— Что?
— Так, ничего, — тороплюсь ответить я. Офицеру необязательно знать, что специальный отряд, посланный тремя Храмами, практически беспомощен, пока не поймет, что к чему. Надо добраться до Врат, что без помощи магии… Не то, чтобы совсем невозможно, но весьма близко к тому. И все-таки их помощь потребуется. Но просит пусть Неккара. Ей проще, она жрица Храма, дружественного Ствангару. Судя по всему, Неккара это прекрасно понимает.
— Мы собираемся выяснить, что происходит в Поле. Ради этого нас послали на Север, — произносит целительница. — Кто мог бы в этом помочь?
— Бланмениль. Но он, боюсь, не передумает. Единственное, что могу посоветовать — обратиться к вновь прибывшим. Насколько я знаю, командует ими коннетабль Лайтери, он далеко не глуп, раз смог выиграть сражение.
Это мы итак знаем. Перед расставанием полковник Толлардо так и сказал: мол, будет военный совет, вас, как посланцев Храмов, на него допустят, там и поставьте вопрос о проводниках, еде, собачьей упряжке…
— Собачьей? — спросила тогда, помнится, Аэ.
— Лошади не потянут сани по снегу, да и с кормом будут трудности. Если дойдете, то только на санях.
Значит, военный совет и вправду единственная возможность. Могло быть и хуже.
— Большое спасибо, — произносит Неккара. — Мы так и сделаем.
Офицер уходит. А мы остаемся одни в промерзшей без хозяев избушке, внутри темно, холодно и пыльно. Зажженный фонарь выхватывает из мрака большую ствангарскую печь, на которой можно спать вдвоем, расставленные вдоль стен широкие скамьи.
Конечно, не дворец, но… После ночевок на руинах и в зимнем лесу свет и тепло жилья, кажется, желаннее всего, близкая крепостная стена дарит ощущение безопасности даже мне, не раз на своем веку строившему, оборонявшему и бравшему крепости. Что уж говорить об остальных, с блаженством на лицах прикладывающих руки к горячей печи, впервые за последнюю неделю стаскивающих сапоги. Аэлла обрадовано ойкает, увидев в углу кастрюли. Наша танцовщица, оказывается, соскучилась по обыкновенному житейскому уюту они с Неккарой с радостью берут на себя обязанности хозяйки. Пристроили растапливать печь и Сати, но той явно в тягость.
Когда в печи загудело пламя, на сколоченный из дубовых досок стол встает чугунок с каким-то аппетитным варевом, приготовленным Нек и Аэ (в них определенно погибли кулинарные гении), а свет глиняной лампы разогнал мерзлый мрак, каждый чувствует, как устал и проголодался за последнюю неделю. Да что там неделю! Я вспоминаю, что с прошлого лета, когда отправился в Саггард, неприкаянно мотаюсь по свету. А ведь не мальчишка уже — сорок девять лет… Не лучший возраст для походно-полевой романтики…
Судя по лицам, остальные чувствуют то же. Этот народ помоложе (старшему, Крейтону, тридцать шесть), да и путь им выпал полегче. Но вымотались и они. А уж когда закусили стряпней наших жриц, начали явственно клевать носами. Так всегда и бывает: с мороза в тепло, да еще плотно поужинав — не захочешь, а заснешь. Сейчас еще можно. Вот выйдем в Поле, придется все время быть настороже.
Не поддается общему настроению лишь Жаклин-Исмина. Девчонка сидит у огня, раскрасневшееся от жара печи лицо в свете лампы кажется старше. У носа залегли глубокие тени, резче, чем обычно, обозначилась упрямая складка губ, медно-рыжая грива волос в скупом свете лампы приобрела цвет запекшейся крови. На нее, кажется, совершенно не влияет то, что свалило нас с ног.
После Нехавенда девчонка, похоже, впала в ступор. Я ее понимаю: не будь многолетней жестокой дрессировки на службе у Владыки, мог бы тоже в обморок хлопнуться или, того веселее, сойти с ума. Было, с чего. Но Жаклин-то не просто девчонка, и потому меня ее состояние изрядно тревожит.
Она никак себя не проявила и в битве за Ритхэас, если не считать десятки поставленных на ноги смертельно раненных, особенно когда Неккара ушла в бой. Впрочем, ее можно понять: Аэ никогда бы не смогла применить Силу Мира, если б надеялась на чью-то помощь. Силу надо было пробудить как можно раньше…
— Я поняла, — бормочет Жаклин, задумчиво глядя на рдеющие угли. — Угроза растет слишком быстро, мы не успеваем. А тут еще Бланмениль… — И уже громче, так, чтобы все слышали, спрашивает у Неккары: — Вы ждете военного совета?
— Да, иначе кто даст сани и остальное? — целительница не на шутку удивлена.
— Боюсь, от совета толку не будет. Они могут повлиять на Бланмениля.
— Кто это — «они»?
— Те же, кто руководит Тварями Ночи, — жестко, совсем не по-детски, отвечает Жаклин. — Не буду мешать, дождитесь совета, но толку не будет. Если придется бежать, я вас прикрою, только дальше не пойду. Запомните: магия иссякает быстро, даже Сила Мира. Если не успеете до Междугодья, Рубеж сломается, и не помогут даже Боги.
— Ты серьезно? — поперхнулся я ягодным морсом, приготовленным Нек и Аэ.
— Не забывайте, кто я. Мы такие вещи чувствуем лучше смертных. Когда в Мире иссякнет магия, рухнут последние барьеры, и в Мир явится Нечто, для чего все Рубежи — ничто. К чему это приведет, не знаю, но едва ли к чему хорошему. Надо спешить, а Бланмениль может нас задержать. Потому совета лучше не ждать. Думаю, Толлардо мог бы помочь сам.
— Ясно. А на военный совет пойдешь? Чтобы не «повлияли»? — спросил я.
— Нет, — улыбается Жаклин. Искренне и чуть лукаво — как и подобает озорной двенадцатилетней девчонке. В этот момент как-то не верится, что она — богиня, повелевающая таинственными и смертельно опасными для меня силами. — Не потому, что не интересно. Ребенок на совещании будет выглядеть подозрительно, придется придумывать объяснения этому, вы можете проговориться. А я могу все узнать и здесь… Если Бланмениль решится на какую-то пакость, смогу вам помочь.
Никакой это не зал — скорее, уютный кабинет с массивным дубовым столом. В кабинете стоят несколько кресел, в них разместились приглашенные на совет. Освещают помещение несколько свечей и камин, в нем потрескивают, распространяя сухой жар, березовые поленья. Окон в зале нет, на стенах (кроме той, где пробита единственная дверь) висят три карты. Две огромные — Ствангара и Стылых Холмов, и поменьше, но тоже большая — Салванга и его ближайших окрестностей.
Бланмениль председательствует. Тучный, вальяжный, барственный командующий Рубежной армией и (за неимением подходящего человека) по совместительству исполняющий обязанности коменданта Салванга, он небрежно развалился в кресле и изучает разложенные на столе бумаги. Первоначально он пригласил на совещание лишь начальников штабов Рубежа, прибывшего корпуса и командиров полков. Но когда Лайтери доложил о битве за Ритхэас и об объединенной группе магов, посланной Храмами на помощь Империи, пришлось оповестить о совете и их. Конечно, маги не подчиняются командующему напрямую, но хорошо было бы, согласись они остаться на Рубеже…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
