Условия войны еще более подчеркнули такую характерную и неотъемлемую черту стиля работы всех штабов, как высокая требовательность к себе и подчиненным. Требовательность всегда основывалась на строгом и непременном выполнении приказов, распоряжений, на глубоком знании вопросов, которыми штабной офицер ведал, умении работать, на профессиональных навыках, доведенных до степени совершенства. Ни о какой требовательности не могло быть речи, если она не преследовала интересов дела, если офицер исходил из правила "так я хочу", без учета логики и здравого смысла. Морального права требовать не было и у того, кто сам неточно выполнял приказания.
Обстановка войны была связана со многими поворотами, иной раз крайнего характера. Тем более было важно добиваться, чтобы требовательность ничего общего не имела с грубостью. Крепкие слова в штабе неприемлемы. Здесь надо работать головой, а не горлом. Наибольшим уважением пользуется требовательный, но справедливый начальник, не позволяющий себе кричать на подчиненных, оскорблять их, не считаться с их мнением. В годы войны мне пришлось встречаться или иметь дело со многими штабными работниками. Большинство их были именно такими людьми. В первую очередь к ним надо отнести таких прославленных военачальников, как Б. М. Шапошников, А. М. Василевский, Ф. И. Толбухин, А. И. Антонов, Г. К. Маландин и многих других, у которых высокая требовательность сочеталась с добротой, уважением к подчиненным и заботой о них.
На партийных собраниях, служебных совещаниях в Генеральном штабе и штабах других рангов особенно много уделялось внимания деловитости в работе офицеров и штабных коллективов. Деловитость рассматривали как непременную черту ленинского стиля работы. Известно, что В. И. Ленин высоко ценил у партийных, советских и военных работников смелость мысли и умение на деле соединять революционный размах с кропотливой организаторской работой.
Деловитость - понятие очень емкое, широкое. Это и знание дела, и конкретность в работе, исполнительность и многое другое. Говоря о деловитости офицера штаба, я бы выделил прежде всего способность его опе-ративно принимать решения, соответствующие конкретным условиям. На войне без решения - основы управления войсками - нельзя обойтись. В условиях штаба кроме непосредственного управления боем или операцией приходилось принимать решение и по боевым документам, которые для этого разрабатывались. Плохо, если человек по тем или иным мотивам избегал принимать решение. В этом случае документ отпасовывался, как футбольный мяч, от одного исполнителя к другому, обрастая справками и резолюциями. Такой стиль работы едва ли можно было назвать деловым, и аппарат при этом работал на холостом ходу.
Работа по-деловому предполагает научный подход, умение проникать в самое существо явлений боя или операции, предвидеть возможное их развитие, определять средства, с помощью которых можно направить события в нужном направлении. Поэтому деловитость не терпит верхоглядства, работы "на авось", без знания и умелого использования законов вооруженной борьбы, выводов и рекомендаций военной и других наук, без большого общего кругозора человека.
Мало проку было и от того офицера, который мог пространно судить обо всем, а свои обязанности знал и исполнял плохо. Вместе с тем и хорошие решения оставались благими намерениями, если не была налажена живая практическая работа по их выполнению. Деловитость предполагает, следовательно, единство слова и дела, единство теории и практики. Быть деловитым - значит уметь подкрепить поставленную задачу настойчивой борьбой за ее выполнение.
Думаю, нет надобности объяснять значение плановости, планомерности. Не только штабные офицеры знают и прекрасно понимают, что без плана ни одно крупное дело успешно провести нельзя. А в штабе план не давал захлестнуть текучке, исключал параллелизм в работе офицеров, отделов, управлений, позволял правильно расставить силы и средства.
И наконец, деловитость всегда предполагала организованность, полноценное использование времени, отведенного для работы в штабе. Так называемые перекуры, излишние телефонные разговоры, хождение за справками друг к другу не являлись показателями деловитости в работе и всячески нами изживались. Ценить время, труд товарищей и свой, неукоснительно соблюдать установленный режим работы, все делать в срок, не отставая от хода событий, а опережая их, - вот показатели деловой работы штабных офицеров, которые всегда особенно ценятся. И все мои товарищи по Оперативному и другим управлениям Генерального штаба служили в этом отношении примером подлинной деловитости, беззаветного выполнения долга перед Советской Родиной.
В житейской практике принято считать ответственным человеком того, кто занимает большой пост. Это проистекает из чувства уважения к тем, кто думает, трудится и борется в интересах народа, отправляя высокие государственные или военные обязанности. Но ведь понятие ответственности распространяется на весь круг людей, занятых полезной деятельностью и закономерно связанных между собой системой сложных, но необходимых отношений. Чувство высокой ответственности за выполнение порученного дела - важный элемент стиля работы каждого человека, а офицера штаба, где все обязанности строго распределены, - в особенности.
В любом крупном штабе проводится большая работа по управлению военными действиями, исполняется много документов, главным образом анализов, справок, расчетов, сравнении, сводных ведомостей по численности личного состава, вооружения и других, которые, кроме непосредственного исполнителя, никто не проверяет. Для этого просто нет возможностей. Малейшая небрежность, неверная цифра могут вызвать непоправимые ошибки в решении, которое принимается на основании его докладов или разработанных документов. Вот почему офицер штаба с развитым чувством высокой ответственности сам, без подталкивания и напоминания несколько раз проверит исполняемую работу, согласует свои действия и решения с кем положено, не посчитается с личным временем. Люди безответственные долго в штабах не задерживались. Две-три допущенные ошибки вынуждали начальника не поручать им важных заданий, а в последующем - и расставаться с ними.
Так называемых перестраховщиков мы тоже отнесли бы к лицам с низким чувством ответственности. Своим желанием угодить кому-то или застраховать себя от неприятностей они способны были дезориентировать начальника в обстановке и затруднить принятие им правильного решения. С одним из таких людей мне пришлось столкнуться во время войны. Тылы тогда имели тенденцию разбухать, и Ставка заставляла сокращать, или, как тогда говорили, "подчищать" их. На основании очередного указания Ставки о такой "подчистке" одному из офицеров Генштаба, возглавлявшему группу, ведавшую организацией тыловых органов и учреждений (и, добавим, знавшему свое дело), было поручено разработать указания - где, что упразднить и сократить... Офицер и его группа после довольно длительной работы с выездом на фронт, желая, видимо, кому-то угодить, представили такой расчет на сокращение, которое заметно подорвало бы боеспособность наших тылов. Начальник Генштаба квалифицировал такой подход как безответственность, и этому офицеру пришлось покинуть стены Генерального штаба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
