В пустых постройках, как будто бы чувствуя, что люди там больше не появятся, селились невесть откуда взявшиеся зверушки. Это были ласки или куницы, Алёна не знала, как именно они назывались. Юркие, длиннохвостые и гладкие, они быстро сновали по перекладинам забора, стремительно перебегали двор, и скрывались в щелях фундамента или в разбитом окне. Также во многих дворах завелись целые выводки ежей. Колючие зверьки, спокойно бегали по пустой дороге, как будто бы по-соседски навещая своих друзей и приятелей.
За домом, который принадлежал матери Влада, никто не ухаживал. Сам он даже не думал туда возвращаться. Парень давно перенёс свои вещи и все предметы, которые могли ему пригодиться и прочно обосновался в комнате Алёны.
Он работал, приносил продуктовые наборы, которые ему выдавали вместо денег. По выходным косил траву в саду у девушки, помогал ей сажать огород.
Влад старался вести себя как обычно. Он шутил, обнимал Алёну, всячески делая вид, что между ними ничего не произошло. Она же стала ещё более задумчивой и молчаливой. Часто плакала, оставаясь одна.
Лида больше не появлялась. И отказывалась даже разговаривать с Алёной, которая ужасно переживала. Ей хотелось помириться с сестрой, обижаться на неё она себе не позволяла. Девушка сразу же нашла множество оправданий для неё и подавила в зародыше злость за её поступок.
Она несколько раз приходила в больницу и пыталась поговорить с сестрой, но та упорно не шла на контакт, переложив вину за своё поведение на сестру. Только один раз она перестала её игнорировать и процедила сквозь зубы:
— Ты сама во всём виновата.
После этого Алёна оставила попытки наладить с ней прежние отношения.
Ранним утром Алёна провожала Влада на работу. Она готовила ему завтрак, шла вместе с ним до калитки, подставляла губы для поцелуя. Всё это она делала механически, подчиняясь желанию молодого человека.
Прошлые опасения девушки, что добившись её внимания, Влад потеряет к ней интерес, не подтвердились. Напротив, он как будто не мог насытиться ею, требуя всё больше и больше внимания, близости, физического контакта.
«Моя, моя, моя… — постоянно шептал он, прижимая её к себе. — Я люблю тебя, я не могу без тебя». Влад как будто боялся, что кто-то может отобрать у него Алёну.
Она же в тайне тяготилась этими отношениями. Обида, вызванная его изменой, хоть девушка и пыталась её не замечать, постоянно давала о себе знать тупой болью в сердце.
«Мы с ним даже не встречались тогда. Неужели я имею право ревновать его? Нет, не имею…» — думала она, но облегчения эти мысли не приносили.
Чувствую себя безвольной куклой, она покорно подчинялась ему, постепенно погружаясь в пучину отчаяния и безысходности. Но признаться в этом даже самой себе она не решалась. Внешне казалось, что всё в порядке. Сбивало с толку и то, что он продолжал ей нравиться. Парень казался ей очень привлекательным, и она боялась его потерять.
Когда он ушёл на работу, девушка решила не сидеть дома, а тоже пройтись по улицам села, посмотреть, как они изменились.
Денёк выдался ясным и солнечным. Она надела хлопковое платье с длинными рукавами и прихватила с собой свитер. Вскоре она пожалела, что взяла его, погода была тёплой, совсем не такая как обычно в начале весны, и свитер приходилось нести в руках. Волосы девушки очень сильно отрасли, и она заплела их в косу.
Выйдя на улицу, она огляделась по сторонам, решая в какую сторону идти. Ей хотелось побывать в разных местах, привычных с детства. Посмотреть, что стало с детским садом, куда она ходила, увидеть школу, парк, площадку, где она гуляла с друзьями. Также она собиралась сходить на речку и взглянуть, что стало с пляжем, где когда-то любили совершать утреннюю пробежку она и Лида.
Подумав, она решила начать с центра села. Девушка направилась вниз по улице, разглядывая изменившиеся дома. Кругом царило буйство зелени. Цветов было так много, что рябило в глазах, они выглядели крупнее и ярче чем в прошлые годы, а пахли потрясающе.
Алёна брела не спеша. В течении всего пути до центра села, она не встретила ни одного человека, лишь несколько ежей деловито перешли ей дорогу, да стая воробьёв устроила отчаянную драку на обочине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В центре явно прослеживалось полнейшее запустение. Природа, ещё совсем недавно проснувшаяся, начала натиск на заброшенные здания. Неизвестно когда успели появиться здесь густые заросли вязовой поросли, дикой алычи и вишни. Сами постройки стояли увитые хмелем и девичьим виноградом. Растения проникли даже внутрь, сквозь разбитые стекла.
Парк выглядел диким и заброшенным. Пройдёт ещё несколько лет и здесь не останется ни одной дорожки. Уже сейчас асфальт, по которому больше никто не ходил, начали поднимать корни деревьев. Кое-где сквозь него пробивалась трава.
Алёна неспешно шла по разбитым дорожкам и с непонятным чувством смотрела по сторонам. Ей было жаль, что большая часть всего созданного человеком исчезает, и одновременно это казалось ей закономерным и заслуженным.
Неожиданно она услышала, как кто-то зовёт её по имени. Девушка оглянулась и увидела, что к ней приближается светловолосый молодой человек.
— Стёпа! — воскликнула она.
— Привет! Рад тебя видеть! — заулыбался парень, подойдя поближе.
Степан, художник в которого была влюблена Алёна пару лет назад, совсем не изменился. Худощавый, с бледной, почти прозрачной кожей, он также как когда-то смотрел на неё ясными голубыми глазами.
Они пошли рядом. Степан немного рассказал о себе. Он не смог окончить художественное училище, вернулся домой и перебивается тем, что подрабатывает грузчиком у одного из местных овощеводов. Спросил как дела у Алёны. Та рассказала про смерть отца и о переезде Лиды.
— Я слышал, у тебя есть парень, — сказал Степан.
Алёна кивнула.
— Довелось с ним встретиться. Красивый. Из новых людей, — констатировал молодой человек.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Алёна.
Степан бросил на неё быстрый взгляд небесно-голубых глаз и сказал:
— Я наблюдаю за тем, как изменились люди после разлома. И вижу, что они поделились на несколько типов. Есть, так называемые динозавры, вроде меня, которые живут прошлым. Те, кто приспособился к нынешним обстоятельствам, и стараются выжить с наименьшими потерями, их большинство. А некоторые, я их назвал новые люди, быстро нащупали нужный курс и научились получать всё наилучшее, что позволяют сложившиеся обстоятельства.
Алёна задумалась. Она не пыталась смотреть на своих соседей. Скорее её волновали собственные страдания и желание сохранить благопристойный внешний вид несмотря ни на что.
— Как ты это определил? — спросила она.
— Уверен, что вместо того чтобы сидеть на шее у родителей, он уже работает, и не грузчиком, как скажем, я. Думаю его должность самая востребованная.
— Как ты узнал? — воскликнула девушка.
— Они все похожи. Не внешне, а особым взглядом. Да и кого ещё он мог выбрать в спутницы жизни? Конечно тебя. Уверен, что вы уже живёте вместе, ведь ему нужно всё и сразу.
— А почему тебе кажется, что мне нужен именно такой человек?
Степан пристально посмотрел в лицо девушки. Немого подумав, он ответил:
— Я не говорил, что он нужен тебе, вовсе нет. Это ему нужна такая как ты. Сдержанная, красивая, в любой ситуации безупречно выглядящая, умеющая угадывать желания. А ещё обязательно холодная.
Алёна остановилась. Эти слова возмутили её.
— Что значит холодная?
— А то и значит. Тебя невозможно обидеть, по-настоящему разозлить, вызвать у тебя эмоции. Сомневаюсь, есть ли у тебя вообще чувства, способна ли ты любить.
— Тебя я любила, — сказала Алёна.
— Не знаю. Я этого не чувствовал. Если я приходил, звонил, ты была вежлива и приветлива. Если нет, ты даже не интересовалась почему. А когда я уехал? Ты ни разу мне не позвонила, не написала.
— Конечно, я во всём виновата! — разозлилась Алёна. — Я всех мало люблю, мало уделяю внимания, мало схожу с ума! Это ты уехал в город, не попрощавшись! Это ты ни разу не позвонил, хотя я несколько месяцев боялась выпустить телефон из рук, ожидая твоего звонка!
