Однако Первый задал лишь один вопрос:
— Хотите установить визуальный контакт?
— А это возможно?
— Мы полагаем, да, — ответил он.
Я задумался. Не даст ли наш вид намек на то, где расположена Земля? Такое опасение казалось надуманным. Пускай они узнают, что мы существа на углеродной основе, дышащие кислородом. И что? Мы тоже узнаем, как они выглядят. Честный обмен.
Вообще-то я сомневался, что их система передачи изображения будет совместима с нашей системой получения изображений. Тем не менее я ответил Первому, что согласен, и предоставил решать проблему связистам. Они сражались с ней полтора дня. Послать сигнал туда и обратно труда не составляло, другое дело — проанализировать его и превратить в информацию, которая позволит получить картинку на электронно-лучевой трубке. Связисты с обеих сторон вели бесконечные переговоры, а я терзался, не слишком ли много технических сведений мы открываем спаджанам. Работа продолжалась, но на экране не появлялось ничего, кроме горизонтальных линий. Мы послали дополнительные данные о том, как работает наша телевизионная система. Спаджане учли это и переделали свои передатчики. Результат: точки вместо линий. Мы отправили новую информацию. Может, они морочат нам голову? Чтобы вытянуть из нас побольше. В конце концов я пришел к выводу, что попытка наладить видеосвязь — плохая идея. И только собрался выложить это связистам, как экран вдруг очистился от мелькающих точек, и я оказался лицом к лицу с пришельцем.
Это и впрямь было лицо инопланетянина. Абсолютно чужое лицо. Внезапно наше общение поднялось на совершенно новый уровень.
Лишенная волос клиновидная голова, плоская и широкая наверху, резко сужающаяся книзу. Морщинистая кожа — толстая, как грубая резина. Два холодных глаза в центре широкого лба и еще два на его краях. Три рта — вертикальные щели, расположенные рядом: один для того, чтобы говорить, а два других, возможно, для раздельного поглощения жидкой и твердой пищи. Голова держалась на трех длинных, похожих на колонны шеях толщиной с мужское запястье, разделенных открытым пространством сантиметра два-три шириной. То, что находилось ниже шеи, мы так и не увидели. Впрочем, с нас хватило и головы.
Думаю, что мы показались им не менее странными.
Как только видеосвязь наладилась, мы с Первым продолжили наш диалог с того места, на котором прервали его день назад. И снова мой собеседник был достаточно откровенен.
Он сумел подсчитать в наших единицах времени, как давно великий взрыв заставил его людей покинуть родной мир: триста восемьдесят семь лет назад. Он не использовал слово «сверхновая», потому что оно отсутствовало в том словаре из тридцати тысяч слов, который мы послали им. Но, без сомнений, именно это он подразумевает под словами «великий взрыв». Время — триста восемьдесят семь лет — хорошо совпадало с нашими собственными расчетами, основанными на анализе поверхностной температуры и скорости вращения нейтронной звезды.
Обитатели Девятого Спаджа заранее заметили, что их солнце ведет себя странно — первые признаки нестабильности проявились более чем за сто лет до взрыва, — и несколько поколений трудились не покладая рук, чтобы подготовить планету к эвакуации. Мне показалось, что путь до нового мира, где они решили обосноваться, занял у них много лет. Означает ли это, спрашивал я себя, что их способ межзвездных перелетов гораздо медленнее нашего и что им потребовались десятилетия или даже столетие на преодоление расстояния в пятьдесят или сто световых лет? В таком случае Земля может спать спокойно. Даже имей они в отношении нас дурные намерения, добраться до Земли им будет нелегко — за тысячу световых лет. А может, их новый мир действительно очень далеко — на другом конце галактики или вообще в другой галактике? Если так, то мы имеем дело со значительно превосходящими нас в техническом отношении существами. Однако прояснить все это я мог, лишь рассказав ему о нашем гипердвигателе и расстоянии до нашей планеты, что, понятное дело, не входило в мои планы.
Процесс обустройства в новом мире был труден и занял много времени, продолжал Первый. Но в итоге обитатели Девятого Спаджа наладили новую жизнь и сочли возможным попытаться выяснить, как обстоят дела с их прежней планетой. Поэтому и послали экспедицию к месту «великого взрыва».
— Однако здесь мы столкнулись с загадкой, — признался Первый, и мне показалось, что в его механический голос вкрались нотки печали и недоумения. — Мы уверены, что это то самое место. Однако все здесь оказалось не таким, как должно быть. Мы нашли лишь маленькую железную звезду и ни следа нашей планеты.
Я смотрел на его необычное, непостижимое четырехглазое лицо, на три шеи, на узкие вертикальные рты и, к собственному удивлению, ощутил, как во мне пробуждается что-то вроде сочувствия. Я относился к этому созданию как к потенциальному врагу, способному привести в мой родной мир военные армады и завоевать Землю. Но он, возможно, всего лишь ученый исследователь, совершающий ностальгическое паломничество и столкнувшийся при этом с проблемами. Я решил немного расслабиться.
— Вам не приходило в голову, что вы действительно прибыли не туда? — спросил я.
— Что вы имеете в виду?
— На пути к тому, что вы называете железной звездой, — сказал я, — мы обнаружили планету в сорока световых годах отсюда. Там, без сомнения, когда-то существовала великая цивилизация, и она находилась достаточно близко к взорвавшейся звездной системе, чтобы все живое на ней погибло. У нас имеются фотографии. Возможно, именно это и есть ваш родной мир?
Не успев договорить, я сам понял, насколько это нелепая идея. Скелеты, сфотографированные нами в мертвом мире, имели широкие конусообразные головы. Даже если они похожи на голову Первого, никаких намеков на конструкции из трех шей у них не было. Кроме того, Первый сказал, что его люди на протяжении нескольких поколений готовились к эвакуации. Неужели они улетели, оставив умирать миллионы соотечественников? На погибшей планете повсюду валялись скелеты — значит, тамошние обитатели понятия не имели, какая судьба ждет их в тот день. И наконец, я вспомнил слова Первого, что взорвалось их собственное солнце, а не какая-то соседняя звезда. Взрыв сверхновой произошел здесь. Солнце же мертвого мира по-прежнему мирно сияло.
— Можете показать мне эти фотографии? — спросил он.
Это казалось бессмысленным. Но сначала предложить, а потом ответить «нет»… это было бы чересчур. В свете возникшего между нами взаимопонимания я не видел никакого вреда в том, чтобы согласиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
