не смотрела, но Сэла не проведешь:
– Вот и отлично! Места там побольше, чем в вашей комнатке, камера на две персоны…
– Я с ним жить не буду, – тут же ответила Лэсси. – Одно дело, когда я его собакой считала, а теперь… ни за что! Пусть на своем одеяле ночует, за шкафом!
«Вот и вся благодарность», – тяжело вздохнул Дайсон, взял это одеяло зубами и потащил за шкаф, цепляя стулья.
– Обиделся, – констатировал Сэл и зевнул.
– Кто, шеф? – хмыкнул Килли. – Да умоляю, его обидеть – постараться надо. Лучше спроси у него номер сье Гардис, пока он не уснул.
– Да, точно… Как мы с ней объясняться будем – ума не приложу…
«Сами выкручивайтесь», – злорадно подумал Дайсон и демонстративно всхрапнул.
Глава 22
Лэсси села на койку и поболтала ногами. Что сказать… ее новое обиталище было чистым и действительно вполне просторным. Правда, без каких-либо ковриков и полочек – голые стены, умывальник и сопутствующее за символической перегородкой, на койке сложены свернутый матрац, подушка и постельное белье.
«Зато не скрипит, – подумала девушка. – Даже и помягче, чем у сье Ланн. И удобства в номере. Только вот дверь изнутри не запирается, а с этих всех станется закрыть меня снаружи! Но, надеюсь, до такого не дойдет…»
Расстелив постель, она подумала – раздеваться или нет, но в итоге все-таки скинула тренировочный костюм. Оставалось надеяться, что в глазок на двери тоже никто подглядывать не станет, а если вдруг станет… Лэсси показала двери язык и накрылась одеялом с головой.
«Вершина карьеры, – пришло ей на ум. – Комфортабельный двухместный номер с удобствами. Ну ничего… Зато никто не храпит и не воняет псиной… и всяким прочим. Хотя, кажется, от меня этой самой псиной несет, но не должно бы – я этот костюм и не надевала после прачечной, белье тоже чистое. Мерещится, значит. Вот что значит привычка…»
Мысли невольно свернули на Дайсона… то есть шефа Дайсона. Лэсси слов не находила, чтобы его обозвать: ведь казался пускай и грубоватым, но в целом приятным мужчиной, как и все его коллеги. Взять Сэла: ни разу не напомнил о том позорном случае, когда Лэсси лишилась чувств у дока Гутсена! Вынес в коридор, похлопал по щекам, убедился, что пришла в сознание, и отпустил с миром. Наверно, потом рассказал своим, посмеялись, но никому со стороны не растрепали…
И шеф Дайсон никак не давал понять, что раздражен ее присутствием в отделе, а потом вдруг… такая шуточка!
«Но от шутки со мной ничего не случилось, – пришло ей в голову. – Он меня защищал. А даже если подглядывал, это… ну… неприятно, но не смертельно. Чего мне стесняться? Вроде бы голой я перед ним не разгуливала… В белье – да, но он зажмуривался!»
Лэсси вспомнила это зрелище и невольно улыбнулась. Все-таки морда у пса-Дайсона была на редкость выразительной.
«Но если бы я не стала искать заклинательницу и не взяла Дайсона, то есть шефа, с собой, он не угодил бы под заклятие, и ему не грозило бы навечно остаться собакой! Хотя не так уж я виновата: соображал он по-прежнему, так что мог и не пойти, и меня не пустить. И не бросаться в погоню за сье Обри. Но все равно, если его не удастся расколдовать…»
Лэсси вытерла нос о подушку и подумала, что в таком случае ей придется сосуществовать с псом-Дайсоном еще долго. Он ведь достаточно молод, а собаки вполне могут дожить лет до пятнадцати, а то и больше. Крупные, она слышала, живут меньше, но все-таки…
«Если ему… ну, шесть на собачий счет, допустим, – пришло ей на ум, – то активно служить Дайсону осталось не так уж много. Переведемся в двойку – будем обучать других собак. На это его хватит, уверена! Даже когда он станет совсем дряхлым и не сможет бегать за велосипедом. А бегать нужно, иначе он разжиреет, получит проблемы с сердцем, и тогда совсем уж мало проживет, как док Лабби сказал. Дайсон точно умнее всех служебных псов, вместе взятых, и даже если станет глупеть с каждым днем, все равно…»
Лэсси снова шмыгнула носом, встала, умылась холодной водой – другую тут не подавали – и улеглась обратно.
«А что скажет его мама? Сэл ведь сказал, что у нее связи… Гардис… Гардис… Где я слышала эту фамилию? И неужели она не знает, что сын – двуликий? Это же сразу проявляется!»
Тут она представила выражение лица женщины, которой вместо ребенка поднесли щенка, и тихонько засмеялась.
Почему-то мысль вовсе уйти из оперативного отдела даже не пришла ей в голову. Лэсси даже свесила босую ногу с койки, но не нащупала теплый мохнатый бок, едва достала до холодного каменного пола, опомнилась и завернулась в одеяло, как в кокон.
«Как мужчина шеф Дайсон так себе, – подумала она, засыпая. – Старый уже… сколько ему? Тридцать шесть?.. И грубый. И на лицо не очень, не говоря уж о фигуре: как есть двустворчатый шкаф… с антресолью. Но пес он замечательный…»
Среди ночи девушка очнулась: почудился посторонний звук. Но нет, дверь была закрыта, а то, что она приняла за Дайсона на соседней койке, оказалось просто свернутым одеялом…
Разбудил ее стук в дверь и бодрый голос Сэла:
– Вставайте, лежебоки, уже полдень! Лэсси, вы не забыли, что вам нужно позвонить домой?
– Помню, сию же минуту встаю! – откликнулась девушка, душераздирающе зевнула, повернулась… и чуть не грохнулась с койки, запутавшись в одеяле. Спасло ее только то, что казенная кровать была чуточку пошире, чем та, что стояла в апартаментах сье Ланн.
На соседней койке дрых Дайсон.
«Дверь не запирается! – вспомнила Лэсси. – В смысле, запирается только снаружи, а никто этого не делал, я бы услышала, как поворачивается ключ в замке. Достаточно было просто нажать на ручку и войти!»
– Лэсси, я два раза будить не стану, и если ваши родители начнут вас искать и придут писать заявление в наше управление…
– Сэл, кто пустил сюда это животное?! – выпалила она, сев на койке.
– Он сам вошел, – отозвался тот из-за двери. Судя по сдавленному смеху, ситуация веселила его необычайно. – Сказал… то есть написал, что обязан вас охранять денно и нощно. А он ведь все еще наш начальник, пускай и пребывает в таком облике, поэтому препятствовать мы ему не могли.
Где-то чуть поодаль заржал Килли.
«Опять сговорились!» – подумала Лэсси, села, придерживая одеяло, и чуть не выругалась: этот… собакин сын Дайсон ухитрился каким-то образом раскатать матрац, а одеяло притащил
