— Харх иро жи! — вспыхнуло в памяти заклинание, которому меня научил Веним. — Ферро!
— Ферро! — одновременно со мной выдохнула Живела, и с ее ладони сорвался ослепительный огненный шар размером с большое яблоко и метнулся в мою сторону.
Я не успела закрыть глаза и видела, как натолкнувшись на магический щит, который лопнул с пронзительным, оглушающим звоном, пламя скатилось вниз прямо на деревянный пол. Вокруг меня вспыхнул ярко-оранжевый огонь.
Полыхнуло нестерпимым жаром.
Мой щит оказался слишком слаб против заклинания Живелы, и часть магического огня достигла цели. Не так много, чтобы в один миг превратить меня в пятно пепла, но достаточно для того, чтобы моя ночная рубашка загорелась прямо на мне. Я с удивлением смотрела, как языки пламени пляшут на рукавах и на груди. А потом подняла взгляд на Живелу. Она громко смеялась. Она была довольна собой. Она победила…
— А-а-а! — закричала я, боль от горящей плоти добралась до мозга не сразу, но была такой пронзительно-острой, что сразу затопила собой все мое существование.
— Мама! — Последнее, что я успела увидеть прежде чем, умереть, было перекошенное от ужаса лицо Фиодора, который вломился в мою спальню вслед за Живелой. — Ма-ма-а-а!
Темнота, накрывшая меня, была наполнена болью, мерзким запахом обгоревшего мяса и отчаянием… Я вынырнула из нее и с удивлением поняла, что я все еще жива. И даже боли больше нет. И запаха.
Я лежала в постели в гостевых покоях. Не в тех, где Живела пыталась меня сжечь, а в других. День уже подошел к концу, и комнату освещали несколько толстых свечей, выхватывая детали из окружающего пространства.
Рядом, на стульчике дремал бледный Алис. У его ног стоял саквояж, в котором придворный лекарь носил свои микстуры и лекарские инструменты. А чуть поодаль, у окна на принесенном из гостиной и поставленном как попало диванчике сидел поникший Фиодор и смотрел куда-то в темноту угрюмо-тревожным взглядом. Одной рукой он обнимал бледную, заплаканную Живелу.
Из-за этого мне на один миг почудилось, что нападения не было. Что это был всего лишь сон. Ведь не мог же мой брат простить негодяйку, которая хотела меня убить⁈ Или мог?
— Мама? — он первым заметил, что я пришла в себя, и неловко улыбнулся. Я видела, как из его глаз ушла тревога и появилась настороженность. Я улыбнулась. — Мама, — выдохнул он и, аккуратно положив Живелу на мягкий бортик, кинулся ко мне. Присел на край кровати и нащупал мою ладонь. — Я так испугался за тебя, мам…
Я кивнула, одновременно пытаясь определить, есть ли на мне ожоги. Но по ощущениям, ничего такого не было. Неужели мне все приснилось⁈
— Это Живела… Она вылечила тебя магией… Мам, она выложилась почти до донышка, чтобы спасти тебя, — он улыбнулся. — Ты зря баловалась заклинаниями. Магия очень опасна.
— Что⁈ — переспросила я. Горло пересохло и больно царапалось. И я попросила, — пить…
Фиодор тут же кинулся к графину и налив стакан воды протянул мне. Я сделала глоток, чувствуя, как прохладная вода смачивает голосовые связки.
— Баловалась заклинаниями? — Я хмуро обвела взглядом комнату и скользнула по абсолютно целым, без единого признака ожога, рукам. — Ерунда. Это она, — я кивнула на Живелу, — хотела сжечь меня магией, а я защищалась. Почему она все еще не в застенках? Ты же не можешь простить ее за то, что она хотела меня убить?
— Мама, хватит! — Мой брат отвернулся, — Живела права, это переходит всякие границы. В своей ненависти ты опасна для самой себя! Ты готова устроить собственную смерть, чтобы подставить мою невесту, и никак не поймешь, что ничего уже не изменить. До нашей свадьбы осталось меньше седьмицы. И, поверь, я женюсь на Живеле, даже если придется поссориться с тобой навсегда. Не делай глупости, мам. Я тебя очень прошу.
Я прикусила губу… Догадалась, что мерзавка перевернула ситуацию так, чтобы снова остаться невинной жертвой происков будущей свекрови. И как ловко у нее получилось! Это выходит не она в меня огнем пульнула, а я сама захотела себя сжечь, чтобы подставить несчастную⁈
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сын, — я осторожно попыталась донести до него правду, — неужели ты думаешь, что я способна на то, чтобы навредить себе…
— Я уже не знаю, на что ты способна, — перебил меня Фиодор. — Я думал, что ты всегда будешь на моей стороне, что ты будешь рада, увидеть как я счастлив. Я столько раз говорил тебе, что люблю Живелу. Но вместо того, чтобы принять мой выбор, ты каждый раз пытаешься убедить меня, что я не прав и выбрал не ту женщину. Я не знаю, откуда ты узнала об этом опасном, огненном заклинании… Полагаю, им поделился с тобой маг, которого я видел в твоей карете. Этот, который якобы свинопас… Живела сказала, что он врет. Ни один свинопас не владеет заклинанием такого уровня. И если бы она не успела поставить щит, чтобы защитить тебя, то ты превратилась бы в кучку пепла. К несчастью ее щит слишком слаб, у Живелы не так много магии…
— Но, сын, ты же сам говорил с ним. И потом, если все так, как ты говоришь, то как Жвиела оказалась в моей комнате? Это ведь не я завалилась в ее комнату, чтобы сжечь себя заклинанием и подставить бедняжку, а она пришла ко мне, чтобы… — я запнулась… Интуиция настойчиво советовала не говорить всей правды. Хотя догадаться о том, кто стоит за смертями двух десятков магов совсем не сложно…
— Чтобы еще раз попытаться наладить с тобой отношения, — вместо меня закончил Фиодор. А потом тяжело вздохнул. — Мам, я тебя очень люблю. Но так больше продолжаться не может. Прости, но тебе придется уехать домой… И пока ты не будешь готова принять Живелу, тебе лучше оставаться в Златограде…
— Что⁈ — ахнула я… — Ты не можешь приказывать мне…
— Вообще-то, могу, мам. — голос короля звучал тихо, но настойчиво. — Ты и твоя страна признали меня своим сюзереном. но я пока не приказываю. Я пока только прошу. Уезжай… Мне жаль, мам, — добавил он после затянувшейся паузы, во время которой я пыталась прийти в себя и смириться с тем, что мой сын пошел против меня, — но так будет лучше для тебя…
— Хорошо, — хрипло произнесла я. Боль душила меня, сухие слез жгли глаза, а сердце разбилось на тысячи мелких осколков. — Я уеду… Надеюсь, ты позволишь мне остаться в Среднем городе до тех пор, пока Антос не поднимется с постели… Я заберу мальчиков с собой.
— Это не обязательно, — нахмурился мой брат, — мои братья могут остаться.
Я помотала головой из стороны в сторону:
— Думаю, они сами должны решить, как им поступить. — Я знала, Антос терпеть не может Живелу, он довольно неплохо знал дочь своего учителя, и поэтому не боялась, что мой племянник выразит желание остаться в Яснограде. А Грегорик никогда не оставит брата.
— Хорошо, — согласился Фиодор, — пусть будет так. Еще раз прости, мам, но я слишком сильно люблю вас обоих, чтобы выбрать кого-то одного… Но если я попрошу уехать Живелу, то потеряю ее навсегда. Поэтому прошу тебя.
Я кивнула. Он слегка лукавил, обманывая себя. Он сделал этот выбор, который считал невозможным. Просто расклад изначально был не в мою пользу…
— Кстати, — мой брат с облегчением выдохнув, перешел от личных проблем к королевским обязанностям, — прошлой ночью убили братьев Живелы… Ты, случайно, не в курсе, кто был заказчиком?
— Нет, — покачала я головой. — А тебе не кажется, что у Живелы слишком много братьев? Куда ни плюнь, обязательно попадешь в брата твоей невесты.
— Да, — кивнул Фиодор и улыбнулся, — братьев у моей невесты много. В Монтийской епархии количество детей у мужчины определяется его положением. Чем выше статус, тем больше у него возможности оставить после себя потомство. Очень разумный подход, который позволяет увеличивать количество одаренных магией монахов. У Великого отца нет гарема, как у аддийского султана, но детей у него почти столько же… И всех их Живела считает своими братьями.
— И все эти «братья» неплохо владеют магией?
— Именно, — мой брат выглядел очень довольным, — Живела здорово придумала. Ее братья — наша защита от нападения магов Великого отца. Они тоже, как и она, не одобряют его попытки завоевать как можно больше земель, и будут защищать независимость Грилории, в случае, если Великий отец решит напасть на нас. К тому же ее братья защищают моих людей от магического воздействия, чтобы они не повторили судьбу абрегорианского императора и аддийского султана. А еще Живела пообещала, что если армия Эбрахила пересечет наши границы, то им не поздоровиться. Магия поможет нам отразить нападение…
