– Условие следующее – то, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами. – продолжает Линда, снимая с себя обувь и устраиваясь сидеть по‑турецки, поджав ноги под себя. Видимо разговор будет долгим, наврала она Читосе про пять минуточек.
– Я понимаю, что ты делишься со своими … партнерами практически всем. – говорит она, раскачиваясь на кровати: – у вас тут уже практически боевое братство и сестринство. Семья. Но я могу поделится с тобой информацией только при условии, что ты будешь держать то, что узнаешь сегодня в тайне. В том числе и от близких тебе людей. Это первое условие. Если ты не согласен с ним – скажи и я пойму.
– Но в этом случае ты ничего мне не скажешь? – уточняю я. Линда кивает. Ясно. Что же выбор простой, информация может быть важной, информированность – это оружие. Как там – praemonitus – praemunitus. Предупреждён – значит вооружен. И потом – жутко любопытно же, что там Линда сказать хочет. Вот я сейчас встану и скажу – не годится так, уважаемая, держите свои тайны при себе. Так я до завтра не доживу, помру от любопытства.
– Согласен. – киваю я в ответ: – от меня эту твою тайну не узнают. Великую Военную Тайну.
– Почему военную? – моргает Линда. Она не знает кто такой Мальчиш Кибальчиш, а потому от дальнейших объяснений я отказываюсь. Меня еще где‑то снаружи Читосе ждет. С папкой.
– Неважно. Согласен я на твое условие. Давай свои страшные секреты.
– У меня есть еще одно условие. – говорит Линда: – важное. Постарайся не делать скоропалительных выводов и не менять свое отношение к своим друзьям и близким, даже если … если очень захочется. Сперва подумай, а уж потом принимай решение.
– А вот сейчас ты меня уже пугаешь. – говорю я: – конечно согласен и на это. Давай уже. Говори.
– Хорошо. Сперва вопрос – как хорошо ты помнишь свое детство? – Линда кидает на меня острый взгляд. Детство я помню не очень – момент подселения в это тело уже подернулся дымкой и все воспоминания – стали словно фотографии из дедушкиного фотоальбома – подернуты патиной, затерты и с трещинками по углам. Ах, да, еще и черно‑белые.
– Плохо помню. – признаюсь я. Линда кивает.
– Тебя не удивляло то, что ты так много знаешь … при этом твои знания и умения довольно специфичны? Насколько я понимаю… – она достает откуда‑то два предмета и аккуратно кладет их рядом с собой. Я смотрю, не понимаю.
– Назови эти предметы. – говорит она.
– Хм. Ну, первый – это просто. Двести десятый. Зиг Заэур, двести десятый. Хороший ствол. Швейцария. Стандартный калибр девять на девятнадцать парабеллум. Его любят за качество исполнения и живучесть. Говорят что скорее владелец двести десятого умрет от старости, чем у него перекос патрона случится.
– Хорошо. – говорит Линда: – я такого не слышала, но все равно – хорошо. А это? – она поднимает странный предмет, больше похожий на две нефритовые вишенки, скрепленные чем‑то вроде заколки.
– Эм… серьги? Нет, великоваты… прищепка? Не знаю. – я верчу в руках странный предмет.
– Видишь. – говорит Линда, забирая у меня странный предмет: – твои знания, пусть и обширны для подростка, но однобоки. Ты знаешь достаточно о оружии, тактике действий отдельных подразделений, психологической подготовке солдата и боевых единоборствах, о взрывчатых веществах и снайпинге. Думаю, если копнуть поглубже, то выяснится, что психологическая подготовка у тебя не только для солдата, а скорее уровня командира диверсионно‑разведывательной группы.
– Хм. – хмыкаю я. Линда хороша. Я не рассказывал ей о том, что в теле Синдзи произошла смена хозяев, но она и сама много чего вычислила. Умная, быстрая, делающая правильные выводы. Понимаю, за что добрый дядька так ее обожает. Кто может сравниться с Линдой?
– Да ты не зажимайся. – говорит она, убирая пистолет и странную штуковину: – даже если бы ты не палился на знании оружия и единоборств – тебя все равно за километр видно. Как ты общаешься со своими товарищами по команде – на равных, но в то же время все они признают твой авторитет. Тебя вполне устраивает номинальная роль Акиры как лидера, но все знают, кто на самом деле лидер. Ты в этой стае альфа и тебя это устраивает. А покажите мне пацана твоего возраста, который мог бы не то, что Акирой, а хотя бы Майко или Читосе управлять. Да его бы в бараний рог скрутили. – Линда смотрит на меня внимательным взглядом, убеждаясь, что я ее слушаю. И я ее слушаю. Потому что крайне интересно, какие выводы наша белокурая бестия сделает и не придется ли мне потом кишочки с пола собирать. Свои.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Хорошо. – говорю я, признавая, что штандартенфюрера Штирлица, советского разведчика Исаева из меня не вышло: – ясно. Понимаю, что ты меня раскусила. Тебя интересует, кто я такой, и что делаю в этом теле?
– Ни капли. – качает головой Линда, удивляя меня до печенок. А я‑то думал что именно это и есть предмет разговора «Тело Сина захватил старый извращенец! Экзорциста сюда!». И последующие болезненные процедуры по изгнанию демона. Линда – серьезный противник и даже со всеми своими новыми фишками и приемами – вряд ли я смогу что‑то ей противопоставить. А свою лояльность Линда уже обозначила – она с нами, пока наши интересы не противоречат и не пересекаются с интересами клана Мацумото. Вернее – с интересами Минору‑доно. Есть у нее фиксация на старичке Минору, да. Акира вон на старике Джиро, а Линда – на старике Минору. Геронтофилы кругом. Надо ей сказать, что в глубине души я тоже старик – авось прокатит.
– Меня не интересует, кем ты себя считаешь и какова, на твой взгляд причина твоего нахождения в этом теле. Меня интересует то, кто ты на самом деле. И для чего ты здесь – не что ты об этом думаешь, а истинная цель твоего пребывания в этом, как ты выражаешься, теле. В этом городе. Почему ты учишься в этой школе. И… раскрывая тебе эту информацию, я поставлю еще одну особу под удар, но тут я даже слова с тебя не буду брать – потому что ты и так соблюдешь ее интересы. – слегка улыбается Линда. Мне становится жутковато. Я, что, так предсказуем?
– Хватит уже томить! – говорю я: – понял я, что ты меня раскусила, понял.
– Юная госпожа Юки – дочь Императора. – говорит Линда и из меня будто выпускают воздух. Снежная Королева – на самом деле принцесса? То есть принцесса‑принцесса? Понятно, почему Минору с Линдой вокруг нее круги нарезают, непонятно почему первый контакт с кланом Мацумото у нее таким комом вышел.
– Нет – качает головой Линда: – мы не знали об этом до вчерашнего дня. Знали бы – было бы по другому… ну да что теперь. – да, сейчас уже поздно, мнение у Юки об Мацумото сформировано.
– Но… как?! И почему?! – я пытаюсь собрать себя в кучу. Странно, но мысли о том, что это ошибка или розыгрыш – не возникает. Как будто так и должно быть, Юки – это именно «юная госпожа» и все тут. И когда Линда говорит об этом – она сама в это верит. И я тоже. Но, подумать, Юки – дочь самого Императора! Что она делает в нашей тринадцатой школе, в нашем Сейтеки?
– К сожалению, пришлось об этом сказать. – говорит Линда: – ты бы все равно догадался из дальнейшей информации.
– Но… что она тут делает? Почему? – спрашиваю я и Линда отвечает. Она рассказывает об особенности способности Императора, который может почти все, но только на «святой земле». В свое время именно вокруг этого места и возвели Лазурный Дворец, резиденцию Тэнно. О том, что фактически Император не правит, но скорее урегулирует конфликты между кланами и родами, и что, конечно же – хочет изменить это положение. Что в течении десятков лет Имперская Канцелярия пыталась изменить статус кво, стравливая одни кланы с другими, провоцируя на конфликт, даже иногда – взяв заложников в Лазурный Дворец. Что в этой борьбе, на ее, Линды взгляд стороннего наблюдателя – обе стороны хороши. Как говорится – чума на оба ваши дома. Но речь не об этом, а о том, что по имеющимся у нее сведениям, Имперская Канцелярия довольно давно и в полной секретности – ведет проект «Избранный». Да, они находят женщин, которые, согласно какой‑то методике, с большой степенью вероятности – родят не просто ребенка от Императора, а мага с огромным потенциалом. И наша Юки – одна из таких вот детей. Почему у нее с деньгами туго? Да потому что Канцелярию это устраивает. Девочка должна сперва пройти через испытания, съесть свой пуд соли, а не вырасти в теплице. Кроме того, это даст дополнительный профит, когда (и если) Император решит прижать ее к своей груди. Бедная девочка, которая денег и роскоши толком не видела – ее легко будет купить. И, да, честно говоря у самой Имперской Канцелярии не то чтобы денег много. Кланы держат Императора на коротком поводке, ведь у самого Императора ничего нет, он, по сути живет на пожертвования кланов. А кланы прекрасно понимают, что деньги это тоже сила и усиливать Императора бесконтрольно не собираются. Расходы двора и на содержание Императора – всегда пожалуйста. А вот бесконтрольные траты Имперской Канцелярии – увольте. Учитывая, что таких как Юки по стране может быть несколько десятков, обеспечить их всех достойным житьем, учебой, секретностью и безопасностью – довольно дорого. Потому Имперская Канцелярия тут поступила как лосось, который метает десятки тысяч икринок, в надежде, что несколько десятков выживут. Что, кстати – будет хорошей школой само по себе. В результате они получат вместо сотни избалованных принцев и принцесс – несколько проживших на самом дне общества тертых испытаниями парней и девушек. Достаточно на Юки взглянуть. Когда тебе жрать нечего – это достаточный стимул для развития.
