на дорожку? — предложил Степанов.
И сам же первым сел на креслице у журнального столика, поставив между ног чемодан, по другую сторону столика уселся его помощник Радоняк, Ли занял место в таком же кресле у стены. Кресел в холле было восемь, нас же в сборной, включая врача и массажиста, шестнадцать. Ничего страшного, уселись кто на объёмные спортивные сумки, кто на чемоданы.
Я исподволь поглядывал на ребят. У каждого свой путь к Мюнхену. И практически все — студенты. Зориктуев, например, учится на третьем курсе МВТУ имени Баумана, на факультете автоматизации и механизации. Камнев заканчивает МИИТ, будущая профессия — инженер-механик по тепловозам. Готовятся стать педагогами Кузнецов и Анфимов. Доброхотов — третьекурсник Московского горного института. В этом году даже был на практике, провел месяц на полевых работах с геологической партией. С собой перчатки брал, тренировался, готовился к чемпионату страны.
Самый возрастной — Владимир Иванов. 36 лет, старше ни в одной из олимпийских наших боксёрских дружин никого не бывало. Кстати, и перед Мехико, на чемпионате страны в Ленинакане, он был первым. Но тогда на Олимпиаду не взяли. Иванов ждал четыре года, ждал и готовился, хотя работает на заводе, хотя семья у него, двое детей. И вот снова вновь выиграл чемпионат страны, причем столь убедительно, что сомнений в его кандидатуре уже не оставалось. Только, увы, до медалей добраться ему не суждено…
— Ну, хорош!
Анатолий Григорьевич хлопнул себя ладонями по тощим коленкам, скомандовал подъём, и мы двинулись к выходу. Минут сорок спустя наш автобус остановился возле длинного здания на Лужнецкой набережной. На табличке у входа в которое была написано «Комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР». Ещё двадцать минут спустя мы меряли одежду, в которой завтра нам предстояло идти по дорожкам Олимпийского стадиона.
По задумке отечественных дизайнеров всё должно было быть строго. То есть чёрный костюм, тёмно-синий галстук и белая сорочка. Ну и полуботинки тоже чёрные.
— А женщины в чём будут? — поинтересовался я.
— Белый пиджак и белая юбка… Так, накануне церемонии открытия всё отгладите и повесите на плечики. Не хватало ещё в мятом появиться перед полным стадионом.
— Да кто там с трибун увидит? — хмыкнул Зориктуев.
— Вас же телевидение будет снимать, и возможно, крупным планом. А это миллионы телезрителей по всему миру. Опозоритесь!
— А утюг нам дадут?
— Тренеры этот вопрос решат.
Наконец примерка была закончена, каждый, включая получивших аналогичные костюмы тренеров, расписался в ведомости, обязуясь вернуть костюм в целости и сохранности, и мы загрузились снова в автобус. Теперь уже напрямую в аэропорт. Только на этот раз в нашу компанию добавился представитель Госкомспорта, который будет нас сопровождать в Мюнхен. Он выдал нам загранпаспорта для прохождения регистрации, по прибытии мы должны будем сдать их обратно чиновнику.
До регистрации Лемешев успел пообщаться с родными, приехавшими его проводить. Москвич, у него и родня тут, ему хорошо. Заметно было, как Слава стесняется, когда мама расцеловывала его на прощание.
Народу в спортивной форме в здании аэропорта толклось немало. Привлекли внимание кучковавшиеся отдельно высоченные ребята. Как выяснилось, баскетболисты. Те самые, что станут прообразами для героев фильма «Движение вверх», в финале обыгравших самих американцев. Хотя это им ещё предстояло сделать. Узнал двух Беловых, Едешко, тренера Кондрашина… У них турнир также начинался 27 августа, и они летели одним рейсом с нами. Как раз, судя по доносившимся обрывкам речи, обсуждали, не низковат ли будет полоток в салоне самолёта.
Помимо баскетболистов с нами одним рейсом летят представители гимнастики. Естественно, спортивной — художественная ещё не успела войти в программу Олимпийских Игр. Ольгу Корбут с её знаменитыми хвостиками я сразу узнал. На этой Олимпиаде ей предстояло первые сделать сложнейший элемент, который впоследствии получит название «петля Корбут». Правда, золотая медаль в личном первенстве наконец-то достанется Людмиле Турищевой, на прошлой Олимпиаде уступившей его чехословацкой спортсменке Вере Чеславске. Вон она, постарше, стоит чуть в стороне с вполне самодостаточным видом, о чём-то с тренером общается. Симпатичная, кстати, чем-то на мою Полинку похожа. А у Корбут две Олимпиады подряд будет командное «золото» — в Мюнхене и четыре года спустя в Монреале. Если, опять же, всё в этом плане пойдёт по уже известной мне исторической колее.
Впрочем, хватало и простых пассажиров. Ну как простых… Простые в Западную Германию не летают. Вон, к примеру, семейка, только что прошедшая паспортный контроль. По лицам отца и матери — явные семиты. А вот старшая из детей — девочка-подросток — на родителей совсем не походила. Светленькая, чисто славянский тип лица. Тогда как её младший брат, чернявый и очкастый, был копией мамы. Почему не в Израиль летят? Ну да это их дело, может, они транзитом через Мюнхен в Штаты собираются. Или родня у них в Германии, не всех же евреев фашисты повывели, кто-то ведь да должен был выжить.
А вообще-то Международный пакт о гражданских и политических правах будет ратифицирован только в следующем году. Порка же СССР формально не признавал права на свободную эмиграцию, и можно только догадываться, чего стоило главе этой семейки добиться для своих домочадцев разрешения на эмиграцию. И чего эмигрируют… Плохо, что ли. Живётся им в Союзе? Они ж все на тёплых местах, не начальник — так адвокат или деятель искусства. А кем ты будешь в своём Тель-Авиве? Тачку с овощами на рынке возить да тротуары подметать? Впрочем, не моё это дело. Настоящий еврей всегда найдёт себе занятие по душе, да ещё и доход будет с этого получать. Не встречал ни одного еврея, который бы плохо жил.
Наконец объявили посадку, и мы организованной толпой двинулись к выходу. Здесь расселись в автобусе «ЗиС-127» с крупной надписью на борту «Для авиапассажиров», который нас, в свою очередь, доставил к трапу «Ил-62». Мы расположились в средней части салона, в передней — гимнасты, баскетболисты заняли места в хвосте лайнера. Сколько таких самолётов с участниками Олимпийских Игр уже улетело, и сколько ещё улетят… Слышал, что всего в составе делегации чуть ли не 400 человек. Со мной рядом устроился капитан команды Боря Кузнецов, сразу же погрузившийся в чтение «Огонька». Заработали винты турбин, набирая обороты, а несколько минут спустя за иллюминатором сначала медленно, а затем всё быстрее начали уплывать назад бетонные плиты взлётно-посадочной полосы. А вот и взлетели. Теперь бы без происшествий долететь до Мюнхена. В той реальности самолёты со спортсменами, летевшими на Олимпиаду, не разбивались, в этой же… Хрен его знает, насколько я повлиял на
