– Давай, посмотрим, – охотно согласился Андрей и придвинулся ближе.
Верины семейные фотографии Андрей смотрел с большим интересом, иногда комментируя: «какой приятный у тебя муж», «какой хорошенький сынишка», «красивые горы, это Урал или Альпы?» Когда фотографии закончились, Вера почему-то испытала облегчение. Но тут же снова явился вопрос: «А что дальше?» И снова она не успела ничего придумать, как Андрей сказал:
– Так, перекидываю тебе фотки, и идём гулять!
– Куда?
– На море, конечно.
«На море, конечно», – повторила про себя Вера, когда они вышли из отеля и увидели перед собой серебристо-чёрную полосу пляжа. «Он так это сказал, как будто нет ничего более будничного, чем прогулка ночью по морю». Тем не менее нельзя было не отметить, что уже не в первый раз за этот вечер он безошибочно предугадывал её мысли. Это подкупало и создавало в душе тёплое чувство уверенности и защищённости.
Вода была тёмная, тяжёлая, необычайно гладкая и блестящая, словно ртуть. Лишь тонкой рыжеватой полоской над горизонтом напоминал о себе уходящий день, невозвратимо тающий в южной ночи.
Андрей остановился рядом и легонько, будто бы случайно, прикоснулся к Вериной руке. Вера вздрогнула и незаметно отстранилась.
Они медленно пошли вдоль берега. Крупный белый песок засасывал в себя стопы, словно хотел остановить путников. Вера решила зайти в тёплую полосу прибоя. Здесь влажный песок уходил под откос. И тут же оказалось, что волны только выглядели безобидными. Первая из них мощно и уверенно поволокла Веру за собой вместе с песком, за который Вера безуспешно пыталась цепляться пальцами ног, а затем и рук. Андрей быстро распознал, что происходит с его спутницей, и бросился в воду. Когда, хохоча и отдуваясь, они выбрались из коварных волн, она увидела, что добрая половина её платья и туфли, которые она держала в руках, промокли. Со штанин и ботинок Андрея тоже стекала вода.
– Ну что, продолжим прогулку или возвратимся в отель? – спросил Андрей.
– Лучше, наверное, в отель, – призналась Вера.
Обсуждая свою беспомощность перед морской стихией, они пошли обратно.
Но чем ближе они подходили к дверям гостиницы, тем сумбурнее становилось на душе у Веры. Разговор прервался. Хотя они шли на некотором расстоянии друг от друга, ей казалась совершенно неминуемой новая попытка его прикосновения. Однако она уверяла себя, что этим всё и должно закончиться. Просто обязано… Ведь она замужем, и все у неё прекрасно… И вообще… немыслимо, чтобы замужняя женщина, которая три дня назад испытала притяжение к чужому мужчине, которая теперь считала это ошибкой и страдала от последствий этой ошибки… чтобы она позволила новому случайному знакомому вот так вот взять и прикоснуться к себе! Ну уж нет!
Вера шла, глядя себе под ноги, боясь поднять взгляд и тем самым выдать свои мысли. Он же словно чувствовал её состояние: шествовал на «пионерском» расстоянии и хранил молчание.
К тому моменту, когда двери отеля распахнулись и их обдало ярким светом электричества, Вера окончательно выработала тактику действий: если он предпримет попытку сближения, она немедленно отстранит его. Это будет правильно. Заодно и отплатит за своё ущемлённое несколько дней назад женское самолюбие. Пускай восторжествует если и не справедливость, то хотя бы закон равновесия. И главное – она сохранит остатки уважения к себе.
Он пропустил её вперед, и они оказались в холле отеля.
– Ты не замерзла? – спросил Андрей, глядя на то, как его спутница вся дрожит.
– Ничуть. Я, наверное, пойду к себе? – Вера почему-то придала вопросительную интонацию уже заготовленному утверждению.
– Категорически не согласен. Во-первых, ты замерзла. Тебе надо обсохнуть. Во-вторых, ты хотела дослушать мою историю.
Уходить было неудобно. Дрожала она, конечно, не от холода, но он об этом не знал. Да и смотрел на неё Андрей открытым взглядом, к тому же собирался ещё что-то рассказать, а другого времени у них не будет. Но, самое главное, ей самой ужасно не хотелось прощаться.
– Так и быть, идём в кафе! – неожиданно для себя провозгласила Вера, и так хорошо и благостно стало вдруг у неё на душе! Сразу же вернулось ощущение той детской радости, что сопровождало её весь этот чудесный день.
В это время в отель зашёл возвратившийся с ужина Роналдо. Он увидел стоящих посреди холла Андрея и Веру и направился к ним. Андрей радостно пошёл к нему навстречу. Они обсудили что-то по-испански, затем Роналдо стал от чего-то отказываться, с улыбкой чеширского кота поцеловал Вере руку и распрощался. Когда Роналдо ушёл, они направились к бару.
В баре играл небольшой оркестр. Спокойная, мелодичная музыка, такой же мягкий диван и Strawberry Margarita создали атмосферу невыразимого уюта. Андрей посмотрел на разомлевшую Веру:
– О-о-о! Да ты совсем устала, бедная моя. А я тебя всё мучаю.
Одной рукой он обнял её за плечи, а другой очень бережно склонил на своё плечо её голову. Уже плохо что-либо соображавшая Вера услышала, как прерывисто он вздохнул, затем его пальцы нежно погладили её голову и легонько скользнули по правой ключице. Все «коварные» Верины планы вдруг разлетелись вдребезги и растворились в райском мгновении. Она почувствовала жгучее, сносящее всё на своём пути желание.
– Не здесь… – прошептала она и поднялась с дивана. С трудом удерживаясь на ногах, она направилась к лифту. Андрей следовал рядом, бережно обнимая её за талию горячей ладонью.
– Седьмой этаж, я помню, – тихо сказала она, и двери лифта закрылись за ними.
На столике бара остались стоять пара бокалов с едва отпитым розовым коктейлем.
Часть третья
18
День девятнадцатого сентября с самого утра обещал быть удачным. Об этом говорило множество признаков, начиная с погоды. На дворе стояло бабье лето, и невостребованное Верино пальто так и пролежало весь день на заднем сиденье автомобиля. Сама Вера, не надеясь найти парковочное место в центре города, оставила машину у торгового центра и отправилась в офис пешком в одной блузке, жмурясь и нежась под ласковым солнцем. Ещё утром позвонили из банка и сказали, что кредит подтверждён и можно подписывать договор. Это означало, что через несколько дней Вера заберёт из салона свой новенький автомобиль.
В офисе её ждали ещё более приятные сюрпризы: несколько новых писем в почтовом ящике. Два из них, правда, были от пациентов, зато остальные четыре – прямо как на подбор – от инвестора, от будущего арендодателя, от спонсора нового исследования и от «москвичей». Такого урожая хороших новостей, полученных одновременно, она не ожидала.
Инвестор уведомлял о том, что согласен на предложенные ею условия. Это ж как надо было расположить к себе педантичного бизнесмена, чтобы он дал согласие на вложение довольно серьёзной суммы под её устные заверения «вывести проект в ноль» к концу второго года. Это была первая победа! Во втором письме арендодатели подтверждали возможность сдать ей в аренду помещение, о котором она мечтала уже полгода. В третьем содержалась информация от спонсора о том, что их центры в поликлинике и районной больнице одобрены для проведения нового клинического исследования. Само по себе это было восхитительно, но предстояло ещё проработать детали договора. При его согласовании могли возникнуть разного рода трудности, не все из которых можно было преодолеть уверениями в особой компетентности и широкой улыбкой. Но пока об этом лучше не думать, чтобы не омрачать радостного момента. А уж о последнем, четвертом письме и мечтать-то не приходилось. Письмо это было от проектного менеджера из Москвы, из той компании, о которой ей неоднократно рассказывал Борис.
С Борисом Веру познакомил Юра ещё во второй её приезд в Америку. Он тоже был родом из Новосибирска, года на четыре старше Юры, но внешне, да и по характеру, являл собой почти полную его противоположность. Забавно, что и побережье Америки он выбрал противоположное: жил Борис в штате Массачусетс, недалеко от Бостона. Невысокого роста, плотного телосложения, вдумчивый, спокойный, даже скорее тихий, он привлекал каким-то тонким, не рассчитанным «на публику» язвительным остроумием.
Несколько лет назад, уже будучи американским гражданином, Борис работал в Москве, и у него там образовалось множество друзей и знакомых. На них-то Борис по мере надобности и «выводил» Веру. Замечательным было то, что, кому бы она ни позвонила по рекомендации Бориса, все выражали неподдельную радость, а при встрече оказывались милейшими людьми. Такие совпадения не могли быть случайными, и Вере приятно было сознавать, какой удивительный круг общения формировался у неё благодаря знакомству с «американцами».
Так вот, нынешние «москвичи» были компанией, сходной с Вериной по роду деятельности и организации процесса. Разве что их бизнес отличался более значительными стартовыми инвестициями и, соответственно, большим размахом и несколько «раздутым» штатом сотрудников. В остальном же – «братья по разуму».
