Но не успела я торопливо захлопнуть дверь от всего этого разнообразия, и привалившись к ней для надежности спиной, облегченно перевести дух, как в нее с новой силой забарабанили. Я решила молчать и притвориться, что это не моя комната, и меня здесь нет.
— Гробовских, дракон тебе в… куда нибудь! Открой, это же я!!!
Пришлось отлипнуть от двери и пустить сою соседку по комнате. Совместными усилиями мы заперли дверь, не пустив в нее жаждущих ласки и внимания адептов, а для надежности провели еще черту под дверью.
— Послушай, Гредия, что ты сделала с нашим потоком? — Прямо с порога принялась скандалить Мишель, — не успела я дойти до столовой, как меня раз десять остановили вопросом о твоем самочувствии, а также описанием твоей обалденной внешности. Что происходит?
— Слушай, Мишель, ты же на лекциях слушаешь преподов?
— Ну, да!
— Приворотное зелье как действует? И сколько?
— Какое именно?
— А в какое крыса входит?
— Крыса? — Мишель так удивленно вытаращила на меня глаза, что я на всякий случай оглядела себя со всех сторон, не вырос ли у меня хвост или рога, или что нибудь еще. — Крыса ни в какое зелье не входит.
— Тогда я ничего не понимаю. Если оно не действует, то почему историк говорит стихами, а адепты воспылали ко мне любовью?
— Погоди, погоди, что упырь пил твое зелье? Бедняжечка!!! Он и так такой бледненький, хрупенький…
— Какой упырь, Магистр выхлебал почти пол стакана, еще и сказал, что вкусно.
— А, этот-то. А что ему сделается-то! Его и оглоблей не перешибешь!
— А какого лешего он стихами заговорил. Причем говорил, когда выпил. На лекции был нормальным, а потом опять заговорил…
— А, — Мишель неожиданно хихикнула, — да, ерунда, мы ему на стул стрелу красноречия на лекции подложили. А он и сел. А заговорили ее чтобы из него стихи сыпались при виде Саньяры.
— А с утра?
— Не знаю, сама думай, чем преподов травишь!
— А адепты?
— Не знаю. Я думала ты знаешь. Они с утра нашли котелок с вишневым компотом и нахлебались его…
— Ка-какой котелок? Мама!!! Что же теперь будет?
— А, не знаю. Всем по чуть-чуть досталось. Так что к завтрему должно пройти. Идешь на торжище?
— Саньяра сказала на глаза преподам не показываться. А их там наверное навалом. Ты-то идешь?
— Конечно! Вдруг там Леон Николаевич.
— Он там. А тебе-то он зачем?
— Да, так… Так не идешь?
— Нет наверное, зачем? Денег все равно нет.
Мишель начала собираться…
С восьмого курса всех адептов делили по специальностям, на стихийных магов, то есть по мере пользования ими элементами стихий. Причем деление это происходило методом жребия, или еще хуже, на основании гороскопа. Понятное дело, пользоваться одновременно и водными заклинаниями и огненными невозможно, так как они взаимо исключают друг друга, но если воду дополнять воздухом то магу-универсалу не было равных. Впрочем, подобные случаи были более чем редки. Как правило адептов натаскивали на одну стихию и все остальные отныне становились для него недоступны. Для меня это было не совсем понятно. Выбор стихии осуществлялся, как я уже упоминала на основании жребия или дурацкого гороскопа, составляющегося кафедрой теоретической магии при поступлении адепта в Университет. Таким образом, в Университете было три факультета: Элементарной магии, Теоретической магии, и Потусторонних сил. У первого факультета было пять выпускающих кафедр, пятая кафедра- кафедра металла, одна из самых маленьких кафедр, что было связано со сложностью работы с этой стихией. У второго — кафедра зельеварения, травников, постановки порталов и кафедра теории амулетов и талисманов, а у последнего- кафедра некромантии, пифий и предсказателей, телепатии, и теории сноведений и сонных чар.
Однако деление до поры до времени было поверхностным, и до последнего курса мы частенько пересекались на вводных и общетеоретических лекциях. Теоретики открестились от меня, мотивируя это тем, что моя экспериментальная натура не потерпит расчетов на бумажке. А воплощать в жизнь все то до чего может додуматься теоретик опасно для окружающих. Потусторонники завопили в голос, что я слишком старая для работы со столь тонкой стихией, и вообще я и так ходячее бедствие, а если еще и гадости начну предсказывать, то они все враз уволятся. Ибо я одна напредсказываю столько, сколько всем кафедрам вместе взятым и не снилось. Пришлось Практикам-элеменаристам скрепя сердце согласиться зачаслить меня в свои стройные ряды. Они правда пытались меня напугать тем, что стезя ведьмы опасна и трудна, даже песню исполнили всем преподавательским составом, но я сделала свой выбор. Обычно я не жалела о нем. Поскольку после приключений с моей сестренкой быть съеденной я уже не боялась, грязи тоже да всеми остальными проблемами ведьм меня тоже было не напугать. Тем более, что уж меня-то практиковать по бездорожью никто не заставлял, после окончания Школы меня скорее всего ждал Залерск. Исключения составляли лишь случаи, когда мне на глаза попадалась форма телепатов- длинное белое платье с золотистой вышивкой по вороту. Вот тогда я всерьез начинала задумываться о том, что пошла не на тот факультет. Хотя, то что на Мишель смотрелось бесподобно, на мне бы выглядело скорее погребальным саваном, нежели платьем. Да и телепат из меня бы не получился ни при каких условиях- слишком поздно.
По идее каждый факультет имел свою форму: элементаристы в цветах своей стихии, теоретики щеголяли в синих тогах, пифии в золотом и желтом, травники в зеленом, ну, а некроманты были лишены подобных облачений. Конечно наматывать круги вокруг свежей могилы гораздо удобнее в штанах и сапогах, а не путаясь в длинной рясе, да и убегать от разъяренных селян, недовольных раскапыванием этой могилы, тоже. Но все же…
Единственное, что преподавательский состав так и не смог определиться, к какой кафедре отношусь я, поскольку в критических случаях я не стеснялась в выборе средств и могла, как засветить пульсаром, так и организовать небольшой потоп. Потому они не стали ломать долго голову и оставили меня и без кафедры и без формы….
Мишель закончила валтузить свое безупречное и без трех слоев штукатурки лицо, и, подхватив с кровати сумочку на тонкой цепочке, умчалась, звонко стуча каблучками.
Сидя на кровати, поджав под себя босые ноги, и мрачно уплетая картошку, я в очередной раз думала о судьбе Школьной формы, которую адептам выдавали бесплатно, вместе с мизерной стипендией, но я и некроманты были лишены и такого скромного подспорья. Харуна же считала, что быть сытой лучше, чем хорошо одетой, в том смысле, что если штаны еще не расползлись по швам, то и нет необходимости покупать новые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
