И пока игроки в раздевалке пили шампанское и пели песни, черное лондонское такси на полной скорости ехало в аэропорт. В такси находились шофер, три расслабленных пассажира, очень хорошо нам знакомых, и чемодан, в котором содержался поблескивающий кубок победителя финала с бантом на ручке.
Глава 24
Карамельный пудинг. Ну а что же еще?
НАСТУПИЛ ПОНЕДЕЛЬНИК, МАЙСКОЕ солнце освещало Осло, только что прозвенел звонок с последнего урока, и Лисе и Булле вместе шли домой.
– Ну так что ты почувствовал, когда вернулся домой и увидел, что комнаты у тебя больше нет? – спросила Лисе.
– Вот это-то и странно, – сказал Булле. – Ева вынесла все свои вещи и сказала, что я могу получить комнату назад.
– Как это?
– Вот так. Она даже обняла меня. И сказала, что ей меня немножко не хватало. Боюсь, эти объятия могут повториться, – содрогнулся Булле.
– Разве это плохо? – спросила Лисе. – Объятия сестры – это прекрасно, насколько я слышала.
– Прекрасно, когда к тебе прижимаются огромные красные прыщи? – хмыкнул Булле. – Мне еще повезло: я все-таки купил Лисе крем от прыщей в лондонском аэропорту.
– Так вот для чего ты брал деньги взаймы у доктора Проктора!
– Не мог же я вернуться домой и не привезти хотя бы пакетик английского чая. Но я буду экономить и верну долг доктору Проктору.
– Гм, – сказала Лисе.
– Что значит «гм»? – спросил Булле, который очень хорошо знал Лисе и понимал, что это было не простое «гм».
– Вы с сестрой все время ссоритесь, – сказала Лисе. – Но знаешь что? Я уверена, что в глубине души вы все-таки любите друг друга, да-да.
– Люблю? Я? Эту ведьму Еву? – фыркнул Булле, его передернуло, глаза закатились.
Но Лисе хитро улыбнулась, словно хотела сказать, что он не обманет ее этим спектаклем.
Когда они свернули на Пушечную улицу, рядом с ними остановился большой черный лимузин, и задняя дверь открылась.
– Лисе и Булле! Садитесь!
На заднем сиденье был человек, с которым они встречались раньше.
– Мы едем к доктору Проктору, – сказал король. – Поздравляю с выполнением задания. Инспекция прошла сегодня утром, и Всемирный банк был всем доволен.
– Ну да, но мы не поспели с переплавкой, и они, поди, удивлялись, чего это золотой запас Норвегии имеет форму большого кубка, – сказал шофер и улыбнулся в зеркале.
– Привет, Хельге, – кивнула Лисе.
– Один из ентих инспекторов поднял его, и ему показалось, что он уж оченно легкий для изделия из полновесного золота, – сказал мужчина на пассажирском сиденье. – Но мы, понятное дело, объяснили, что после победы кубок завсегда кажется легким, – сказал мужчина на пассажирском сиденье.
– Привет, Халлгейр, – кивнул Булле.
– Нам тут как раз звонили коллеги из Собственной ее королевского величества секретной службы в Лондоне. У них по сию пору нет сообщений, что Рублёв и братья Хруст уворовали золото. Но они все равно арестовали Рублёва.
– И чего… И почему же? – спросил Булле.
Хельге и Халлгейр тихо посмеялись, потом ответили:
– Сотрудница одного банка рассказала полиции, что Рублёв угрожал ей пистолетом, заставляя принять на хранение деньги «Монополии». А в банке есть видеокамеры, которые подтвердили это.
– И еще есть свидетель, который, понимашь, видел, как Рублёв ограбил пожилую даму и ее ребенка в Гайд-парке.
– А еще он, того, прицепился к автобусу сзади и не заплатил за проезд.
– Он еще посидит в тюряге какое-то время.
Они остановились перед неухоженным садом доктора Проктора, открыли покосившиеся ворота и увидели между грушевыми деревьями большой плакат:
ПРАЗДНИК КАРАМЕЛЬНОГО ПУДИНГА
И там, под плакатом, стояли они все. Доктор Проктор и Жюльет Маргарин. Ева и мама Булле. Папа-комендант и мама Лисе. Фрекен Стробе из школы и Грегор Гальваниус.
А на столе перед ними лежал самый большой карамельный пудинг из всех, какие они когда-либо видели в своей жизни.
Жюльет обошла всех с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским и грушевым соком, и когда каждый взял себе что больше нравится, король постучал по своему бокалу и повернулся к ним:
– Дорогие мои подданные…
Фрекен Стробе покашляла, подняла вверх одну бровь и строго посмотрела на него поверх очков.
– Э-э, я хочу сказать, мои сограждане, – торопливо поправился король. – И дорогие друзья. Да, прежде всего друзья…
Фрекен Стробе милостиво кивнула, и король продолжил:
– У меня для вас есть радостное сообщение. Оно от моей четвероюродной сестры, но, возможно, она моя троюродная сестра. Кто-то даже утверждает, что она моя двоюродная сестра, – есть вещи, которые немножко запутывают эту историю…
Фрекен Стробе снова покашляла.
– К сути! – поспешил сказать король. – Королева Англии решила дать Лисе титул трефовой принцессы Нового Южного Уэльса за ее чрезвычайные достижения во время финальной игры на стадионе «Вомбли». А доктор Проктор становится рыцарем ордена третьей степени за изобретение, которое возродит славу империи. В следующем месяце Англия предполагает отправить в космос своего первого ветронавта!
Они все захлопали и прокричали «Хуррей!», что в английском языке значит «Ура!». Потом все обернулись и посмотрели на Булле.
– Sorry, Булле, – сказал король. – Королеве показалось не очень удобным чествовать человека, который прославился тем, что пинком отправил на трибуны лучшего футболиста мира.
Все засмеялись.
– Да-да. – Булле засмеялся вместе со всеми. – Во всяком случае, я тоже чуточку прославился.
– Вот к этому я и подхожу, – сказал король и подмигнул.
Все напряженно ждали продолжения. Но король не спешил, он пошмыгал носом, поправил воротник рубашки, отпил из бокала. И так продолжалось, пока фрекен Стробе не покашляла сурово еще раз.
– Так вот, – сказал король. – Когда в Музее восковых фигур мадам Турет закончили делать новые фигуры нынешнего года, у них осталось небольшое количество воска. Не очень много, недостаточно для среднего размера премьер-министра, например. Но достаточно для небольшого роста паренька, у которого в Англии уже появились клубы фанатов и исчезновение которого стало большой загадкой. Единственное, что они знают, – это что он называл себя Уннар Гуннар Сол Шерл.
– Меня сделают из воска! – закричал Булле. – Я стал знаменитым!
– В известных пределах, – сказал король. – Но поскольку ты был на стадионе «Вомбли» как секретный агент с довольно секретным заданием, ты, к сожалению, не имеешь права кому-либо рассказывать, что Шерлом был ты.
– Вот черт!
– И поэтому я предлагаю поднять секретный тост за Шерла!
Все засмеялись и подняли тост за Булле, который низко поклонился и затем медленно выпил грушевый сок. После чего громко рыгнул.
Они сели за стол.
И пока они метр за метром поглощали самый лучший пудинг из тех, какие они когда-либо ели в жизни, Лисе шепнула кое-что Булле. Она спросила его, точно ли он успел поменять кубки в проходе под трибунами стадиона. Булле ответил, что если честно, то такие обмены в кромешной темноте не для дилетантов, но не зря же он Булле. Или зря?
Лисе задумчиво посмотрела на своего друга, который с улыбкой отправил в рот целый квадратный метр пудинга.
– Но ты СОВЕРШЕННО уверен, что…
Она не успела услышать ответ, потому что в ту же секунду послышались громкие крики и далекий шум мотора. Все оглядывались по сторонам, не понимая, откуда идут эти звуки. Но вот кто-то поднял голову. И там, высоко над кроной грушевого дерева, они увидели приближающийся силуэт.
– Гляньте сюда! Я – Петтер! Только меня зовут Петтер! Я самый лучший Петтер, скажу я вам!
– Петтер! – крикнула ему Лисе. – Кто это там с тобой?
– Чего?
– Что за девочка сидит рядом с тобой?
– А-а. Это Петронелла. Только ее зовут Петронелла! Лучшая в мире Петронелла! Это она поставила мотор на дельтаплан. Настоящий хиллмановский мотор! Мы летели против ветра! А что это там у вас? Не карамельный ли это пудинг, доктор?
Так оно и было.
И пока наши друзья ели, смеялись и рассказывали свои невероятные истории, а Булле пытался выучить песню о «Тоуз», весеннее солнце медленно опускалось за покосившийся дом в самом конце Пушечной улицы.
И тут мы завершим наш очередной матч.
КОНЕЦ
В стране, расположенной по другую сторону Северного моря, в городе под названием Лондон три брата, сидя за столом, играли в покер. И мамаша только зажимала уши, когда они кричали друг на друга:
– Нет, так! Валет червей означает, что мои черви ползут-ползут и съедают твоего валета, и это значит, что я выиграл! По международным правилам!
– Но тогда я бью твоего туза, потому что моя четверка бубен бренчит, как бубен, и побеждает.
