примеров можно было еще много привести.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Честно говоря, с практической точки зрения, подобный дурдом был лично мне только выгоден. Больше изнеженных ромейских придворных среди лимитированной полутысячи – меньше боевая сила базилевса. Присутствуют евнухи? Тем больше брезгливости среди моих хирдманов и больше злости у болгарского царя. Самуил не может не вспоминать об оскоплении последнего крумида, Романа. А учитывая, что тут еще и чисто человеческое уважение… Тупит ромейский базилевс, сильно тупит! Хотя, может, и не тупит, а просто находится в ловушке многовекового дворцового этикета. Он ведь в Византии формировался долго, с каждой сменой поколений лишь усложняясь, становясь все более запутанным. Для посторонних же и вовсе был бессмысленно-непонятным, вызывающим скорее даже не непонимание, а откровенное отторжение.
Думаю, что по той же причине четыре дня, прошедшие с момента прибытия, прошли откровенно впустую для ромеев. Ну, с чисто формальной точки зрения, они занимались «приготовлениями к проведению переговоров», но как по мне – все это было переливанием из пустого в порожнее. А лично мне это было не по душе. Ну не мог я просто так сидеть на жопе ровно! Особенно учитывая тот факт, что поблизости находились две очень важные в мировом политическом раскладе персоны.
Сунуться к базилевсу на предмет взаимополезных разговоров? Так пробовал уже намекнуть, еще тогда. На реке. Намек был нагло проигнорирован, а навязывать общение – велик риск предстать просителем, а не равным. Поэтому оставался лишь царь Самуил, как я надеялся, более адекватная персона.
Верно, кстати, надеялся. Самуил Комитопул не был зазнавшимся «небожителем», здраво воспринимая как мир вокруг, так и себя в этом самом мире. Хотя самомнение было сильно развито! Ну так и причины для того имелись. Выдающийся полководец, хороший администратор, приемлемый политик. Интересным был факт, что формально царем Болгарии он не являлся, но все его называли именно так. Понимали, что оскопленного Романа Крумида можно уважать, признавать как одного из правителей Болгарии, но не царем в полном смысле этого слова.
Из истории я знал, что Самуил до самой своей смерти вел войну против Византии. Пожалуй, поражения его армия стала терпеть лишь тогда, когда просто устала от постоянных битв с сильно превосходящим по числу и тыловому обеспечению противником. Ну а после смерти Самуила Болгария продержалась не то четыре, не то пять лет, после чего потеряла независимость очень надолго. Впрочем, так было тогда, а сейчас все явно складывается иначе. И мне очевидно, что из нового положения сторон в войне для Руси видится куда больше пользы. Ну вот на кой Киеву на южных рубежах монструозная Византия? Куда лучше, если она с запада соседствует с враждебной Болгарией, а на востоке, в Антиохии и на Кипре, сидит Варда Фока. Тогда ромеи занимаются своими делами и не мешают мне укреплять Русь и устраивать показательные порки другим соседям. А таковых, нуждающихся во вразумлении, пока еще хватает.
Как бы то ни было, а выйти на прямой контакт с Самуилом еще до начала официальных переговоров мне удалось без особого труда. Правитель Болгарии сам охотно пошел навстречу. Видимо, персона князя Киевского его интересовала не меньше, чем меня уже его личность. А взаимный интерес – штука крайне полезная.
Разумеется, эти встречи числом две были не просто так, а под бдительным присмотром телохранителей с обеих сторон. Да и обставлялись как переговоры о заключении торгового соглашения между великим княжеством Киевским и Болгарским царством. Разговор в этом направлении тоже присутствовал, но не только и не столько. Самуила куда больше интересовали политические аспекты. Особенно тем или иным образом связанные с Византией. Понимаю, ведь именно эта империя была главной угрозой его землям. Болгария для Византии была первоочередной целью, необходимой для восстановления прежнего могущества. Плодородные земли, многочисленное население, удобное стратегическое положение.
