- Почему ты не хочешь знать, где они?
- С маленьким Ловцом здесь, чем меньше я знаю о них, тем лучше.
Верно. - Так, какие новости? Сплетни?
- Если ты хочешь сплетен, ты приехал в правильное место, мужик.
Часть напряжения покинула Торина, черты лица расслабились и он потер руки. - Эшлин беременна.
Он закатил глаза. - Я знаю, идиот.
- Да, но она узнала, что вынашивает близнецов?
- Без дерьма?
- Без дерьма. Мальчик и девочка. Огонь и лед, Оливия сказала. – Оливия-ангел. Она не похожа на убийц в настоящее время живущих здесь, она приносящая радость. По сути, она Аэронова радость, и девушки делает свою работу хорошо. Мрачный ублюдок никогда не был таким ... смайликом, за неимением лучшего слова. Это было прямо странно. - Можешь ли ты представить близнецов адского демона, бегающих здесь повсюду?
- Нет. - Страйдер никогда не проводил времени с детьми и даже не знает, как их держать. Или что им сказать.
Или что делать, когда один из них срыгивает на твой любимый меч. Но будь он проклят, если не получал удовольствия воображая, как его друзья пытаются с этим справиться.
- О, и кстати, Гидеон женится на Скарлет, хранительнице Ночных Кошмаров.
- Ты шутишь. - Переменчивый Гидеон? Женат? Скарлет была великолепна, да, и злющей, как ад. Сильной, также. Гидеон был немного одержим ею, когда она была заперта в их нем подземелье. Но брак?
Как оказалось, в крепости каждый поглупел.
- Он не мог подождать, снимая двухместный номер, пока я не вернусь? - пробормотал Страйдер. - Какой великий друг.
- Никто не был приглашен на церемонию, если ты улавливаешь мою мысль.
- Ну, решение пожениться будет его кошмаром. - Захихикал Страйдер. - Понимаешь? Ночные кошмары?
- Ха, Ха. Ты ограниченный мудак, ты знаешь это?
- Эй, я не собираюсь извиняться за свою шутку. Почему бы тебе не сделать шаг вперед и присоединиться ко мне, Младшая Лига?
Торин проигнорировал его. - Это несколько странно, ты не находишь? Два демона вместе?
Страйдер взглянул на него и моргнул. - Я не верю, что ты только что сказал это.
- Почему?
- Одно слово - Камео. И ты. Ладно, три слова.
Торин щелкнул челюстями в его сторону. - Как бы то ни было. МЫ сейчас говорим о Скарлет. Что приводит меня к еще большим слухам. Оказывается, она единственная дочь... погодите... Реи.
Что? Реи? И он не знал? Страйдер был более зациклен на себе, чем он предполагал. Рея была королевой богов, супругой Крона, которая проживала отдельно, и просто сукой, помогающей Галену - хранителю демона Надежды, лидеру Ловцов. - И как Гидеон воспринял новости?
- Ну, он попытался убить свою тещу.
- Мило. Но такие романтические жесты на сторону, наши мальчики должны выбирать более тщательно.
- Гвен - единственный ребенок Галена, Скарлет - Реи. Кто дальше?
Ловец? Участник убийства Бадена?
Да, он был мудаком.
- Я скажу тебе, кто дальше, - сказал Торин. - Брат Люцифера.
- Повтори.
- Тебе, что, никто не сказал? Уильям - родственник Люцифера. А Люцифер дьявол, если ты не знаешь.
- Повтори.
Уголки губ Торина забавно изогнулись. - Я знаю. Измотанный как черт, но отчасти соответствует.
Он не спросит снова. Не спросит. - Как? Черт! - Вопрос сорвался прежде, чем он смог удержать его.
- Не знаю. Уильям отказывается объяснять. Бесполезно говорить, что вещи вокруг становятся более причудливыми. Ты пришел в себя и вроде здоров, так что я могу задать тебе вопрос, о котором думаю в течение трех дней. Где, черт возьми, Плащ невидимка? Я просмотрел твои вещи, твою комнату, но не смог его найти.
О, черт. Теперь его очередь взорвать бомбу. - Насчет того…
Глава 8
Хайди бродила по своей камере.
Она понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как ее втолкнули внутрь. Она была одна. Пища и вода были ей принесены только один раз. Фрукты, орехи, хрустящий картофель и чистая вода как-то обуздали ее голод полностью, укрепив ее, таким образом, какой она не могла объяснить.
О, и еда была принесена ангелом - долбанным ангелом, живущим в логове демона. Ее до сих пор трясло от этого. Но теперь она знала, вне всякого сомнения, она была в Будапештской крепости. Когда они затащили ее сюда, она увидела износ и дыры от последних бомбардировок. Она не была вовлечена в бомбардировку, но слышала все о ней.
Достаточно времени прошло для Мики-"Амуна", как назвал его Поражение, что бы претерпеть бесчисленные бедствия. Пытки, переселение, даже смерть. Мысли обо всем этом привели ее в состояние близкое к истерике. Она царапала стены, пока ее ногти не сломались. Она била по решетке, пока ее пальцы не сломались и распухли. Она кричала, требуя ответов, пока ее голос не сломался.
Теперь, в тишине, все, что она могла делать, это думать, повторяя одну фразу снова и снова. Поражение назвал его Амун. Был ли он Амуном, Повелителем? Или он был Мика, Ловец?
Он знал ее, кричал ей о помощи. Это должно было означать, что он Мика. Но, с другой стороны, он не знал ничего о ней. Не их истории, не их намерений. Это должно было означать, что он Амун.
Аррр! Это был он или не он, туда-сюда, это сводило ее с ума, также как и заключение. Мог ли он быть сочетание того и другого? Демон Амуна вселился в тело Мики? Потому что на самом деле, двое мужчин не могли выглядеть настолько похожими друг на друга. Могли ли они?
Не важно, каким будет ответ, но она не могла уйти без него.
Даже при том, что глубоко внутри, часть ее подозревала худшее
Эти двое мужчин легко могут походить друг на друга, особенно если были вовлечены силы вне человеческого понимания. Так, что это был Амун, это всегда был Амун. Тогда Мика был кто-то совершенно другой, где-нибудь там, все еще ищущий ее, и она просто пыталась убедить себя в обратном, чтобы не чувствовать себя виноватой.
Этот поцелуй... кое-что она не могла выбросить из своей головы.
Мика никогда не целовал ее так. Пламенно, так захватывающе.
С такой нуждой.
Несмотря на опасность, в которой они были, а они были, она бы позволила ему раздеть, и проникают в нее. Она бы встретила его толчки, неистовые толчки, принимая, отдавая, требуя.
Она бы цеплялась за него, отчаянно нуждаясь в большем, во всем.
Черт, она бы залезла внутрь него, если бы могла это сделать.
Она бы хотела, чтобы они слились и не смогли расстаться. Насколько сумасшедшим это было? Никогда поцелуй ее настолько не затрагивал. Никогда. Никогда мужчина так не влиял на нее.
Прежде, она всегда оставалась обособлено. От каждого. Возможно, потому что она знала, что люди вокруг нее умрут, в то время как она продолжила бы вечно возвращаться из могилы. Возможно, потому что тьма была внутри нее. Так много тьмы. Живое существо, реальное, как лед, который тек по ее венам, находящееся в задней части ее ума, приглушенное, но всегда там, которое призывало ее презирать людей, места, жизнь, смерть. Всех, все.
