— Тогда, замужем она или нет, — проговорила королева, по-прежнему с наигранной беспечностью, — все же она женщина, и она, так же как и я, не может не терзаться мыслями про недобрый день рока, когда гонец принесет ей худшие вести, нежели ты сообщил мне.
Мордред улыбнулся. Если он и подумал, что у его подруги и без того хлопот полон рот, чтобы еще сидеть сложа руки да грезить о его смерти и похоронах, вслух он этого не сказал. И впрямь женский вздор! Он протянул руку за письмом, королева вручила ему свиток, и Мордред снова подметил, как дрожат ее пальцы. И в мыслях его произошла разительная перемена. Прежде она была для него королевой, прелестной супругой его короля, и еще — ускользающим видением его грез, воплощение веселости, богатства, могущества и счастья. Потрясенный до глубины души, теперь внезапно он увидел в ней одинокую женщину, живущую в непрестанном страхе. «Делать-то нам нечего, лишь ждать, глядеть в окно да надеяться», — вот что сказала она.
Об этом принц как-то никогда не задумывался. Силой воображения он не отличался, и в отношениях своих с женщинами — исключая Моргаузу — в общем и целом придерживался обычая поселян, в котором и был воспитан. Обижать женщину намеренно он бы не стал, но ему бы и в голову не пришло свернуть с пути для того, чтобы женщине помочь или услужить. Напротив, удел женщин — помогать и услужать ему.
Непривычным усилием призвав на помощь воображение, Мордред пораскинул умом, пытаясь применить на себя образ мыслей женщины, ощутить страх перед судьбой, терзающий королеву. Когда для Артура и впрямь пробьет смертный час, чего она вправе ожидать от будущего? Год назад ответ был бы прост: Бедуир увезет вдову в Бенойк или в свои земли в Нортумбрии. Но теперь Бедуир женат, и жена его ждет ребенка. Более того, глядя правде в глаза, Бедуир вряд ли выйдет живым из битвы, в которой падет Артур. Уже сейчас, пока Мордред беседует с королевой в этом благоуханном саду, возможно, уже завязалась битва, которой суждено воплотить в действительность ее предчувствие рокового дня. Мордред вспомнил письмо королевы к Артуру: в нем отчетливо звучал страх. Страх не только за Артура, но и за себя саму. «С вами или с вашим сыном», — писала она. А теперь он вдруг понял почему — мгновенным озарением, болезненным, точно рана. Герцог Константин. Герцог Константин, официально все еще наследник трона, уже поглядывает в сторону Камелота, а ведь он существенно подкрепит свои права, если сперва завладеет королевой-регентшей…
Мордред ощутил на себе ее напряженный, вопрошающий взгляд. И ответил на него со всей решительностью:
— Госпожа, что до ваших предчувствий и страхов, позвольте мне сказать одно. Я уверен, что доблесть верховного короля и ваши молитвы охранят его на протяжении еще многих и многих лет, но если что и случится, за себя не страшитесь. Я знаю, что Константин Корнуэльский может попытаться оспорить последние распоряжения короля…
— Мордред…
— С вашего разрешения, госпожа. Поговорим напрямую. Константин строит честолюбивые виды на Верховное королевство, и вы его боитесь. Позвольте мне сказать вот что. Вы знаете волю моего отца и вы знаете, что воля его будет исполнена. Когда я унаследую титул верховного короля, бояться вам будет нечего. Пока я жив, вы пребудете в безопасности, в почете и в холе.
Щеки ее вспыхнули алым. Гвиневера поблагодарила юношу взглядом, но вслух сказала только, по-прежнему пытаясь улыбнуться:
— Значит, роль смешенной королевы — не для меня?
— Никогда, — заверил Мордред и распрощался.
В тени садовых ворот принц остановился. Беседка осталась далеко за пределами видимости. Кровь его неистово пульсировала в жилах, лицо пылало. Принц постоял там немного, не трогаясь с места; жар понемногу спадал, бешеное сердцебиение выравнивалось. Он хладнокровно вытеснил в подсознание озаренную светом картину: розы, серо-голубые глаза, улыбка, прикосновение трепещущей ручки. Это безумие. Более того, бессмысленное безумие. Артур, Бедуир… кем бы ни был Мордред, кем бы ни стал, до тех пор, пока не погибнут Артур и Бедуир, оба, в глазах этой прелестной леди он останется лишь жалким, неуклюжим третьим.
Слишком уж долго не было у него женщины. По чести говоря, он был слишком занят, чтобы думать о женщинах. До сих пор. Сегодня ночью нужно выкроить-таки время и дать выход распаленному воображению.
И все же он знал, что сегодня его честолюбие приняло иной оборот. Прецеденты бывали, и бесспорные. Он не женат. Она бесплодна, но у него уже есть двое сыновей. Если Константину это пришло в голову, что ж, чем он сам хуже? И, волею всех богов неба и ада, Константин ее не получит.
Яростно скомкав в кулаке письмо короля, Мордред зашагал назад, в королевские покои, и крикнул секретарей.
Глава 5
Следующий раз Мордред увиделся с королевой довольно не скоро. Он тут же с годовой погрузился в круговорот хлопот по снаряжению и отправке запрошенных Артуром воинств. В похвально короткий срок экспедиционные войска под командованием Кея, молочного брата короля, вышли в море, надеясь, и не без основания, воссоединиться с Артуровой армией еще до начала сражения. Гонец, вернувшийся из этого плавания, привез новости, в общем и целом утешительные: Артур вместе с Бедуиром и Гавейном уже выступили маршем на восток, а король Хоэль, чудом исцелившись от хвори в преддверии боевых действий, отправился вместе с ними. Сообщалось также, что франкские короли со значительным войском стекаются в Отен, где намеревался встать лагерем Артур.
После того вести поступали крайне нерегулярно. Плохих новостей не случалось, однако приходили они с таким опозданием, что никого не удовлетворяли. Кей и британские короли присоединились к Артуру; уж это-то было известно; франки тоже подоспели вовремя. Погода стояла отменная, настроение в войске царило приподнятое, в пути никаких неприятностей не встретилось.
И это было все до поры до времени. О чувствах королевы Мордред не подозревал, и раздумывать на этот счет ему было некогда. Он исполнял второе из поручений Артура: набирал и обучал бойцов, восстанавливая постоянную армию после отбытия экспедиционных войск. Он разослал письма всем мелким королям и вождям северных и западных краев, а следом съездил и сам — туда, где требовалось убеждение. Отклик его порадовал: Мордред открыто изложил причины, вынуждающие его к просьбе, и кельтские королевства ответили тут же и щедро. Один только герцог Константин не отозвался никак. Мордред, как и обещал, не спускал глаз с корнуэльского герцогства, ничего не говорил, разослал соглядатаев и удвоил гарнизон Каэрлеона. А затем, как только сбор королей и подготовка к размещению и обучению нового воинства завершились, он наконец-то послал гонца к Кердику, королю саксов, предлагая встречу, как и советовал Артур.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
