тренеры, спортсмены и судьи.
Я в одном из своих писем упоминал про данный эпизод. Написал всё, что помнил. Надеюсь, информацию восприняли всерьёз и предпримут какие-то меры.
Эту ночь я почти не спал. Даже завидовал жене, которая через пять минут, как мы оказались в постели, уже безмятежно посапывала. Я смотрел на неё и думал… Думал о том, как мне повезло, что у меня есть Полина. Спасибо тебе, Господи (или кто там всё это подстроил) за то, что дал мне второй шанс прожить свою жизнь и встретить на своём пути эту девушку.
Следующий день был посвящён предотъездным хлопотам. Учёба меня не тяготила, летнюю сессию я сдал экстерном ещё перед отъездом на чемпионат страны. Три курса позади, ещё два года — и я свободен, как птица… Хотя, конечно, распределение ещё никто не отменял, но как член Союза композиторов я имею законное право заниматься чисто музыкальной деятельностью.
— Жень, хлеба дома совсем нет. Не сбегаешь в булочную? Возьми чёрного и батон… Нет, два батона, я тебе в дорогу бутербродов наделаю.
— Желание супруги, да ещё беременной — закон! Может, чего ещё взять? Вкусненького?
— Ну и провокатор ты, Женька! Нет уж, отказываюсь от сладкого и мучного, а то стану толстой, и ты меня любить не будешь.
— Буду.
— Не ври, толстые девушки парням не нравятся.
В общем, сунул авоську в карман и пешочком, не спеша, направился в булочную. Не на машине же ехать, тут идти пару кварталов. Взял, что просили, на обратном пути купил свежий номер «Советского спорта», и на набережной присел на лавочку в тени липы его почитать. Только раскрыл, как рядом кто-то присел.
— Не помешаю?
— Да нет, бога ради, — ответил я, не отводя взгляда от газетной полосы, где журналист рассуждал о перспективах советских спортсменов на Олимпийских Играх.
С полминуты прошли в молчании, затем сосед произнёс:
— Евгений, хочу поздравить вас с золотой медалью! Третья уже, если не ошибаюсь?
Ну вот, и тут фанаты достали, не дадут газету почитать спокойно. Я обернулся к незнакомцу и мгновение спустя признал в нём того самого немолодого болельщика с орденскими планками, которые и сейчас присутствовали на том же месте. Он что же, специально из столицы прилетел, чтобы поздравить с победой? Или по своим делам тут оказался, и меня случайно встретил?
— Спасибо! А я вас видел на трибуне во время финала…
— Завидую вашей наблюдательности, — чуть улыбнулся тот, приподняв левую бровь. — Что ж, позвольте представиться… Павел Анатольевич Судоплатов.
Глава 27
— Приятно познакомиться, Павел Анатольевич!
Мы обменялись крепким рукопожатием, а я ещё раз внимательно оглядел своего собеседника. Судоплатов… Как его ещё называли в своё время — «личный диверсант Сталина». Живая легенда! И с орденской планкой, хотя, если мне память не изменяет, до его реабилитации ещё лет двадцать должно пройти. Понятно… Что ж, рано или поздно такой момент мог наступить. Вот он и наступил. Будем общаться, а там… А там посмотрим по ходу дела.
— Насколько я понимаю, у нас с вами предстоит долгий разговор?
Судоплатов приподнял бровь и, чуть помешкав, кивнул.
— Не без этого.
— Тогда предлагаю следующий вариант, — продолжил я. — Мы с вами идём ко мне домой, обедаем, а потом не спеша обсудим всё, что вас интересует. Не против?
— Конечно! Кто ж от обеда отказывается?
Лицо Судоплатова расплылось в улыбке, и он стал похож на такого доброго дедушку… Но я не обманывался, достаточно было взглянуть в глаза этому «доброму дедушке». Человек с таким взглядом мог, не задумываясь, достать пистолет и выстрелить тебе в голову. Если, конечно, того потребует ситуация.
— Вы, кстати, один, или…
— Один, — подтвердил он.
— Собственно, я так и подумал. Пойдёмте, тут недалеко.
— Я знаю.
— М-да, логично, — хмыкнул я.
По дороге решили, что Судоплатов будет представлен моей жене в качестве чиновника от Госкомспорта СССР, курирующего бокс, с которым мы якобы часто пересекались в Москве и на соревнованиях, и вот случайно встретились в Свердловске, куда тот прилетел по своим чиновничьим делам.
После того, как я представил Павла Анатольевича супруге, она тут же развернула бурную деятельность. Борщ был сварен накануне, картошка помята только что, а котлеты нажарены с утра. Да и холодильник не пустовал, всякие сыры-колбасы там тоже имелись, так что было чем угостить столичного гостя. Не обошлось даже без рюмочки коньяка под десерт.
— Ну, что, теперь чайку? А, Павел Анатольевич? Вам, наверное, покрепче?
Тот погладил себя ладонью по животу, прищурился:
— Вы знаете, Евгений, вроде бы уже дальше некуда, но от чая не откажусь. Да, и действительно, если можно покрепче пожалуйста. Привычка, понимаете.
— Как раз понимаю… Поль, ты можешь пойдёшь отдохнешь? — предложил я жене. — А мы тут уж сами похозяйничаем.
— Действительно, — понимающе согласилась она. — А то глаза чего-то закрываются. Пойду наверх, может, вздремну немного.
Я поставил чайник на плиту. Потом посмотрел на Судоплатова, встретился с ним взглядом, осмотрел зал и показал на ухо. Тот пожал плечами. Понятно.
— Павел Анатольевич, а что, если мы с вами на улицу переместимся? Погода чудесная. У нас там и столик со скамейками есть. Не против?
— Конечно! Тем более чай на свежем воздухе — он куда более приятен в ощущениях.
Мы перебрались на улицу. Несколько минут спустя, прихлёбывая крепкий чай, Судоплатов негромко буркнул:
— Действительно, тут можно и поговорить. Уютно и не услышат посторонние.
— Согласен, товарищ генерал-лейтенант…
— Вы и звание моё знаете?
— Я много чего знаю, Павел Анатольевич. И понимаю, что, если вы на свой пиджак повесили колодки с наградами — значит, вы на это получили право. А право это вы могли получить только после полной своей реабилитации. Как и восстановление в звании. И теперь у меня к вам вопрос… Прошу ответить честно, и это, между прочим, в ваших же интересах. Задание на поиск корреспондента, отправляющего письма на один московский адрес, вы получили лично от дорогого Леонида Ильича?
Лёгкая заминка, затем кивок:
— Да.
— И это произошло после получения материала под названием «Хлопковое дело»?
— Да.
— Понятно…. А теперь я готов выслушать ваши вопросы, товарищ генерал-лейтенант.
Судоплатов поставил чашку на блюдце, вытер губы извлечённым из кармана чистым носовым платком, аккуратно свернул его несколько раз, убрал обратно в карман, после чего пристально посмотрел мне в глаза:
— Вы действительно Евгений Платонович Покровский?
— Да, действительно. Версию с инопланетянами можно смело отметать. Уверен, подобная рассматривалась.
— Чего только не рассматривалось! — хмыкнул он. — Тогда возникает, согласитесь, закономерный вопрос: откуда у вас подобная информация?
— Тогда снова и
