— Я же сказал — разумного!
Они скрестили взгляды. Далинар изо всех сил старался сдержать гнев. Во многих отношениях они с Адолином были очень похожи. Они хорошо понимали друг друга, знали больные места каждого и умели по ним ударить.
— У меня есть идея, — сказал Ринарин. — А что если мы проверим, истинны видения или нет?
Далинар посмотрел на него.
— Что?
— Ты сказал, что в твоих видениях полно деталей, — сказал Ринарин, сложив руки на груди и наклоняясь вперед. — Что в точности ты видел сегодня?
Далинар заколебался, потом залпом допил вино. Сейчас он бы хотел опьяняющее фиолетовое вместо оранжевого.
— Чаще всего видения касаются Сияющих Рыцарей. В конце каждого эпизода кто-то — я думаю, один из Герольдов — подходит ко мне и призывает объединить всех кронпринцев Алеткара.
Адолин промолчал, но выглядел обеспокоенным; Ринарин тоже сидел тихо.
— Сегодня я видел День Предательства, — продолжал Далинар. — Сияющие сбросили с себя Осколки и ушли. Доспехи и Клинки… которые погасли, когда их покинули. Было так странно это видеть. — Он посмотрел на Адолина. — Если эти видения — фантазии моего ума, тогда я значительно умнее, чем всегда себя считал.
— Ты помнишь что-нибудь конкретное, что можно проверить? — спросил Ринарин. — Имена? Места? События, отмеченные в истории?
— В последний раз дело происходило в месте, которое называется Крепость Обожженного Камня, — сказал Далинар.
— Никогда не слышал о такой, — сказал Адолин.
— Крепость Обожженного Камня, — повторил Далинар. — Мне привиделось, что идет война. Сияющие сражались на линии фронта. Потом внезапно они отступили к крепости и побросали свои Осколки.
— Возможно, мы сумеем найти что-нибудь в истории, — сказал Ринарин. — Доказательство существования этой крепости или что Сияющие не делали того, что ты видел. Тогда мы точно узнаем, правдивы твои видения или нет.
Далинар обнаружил, что кивает. Ему и в голову не приходило попробовать проверить их, частично из-за того, что он с самого начала считал их правдой. И, как только начал сомневаться в них, решил держать их в тайне. Но если он узнает, что видит настоящие события… тогда по меньшей мере избавится от мыслей о сумасшествии. Это не решит ничего, но точно поможет жить дальше.
— Не уверен, — скептически заметил Адолин. — Отец, ты говоришь о временах до Теократии. Как мы сможем что-то найти в истории?
— Есть же рассказы из времен Сияющих, — возразил Ринарин. — Это не такое далекое прошлое, как эпоха Теней или времена Герольдов. Мы можем спросить Джаснах. Она вроде этим и занимается? Как Искательница Истины.
Далинар посмотрел на Адолина.
— Мне нравится мысль Ринарина, можно попробовать, а, сын?
— Может быть, — неохотно уступил Адолин. — Но мы не можем считать доказательством просто существование какой-то крепости. Быть может, ты где-то услышал об этой Крепости Обожженного Камня, и она замешалась в твои видения.
— Не исключено, — сказал Ринарин. — Но если отец видит обычные галлюцинации, тогда мы должны быть способны доказать, что часть из них — неправда. Мне представляется невозможным, что всякая деталь, которую он вообразил, взята из рассказов или истории. Какие-нибудь детали галлюцинаций обязаны быть чистым вымыслом.
Адолин медленно кивнул.
— Я… ты прав, Ринарин. Да, хорошая мысль.
— Мне нужна одна из моих писцов, — сказал Далинар. — Я продиктую ей видение, пока оно свежо в памяти.
— Да, — согласился Ринарин. — Чем больше деталей у нас будет, тем легче мы сможем доказать или опровергнуть видения.
Далинар скривился, отставил в сторону бокал и подошел к сыновьям. Потом сел.
— Кого мы используем для столь деликатного дела?
— У тебя очень много клерков, отец, — сказал Ринарин.
— И все они жены или дочери моих офицеров, — сокрушенно сказал Далинар.
Но как им объяснить?! И так достаточно больно обнажать свои слабости перед собственными детьми. Если же его офицеры узнают о том, что он видит, он еще больше падет духом. Быть может, придет время, когда он действительно расскажет все своим людям, но сейчас необходимо соблюдать осторожность. И самое главное — сначала он должен точно узнать, сумасшедший ли он, и только потом дать узнать об этом другим.
— Да, — кивнул Адолин, хотя Ринарин выглядел смущенным. — Я понимаю. Но, отец, мы не можем позволить себе ждать возвращения Джаснах. Может, она вернется завтра, а может, через много месяцев.
— Согласен, — сказал Далинар со вздохом. Нечего делать. — Ринарин, пошли гонца к твоей тете, Навани.
Адолин поднял бровь.
— Отличная мысль. Но мне казалось, что ты не доверяешь ей.
— Я знаю, что она умеет держать слово, — возразил Далинар. — И хранить доверенную ей тайну. Я рассказал ей о своем плане отречься, и она не рассказала никому.
Навани умела хранить тайны. Намного лучше, чем женщины его двора. Он доверял им, до определенной степени. Однако человек, взявшийся хранить такую тайну, должен быть исключительно осторожен в своих словах и мыслях.
То есть быть Навани. Не исключено, что, зная такое, она найдет способ манипулировать им, но по меньшей мере его люди не узнают ничего.
— Иди, Ринарин, — сказал Далинар.
Ринарин кивнул и встал. Он, похоже, пришел в себя после припадка и шел к двери уверенными шагами. Он вышел, и Адолин подошел к Далинару.
— Отец, что ты будешь делать, если окажется, что все эти видения — фантазии твоего больного ума?
— Часть меня хочет, чтобы так оно и было, — ответил Далинар, — глядя, как за Ринарином закрывается дверь. — Я боюсь сумасшествия, но по меньшей мере это что-то знакомое, что-то такое, с чем можно бороться. Я отдам тебе княжество и поеду в Харбрант, за помощью. Но если это не галлюцинации, мне придется принять совсем другое решение. Должен ли я принимать то, что они мне говорят? Быть может, для Алеткара будет лучше, если я окажусь сумасшедшим. Во всяком случае, легче.
Адолин, нахмурив лоб и сжав зубы, какое-то время думал.
— А Садеас? — наконец спросил он. — Он, кажется, почти закончил свое расследование. Что мы будем делать?
Разумный, даже слишком разумный вопрос. Видения советовали доверять Садеасу, и именно это — в первую очередь — заставило Далинара и Адолина спорить.
«Объедини их». Это не просто требование видений. Это — мечта Гавилара. Объединенный Алеткар. Должен ли Далинар дать этой мечте — и вине в смерти брата — выстроить рациональное объяснение сверхъестественному и попытаться исполнить волю Гавилара?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
