Наверное, если встать рядом с реактивным "Боингом", двигатель которого запущен на высоких оборотах, его рык покажется комариным писком в сравнении с оркестром сорока трех гоночных машин. Форсированные движки всех автомобилей примерно одинаковы: восемь цилиндров, объем 5,870 кубиков, мощность около 770 лошадей, глушителей нет. Как говориться, – это надо слышать.
* * *
Наконец гул стихает, мы поднимаемся наверх, находим на трибунах свои места и начинаем следить за гонками. Люди вокруг в большинстве простые, с обветренными грубоватыми лицами и натруженными руками. В основном здесь жители небольших городов и поселков, фермеры. Очередной тур гонок NASCAR для них большое событие, праздник. Многие приехали издалека, за сто, двести даже триста миль.
Сидим довольно высоко, но даже здесь, чтобы услышать друг друга, приходится кричать в ухо, – да и то не слышно. Появляется продавец берушей: затычки для ушей идут нарасхват. Любители, завсегдатаи гонок приходят со своими бирушами: профессиональными, похожими на массивные акустические наушники. Я покупаю пластиковые затычки, шум становится чуть тише.
Накал страстей растет. Тысячи глаз следят за машинами на трассе. Невольно воображаешь себя участником гонок. Вот ты преследуешь ближайшую машину, садишься на хвост. Цель ближе, ближе… Но один ловкий маневр, один поворот, – и она уходит, она уже так далеко, что не достать. И снова надо начинать погоню, опасную и пьянящую. Автомобили мчатся мимо, наматывая круги. Градус настроения поднимается, людей охватывает азарт, такое чувство, будто гонятся за тобой… Виражи и скорости такие, что замирает сердце.
Рита что-то кричит, но я не слышу.
– Что?
– Они сумасшедшие, – она кричит прямо в ухо, но крик кажется тихим шепотом. – Они ненормальные.
– Это гонщики, – кричу я в ответ. – Это спорт…
– Они сумасшедшие, – повторяет Рита. – Как тот дядька на мосту. Который едва вниз не прыгнул… Больные на всю голову.
На трибунах раскрасневшиеся лица, люди машут руками, жестикулируют, кричат и не слышат себя, я тоже поддаюсь общему настроению. Может быть, Рита права, мы все немного с приветом? Достаю из сумки фотокамеру, довольно быструю, способную нащелкать до десяти снимков за секунду, с приличным объективом.
Мучаюсь полчаса, стараясь сделать хоть одну несмазанную фотографию, но мне не везет, – на прямых участках трассы скорости дикие, при входе в поворот – меньше, но все равно у меня ничего не получается. Несколько кадров на пит-стопах – весь улов.
Машины похожи на серийные, но, если присмотреться, разница заметна. Их не на конвейере штампуют, – своими руками делают специалисты той или иной команды, – трубчатый каркас, на нем внешняя металлическая обшивка, – весь технологический процесс подробно показан в фильме Ридли Скотта "Дни грома" с Томом Крузом.
Фильм неплохой, его создатели старались бережно донести атмосферу гонок NASCAR, но, честно сказать, – эта задача невыполнимая. Все равно, что постараться передать словами красоту цветов. Как бы ни подбирай слова и фразы, – цели своей не добьешься, – цветы надо видеть, чувствовать, иначе не поймешь их красоты.
Так и здесь. Вроде все просто, машины на бешеной скорости несутся по овальному треку, обгоняют друг друга, сдают позиции, снова уходят в отрыв и отступают. Побеждает сильнейший, – вот и весь сказ. Но как передать настроение почти стотысячных трибун, как передать запредельную скорость, когда взгляд не успевает за машиной, или бешеный рев моторов, или запах горелой резины.
Трибуны, сидения, – все вокруг выполнено из прочных металлических сплавов. Когда машины летят мимо, эти многотонные конструкции охватывает дрожь, зрители свистят, орут, как резаные, приветствуя своих любимцев, голоса тонут в бешеном реве моторов. Кажется, весь мир сошел с ума. Рита что-то кричит. Юра держится за голову, будто сзади его ударили чем-то тяжелым. Он оживленно жестикулирует, что-то мне объясняет, но я не слышу.
Выигрывает гонщик "Тойоты". Его машина крутится на месте, сжигая резину. Публика спускается с трибун, толпится у бортика, фотографируют гонщиков…
…Ночная дорога. Мы катим на север. В темном небе плывет молодая луна. Уши до сих пор заложены, хотя гонка закончилась час назад. Тишина. Мы молчим, наслаждаясь этой тишиной.
* * *
Короткой дороги из Точки А в точку Б не получается. Утром, едва выехав из придорожной гостиницы, мы видим большой щит, укрепленный на столбе возле дороги: скоро начало аукциона по продаже старых автомобилей, принять участие могут все желающие. «Свернем», – говорит Рита, и мы поворачиваем. Что ж, многие мои заметки так или иначе связаны с автомобилями, но не потому что тема так близка мне, – таково стечение обстоятельств, туда привела дорога.
Часто на автомобильные аукционы всех подряд не пускают, как правило, в них участвуют официальные "законные" дилеры, имеющие свои торговые площадки. Покупают оптом много автомобилей, например, конфискованные полицией, затем приводят машины в порядок и перепродают. Но здесь все очень либерально: приходи, кто хочет. Мы сворачиваем в сторону, ставим машину возле ангара из алюминиевых конструкций, заходим в помещение и регистрируемся.
В ангаре Jaguar середины 50-х годов, рядышком пурпурный купе Ford Thunderbird 1956 года, эта машина в свое время принадлежала довольно известному певцу, о чем свидетельствуют буклеты, разложенные на столике рядом. Поэтому цена весьма высокая. Здесь же еще десяток автомобилей 40-60-х годов, но основная экспозиция на открытой площадке за ангаром.
Площадка большая, где-то в полтора футбольных поля, на этом пространстве беспорядочно расставлены машины многих марок. Рита с Юрой разбрелись кто куда, вскоре я потерял их из вида. Хожу и верчу головой. На этом аукционе машины антикварные, самая молодая – 1972-го года. Есть те, что выпущены до Второй мировой войны. Вот, например, фургон для перевозки денег – бронированный корпус, в кузове пара сейфов, места для инкассаторов.
Или еще вариант Ford 1930 года выпуска, желтенький и аппетитный, как пасхальное яичко, в отличном состоянии. Но лучшая, самая лакомая часть "олдтаймеров" – это седаны 50-х и 60-х годов. Роскошные, огромные машины с хромированными решетками радиаторов и бамперами, причудливыми изгибами крыльев, "плавниками".
Хозяев не видно, – что без толку торчать на ярком солнце, – они ждут начала торгов в ангаре, где кондиционеры навевают приятный весенний холодок, а вода со льдом в избытке. На площадке в основном покупатели. Вон тот мужчина – из России, этих парней я за версту узнаю. Он уговаривает владельца снять с торгов машину, обещает хорошо заплатить "сверху". Ему для пользы дела не хочется лишний раз светиться на аукционе, регистрироваться, отрывать свое имя. Лучше оформить сделку по-тихому, в четыре глаза.
