— Её комната тут, наверху, — прошептал Мойщик, и Майлз придвинулся к нему поближе.
И лишь он успел подумать, что за целый путь их даже никто ни о чём не спросил, как из глубины коридора раздался грубоватый окрик:
— Стой! Куда? А это ещё кто?
Стражница. Майлз разглядывал её через пряди своих пыльных волос.
Настоящая средневековая стражница с копьём и в полном обмундировании.
В противоположном конце коридора стояла на посту другая стражница — точно такая же, как первая. Несмотря на испуг, Майлз восхитился их воинственным видом. Не очень быстро соображающий Мойщик Ночных Горшков сейчас отреагировал так, как нужно.
Он долго кланялся им, а затем невозмутимо промямлил:
— Это Складывальщик Белья из прачечной, госпожа. Прачный велел ему отнести наверх простыни. Мне сказали, что он должен помочь мне. Знаете, сегодня намного больше работы из-за гостей.
— Расстилать простыни — обязанность комнатной прислуги, — раздражительно сказала стражница.
Мойщик Ночных Горшков опять поклонился и забормотал всё так же медленно и монотонно:
— Вы совершенно правы, госпожа, но из-за гостей больше работы…
— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо оборвала его стражница. — Почему бы тебе не пойти и не заняться своим делом вместо того, чтобы попусту болтать об этом?
Мойщик Ночных Горшков поклонился в третий раз и неспешно пошёл дальше. Майлз тоже поклонился, уткнувшись лицом в простыни. Парни опять двинулись по коридору, в конце которого находилась дверь.
— Тут, — остановился Мойщик. — И вокруг никого.
Майлз распрямил плечи.
— Знаешь, ты замечательный. Ты заслуживаешь награды Академии.
— Какой награды?
— Неважно. Но ты был великолепен!
— Я просто сказал правду, — скромно прошептал парень, но в глубине его телячьих глаз мелькнула лукавая улыбка. — Когда приезжают гости, бывает больше работы. У нас никогда раньше не было гостей, лишь в последние два года.
Майлз кивнул:
— Я знаю. Послушай, тебе лучше сейчас уйти, Мойщик… — Он не смог произнести его имя полностью. — Надеюсь, из-за меня у тебя не будет неприятностей.
Мойщик Ночных Горшков наклонился, пошарил под кроватью и вытащил оттуда керамический горшок. И, осторожно держа его в руках, он вышел из спальни. Майлз оглядел просторную комнату. Она была немного лучше освещена, нежели коридоры: тут стояла пара овальных ламп на подставках.
Мебели почти не было. Лишь кровать, большая, под тяжёлым деревянным альковом с резными столбиками по углам. Сверху на неё были навалены меховые покрывала, а вокруг висели льняные занавеси. Вдоль стен стояли громоздкие сундуки красного дерева и длинные скамейки с табуретами.
Прятаться было негде. Майлз продолжал исследовать спальню и — о счастье! — обнаружил за занавеской нишу в стене. Похоже на стенной шкаф, как и говорил Джин. Очень большой стенной шкаф, а с точки зрения Майлза, скорее маленькая кладовка.
“Что ж, надеюсь, мой план удастся”.
За фигурой, отдалённо напоминавшей манекен, стояло два табурета. Майлз кинул простыни на сундук и придвинул один табурет ближе к проёму. Теперь сквозь щель между двумя занавесками ему была видна почти вся комната.
“Отлично. Осталось лишь подождать, когда она придёт. И тогда…”.
И тут он насторожился. Из коридора донеслись чьи-то голоса. Приятный баритон юношеского голоса…
“О Боже! Только не он. Не приведи господи, чтобы принцесса пришла сюда вместе с ним. Я точно выскочу и вмажу ему прямо по физиономии! Я не смогу сдержаться”.
Но когда двое вошли в спальное помещение, у Майлза пропало желание выскакивать. Сильвион пришёл вовсе не с Дилосой, а с Ханной Редферн.
Майлза будто холодной водой облили. Что эта парочка делает в комнате Дилосы? Но, если они заметят его, он — труп. Майлз застыл, впившись взглядом в узкий просвет.
— Она катается на коне и раньше чем через полчаса не вернётся. — Сильвион на сей раз вырядился в светло-зелёный костюм и держал в руке корзину. — К тому же я отпустил слуг.
— Ты предусмотрителен. — Ханна Редферн прикрыла за собой тяжёлую дверь, оставив маленькую щель, чтобы просматривался коридор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты уверена, что наши спальни прослушиваются? — Сильвион повернулся и поднял на неё глаза.
— Принцесса гораздо умнее, чем ты полагаешь, — ответила Ханна. — А в старых дворцах всегда полно тайников, тут стены нашпигованы трубками для прослушивания, — я помню, как в то время строили. Нужно быть глупой, чтобы не пользоваться ими…
“Она помнит!” — поёжился Майлз.
От удивления он почти забыл про страх. Она говорит, что помнит те времена, когда строились средневековые дворцы. Она правда живёт целую вечность.
Он рассматривал её красивое аристократическое лицо, русо-белые волосы, полные, мягкие губы и проницательные красные глаза. Такой тип людей обычно увлекает за собой толпу. Она обладала магнетизмом сильной личности, одарённой высоким интеллектом, и заставляла обычного человека чувствовать себя рядом с собой неловко. Ханна Редферн была врождённой лидершей.
“И охотницей, — думал Майлз. — Тут все охотятся, но она — Охотница, живое воплощение самой идеи охоты. Не зря её так назвали”.
— Что же это такое, о чём принцессе не полагается знать? — спросил Сильвион.
— Есть новости из Внешнего Мира. Не спрашивай о том, как я узнала, — у меня свои источники.
— Свои маленькие доносчики… — Сильвион, заигрывая, заулыбался. — А я их видел.
Наступила пауза.
— Ты бы лучше следил за собой, мальчик, — процедила Ханна. — Твой язык доведёт тебя до беды.
Сильвион отвернулся от неё, и Майлз заметил, что он с трудом проглотил обиду.
— Простите. Я не знал, что это секрет. А что за новость?
— Самая потрясающая новость за твою короткую жизнь. — Ханна Редферн усмехнулась и добавила, вернувшись в хорошее расположение духа: — А возможно, и за мою. Колдуны откололись от Ночного Мира.
Торжественность, с которой она произнесла это, произвела на Майлза сильное впечатление. Но ещё сильнее его поразила реакция Сильвиона.
Он остолбенел и еле выдохнул:
— Что?
— Свершилось. Они уже месяц грозились, но мало кто верил, что колдуны действительно решатся на это.
Сильвион прижал руку к груди, будто унимая боль в сердце. Он медленно опустился на кровать, покрытую шкурами.
— Колдуны покинули Совет, — пробормотал он, не смотря на Ханну Редферн.
— И Совет, и Ночной Мир вообще.
— Все колдуны?
Тонкие светлые брови Ханны Редферн поднялись.
— А ты как думал? Ну, пара магистров тёмной магии из Круга Полуночи всё ещё оспаривают раскол, но большинство поддерживает либерально настроенных представителей Круга Сумрака. Им, видишь ли, захотелось спасти человечество и предотвратить наступающий Сумрак, — сказала она, посмеиваясь. — Так лесорубы говорят: “Спасём пятнистых сов!”
— Начинается… — Сильвион упорно смотрел в каменный пол. — И назад пути уже нет… Ночной Мир расколот навсегда.
— Новое тысячелетие наступает, — бодро начала Ханна.
Она выглядела молодо и… представительно, как лидирующая кандидатка на выборах.
“За неё бы точно проголосовали”, — думал Майлз.
— И в этой связи возникает вопрос, — вкрадчиво продолжала она, буравя Сильвиона взглядом, — когда ты собираешься отыскать его?
Кого его? У Майлза всё внутри окаменело. На лицо Сильвиона набежало облако тревоги.
Но он как ни в чём не бывало поднял на неё безмятежные фиалковые глаза и ответил:
— Я ведь сказал, что отыщу его. И я отыщу.
— Когда? Ты понимаешь, насколько это важно?
— Да, понимаю! — Сильвион вспыхнул и учащённо задышал. — Поэтому я и пытался первым делом отправить его к тебе…
Ханна словно не слышала его.
— Если всплывёт, что Арадий — Ведьмовской Юнец, Колдун-Провидец — находится в долине…
— Я знаю!
— И то, что ты схватил его, а затем позволил ему выскользнуть из твоих рук…
— Я пытался доставить его к тебе. Я понимал, что это важно. — Сильвион вышел из себя.
