Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— ЭДВАРД!!! — разрываясь от терзаний и ненависти, сдвинулся с места Ашидо, занеся меч для удара такой силы, которой ни один человек не обладает.
В этот удар были вложены все самые сильные чувства, но он лишь споткнулся на середине своего пути, а Такаги получил сильный удар в живот, сила которого пронеслась по всему телу, задев даже душу.
— Жалкий, — приговаривал Эдвард. — Безнадежный слабак.
Насмехаясь над последними частичками живого, Эдвард продолжал избивать парня, испытывая гордость за себя и удовольствие от азарта, который просыпается лишь от вида страданий других людей. Разрушенные судьбы и разбитые сердца, утопленные мечты и загубленные надежды — именно это заставляло Эдварда чувствовать себя живым.
— Плачь, Ашидо, плачь, — продолжал Айс, — ненавидь меня, желай смерти и адской агонии, ведь это я виноват во всем, за что ты испытываешь. Ты ведь хочешь знать обо всем, что я для тебя сделал?
Совершив очередной удар в лицо, Эдвард повалил парня на землю, а затем схватил сидящего на коленях ослабевшего Такаги за волосы, оттянув голову того поближе ко рту, чтобы говорить прямо в ухо, дабы жертва услышала все то, что еще больше ее разобьет.
— Это я отдал приказ расстрелять людей из «GenTask», где убили мужа Регер, — внезапно признался генерал, даже не думая после этих слов останавливаться. — Это я навел тупицу Хандзо на семью Ишимару, где тот вырезал весь оставшийся род Хорнет. Это я отдал приказ сжечь типографию дотла и убить каждую живую душу в здании, где была твоя подружка Каори. Это я пустил под кожу Котая паука, чтобы он стал игрушкой в моих руках, делающей то, что хочу я, даже не подозревая об этом. Это я стал причиной, по которой старшую Изуми выгнали из дворца, а младшая всю свою осознанную жизнь прожила в клетке со змеями. Это я защитил дочь Морроу от ее отца, чтобы тот не разоблачил меня, а она замолвила словечко в «Спектре». Это я отрубил голову Эверби гильотиной, а затем добил ее с помощью крысы в тот день, когда заделался вашим союзником. Это я натравил тебя на Шевцова, чтобы избавиться от лишней помехи и задобрить доверчивого ребенка Ашидо…
— Почему, — потеряв всякие силы, утопая в слезах, промямлил Такаги.
— Ох, подожди, это еще не все, — оборвал Эдвард. — Еще я сказал тебе, что Кишин должен подать сигнал, когда посчитает нужным, хотя он просил немедленно отправить все силы во дворец, а пока вы ждали сигнала, гвардейский отряд пробрался в твой любимый орден и поубивал оставшихся беззащитных котят, спалив все дотла.
— Там же были дети…
— А самая большая моя заслуга в том, что именно из-за меня твои родители ненавидели тебя настолько, что захотели убить.
— Я-я…
— Не говори ничего, Ашидо, — прервал Эдвард, похлопав Такаги по щеке. — Ты уже достаточно сделал, чтобы заслужить покой, и я даже благодарен тебе за то, как сильно ты мне помог, но пришло время уйти… Прощай, Ашидо Такаги.
В этот момент в голове Ашидо внезапно промелькнуло чувство острой боли в спине, а через секунду из груди уже торчал окровавленный конец «Кё», который столь же неожиданно и быстро вышел наружу, а из открытой раны мощным потоком полилась кровь. В глазах потемнело и ощущение биения сердца в миг прекратилось, а тяжелое тело в миг соприкоснулось с землей, оставив Ашидо наедине со всеми теми страданиями, которые ему пришлось перенести через всю жизнь до самой смерти. Лишь легкий осенний ветерок и тихие удаляющиеся шаги сопровождали героя на тот свет, и в свои последние минуты он мог только проклинать весь мир.
Пока оставались последние силы, Ашидо хотел лишь взглянуть в лицо Юмико, хотя бы мельком запечатлеть в своей памяти ее улыбку, даже если придется самому ее сделать окровавленными и практически потерявшими всякую возможность шевелиться руками. Цепляясь за рыхлую землю и подтягивая себя поближе к ней, изо всех сил Такаги пытался приблизиться. Боль пронзала каждый сантиметр тела, кровавый след тянулся по зеленой поляне следом за парнем, пока подушечки пальцев наконец не легли на лицо девушки. Немного подтянувшись и оперевшись на локти, Ашидо в последний раз взглянул на лицо Юмико, в момент расплакавшись самыми убийственными слезами горечи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Юмико… знаешь, ты такая красивая, — из последних сил протянул он, расплакавшись еще сильнее. — Я ведь никогда не говорил тебе этого, да? Все время копался в работе и что-то бормотал о великой цели и благодетели, даже не замечая, что счастье все это время было рядом… Ты ведь всегда верила в меня… Говорила много теплых слов, была рядом и не покидала даже тогда, когда все думали, что я мертв… Прости, я оказался паршивым парнем, предал тебя в тот момент, когда ты больше всего во мне нуждалась… Я обещал всегда быть рядом и защищать тебя, но не смог защитить никого: ни друзей, ни Гармонию, ни нашего ребенка… Я даже себя защитить не смог… Знаешь, если бы у нас была дочка, я бы назвал ее Юзуру, потому что это имя так похоже на твое… Оно такое же ласковое и тоже на букву «Ю»… Прошу, если ты еще меня слышишь, улыбнись в последний раз, чтобы моя душа могла упокоиться после всего, что я сделал и пережил… Молю, всего лишь раз покажи мне свою улыбку… Юми…
Как бы Ашидо не старался, достучаться до возлюбленной, которую покинула жизнь, он был не в силах. Хотелось лишь увидеть ее улыбку, но ослабевшие пальцы не только не дотягивались физически, но и не могли подступиться поближе из-за мысли, что это осквернит ее измученную душу. С тяжелым грузом вины Такаги рухнул на спину рядом с девушкой, замерев в ожидании смерти, пока глаза сами собой закрывались. Так и заканчивается история Ашидо Такаги.
— Ашидо, — послышался тихий и ослабевший нежный голосок.
Услышав свое имя, Такаги внезапно пришел в чувства и обернулся к источнику звука, столкнувшись взглядом с еле живой, но смотрящей на него с улыбкой Юмико. Ее бесконечно глубокие и добрые зеленые глаза были еле открыты, скрываясь под ресницами, из ее рта вытекала кровь, медленно скатываясь по коже и капая на траву, а засаленные и грязные волосы после долгого боя легонько колыхались на ветру.
— Неужели… только перед смертью… ты бываешь честен с собой…
— Прости, Юми! — внезапно, вновь разрыдавшись, взмолился Ашидо. — Прошу, прости, я не хотел, чтобы все вот так закончилось… Я очень люблю тебя и буду любить до последнего вздоха, буду помнить твою улыбку и твои добрые глаза… Только молю, пожалуйста, прости меня за все…
— Хватит извиняться, глупыш, — еще более ослабевшим голосом протянула Юмико. — Ты сделал все, что было в твоих силах, и я никогда еще не встречала человека лучше, чем ты… Ашидо, ты никогда не сдавался и шел только вперед, сплотил много потерянных душ своей безмерной добротой и дал нам надежду, и сейчас тебе незачем себя винить…
— Юмико…
— Я очень счастлива, что повстречала тебя, и теперь могу спокойно заснуть, ведь если бы не ты, я могла прожить эту чертовски жестокую жизнь в одиночестве, так и не узнав любви… так и не разделив мечту с кем-то, кто меня понимает… Спасибо, Ашидо, ты сделал меня счастливой, и я очень благодарна тебе за все, что мы вместе пережили… Я люблю тебя…
— Пожалуйста, не оставляй меня…
— Юзуру, да? — в предсмертном стоне издала Юмико. — Мне нравится… это имя…
Голос девушки затих, а на фоне опустевших безжизненных глаз замерла широкая и искренняя улыбка.
— Юмико? — спохватился умирающий в горе Ашидо. — Юмико! Постой! Не уходи! Пожалуйста, останься со мной! Прошу… не оставляй меня…
Как бы сильно Ашидо не старался, все попытки были тщетны. Девушка больше не слышала его голоса, не видела его лица и не испытывала предсмертного тепла в груди — только холод. Отныне и навсегда любовь всей жизни маленького человека затихла в безмолвии, оставив после себя лишь теплые воспоминания.
Лишь спустя несколько минут пустого молчания, сопровождаемого шелестом листвы и капанием скатывающихся по траве капель крови, Ашидо принял то, что она ушла.
В последний раз посмотрев на красивое небо над собой и тихо произнеся «спасибо», Ашидо положил руку на сердце, и его глаза медленно сомкнулись.
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис