к 1935 году.
Серьезный анализ политики Великобритании в Европе с начала 30-х годов и вплоть до начала второй мировой войны в книге «Мюнхен. Пролог к трагедии» сделал Дж. Уилер-Беннет. Обобщив большой фактический материал, он показал, что курс на «умиротворение» фашистских агрессоров был взят Уайтхоллом не в 1937 или 1935 году, а еще раньше — в 1933 году, когда фашизм захватил власть в Германии. Пожалуй, первым среди буржуазных историков Англии Уилер-Беннет поставил вопрос об ответственности тех, кто проводил его в жизнь. «Так как политика умиротворения Германии начала проводиться с момента учреждения третьей империи, — подытоживает он свои рассуждения, — то ответственность за нее должна быть возложена на предшественников Чемберлена и Галифакса». И автор здесь же называет их по именам: премьер-министры Р. Макдональд (1931–1935 гг.) и С. Болдуин (1935–1937 гг.), министры иностранных дел Дж. Саймон и А. Иден [65]. Хотя книга Уилера-Беннета не лишена противоречий и ошибок, она стала серьезным обвинением «миротворцев».
К сходным выводам приходит и другой буржуазный автор — А. Роуз. Зарождение политики «умиротворения» он также относит к 1933 году, а его первые крупные акты на международной арене к 1935 году, когда правительство Болдуина заключило морское соглашение с Германией и выдвинуло лицемерное предложение о санкциях в защиту Эфиопии. Заслугой Роуза является то, что он одним из первых среди буржуазных авторов не только разоблачил закулисную деятельность «миротворцев», но и показал, какое огромное влияние оказывали на них монополистические круги, особенно «кливденская группа» во главе с миллионерами Асторами. Так, он сообщает, что Макдональд и Болдуин прежде, чем сформировать правительство, обсуждали кандидатуры министров с издателем «Таймс» Джоффри Даусоном — деятелем «более могущественным, чем любой из них». В свою очередь, Даусон во многом зависел от Асторов. А. Роуз в какой-то мере ответил на вопрос историка X. Тревор-Рупера о том, какие социальные группы английского общества поддерживали «миротворцев» [66].
Конкретную дату рождения «умиротворения» называют М. Гилберт и Р. Готт. Первая глава их книги «Миротворцы» названа «Рождение умиротворения: 1933». Гилберт и Готт также подчеркивают особую роль, которую сыграла группировка кливденцев в возникновении «умиротворения». В 1935–1937 годах ведущие члены «кливденской группы» — лорд Лотиан, Т. Джонс и примыкавший к ним философ и историк А. Тойнби — выезжали с визитами к Гитлеру, причем первый — дважды. Из бесед в Берлине они вынесли впечатление, что англо-германское взаимопонимание и даже сотрудничество вполне возможны, а Гитлер «искренен в своем желании мира в Европе и дружбы с Англией». Эти визиты оказали прямое влияние на всю последующую деятельность «кливденцев» и правительств Макдональда — Болдуина. В отличие от многих буржуазных авторов, Гилберт и Готт не скрывают, что Н. Чемберлен с большой подозрительностью относился к Советскому государству, что влияло на всю его политику. «Желание Чемберлена обеспечить дружбу с Германией, — пишут они, — отражало его постоянное недоверие к России… Его политика не была новой. Новшество Чемберлена заключалось в том, что он ввел ноту эффективности в болдуиновскую политику дрейфа» [67].
С тем, что правительство Болдуина, «умиротворяя» Германию, действовало чуть ли не бессознательно, согласиться, конечно, нельзя. Однако вывод о том, что политика Чемберлена «не была новой», правилен.
К периоду 1933–1935 годов относит зарождение «умиротворения» и Колвин [68].
Как видно из приведенных примеров, часть буржуазных историков Англии выступает за пересмотр обветшалой официозной версии о возникновении «умиротворения». Английские и германские дипломатические документы, опубликованные в 40-50-х годах, несмотря на тенденциозность их подборки, помогли им обосновать выводы. Главный из них имеет принципиальное значение: «умиротворение» как политический курс, направленный на удовлетворение агрессивных аппетитов германского фашизма, возникло в 1933 году, сразу же после прихода Гитлера к власти. Но что лежало в его основе? Конечно, никак нельзя согласиться с теми буржуазными исследователями, которые утверждают, будто никаких подспудных мотивов, кроме сохранения европейского мира, Макдональд, Болдуин и особенно Чемберлен, как и «миротворцы» в целом, не имели. Но чем же тогда они руководствовались? Какие тайные помыслы и надежды вынашивали те, кто сознательно способствовал развитию агрессивных планов Гитлера?
Большинство историков и публицистов, обеляя неблаговидную деятельность руководителей Англии, даже не упоминают о тех антисоветских настроениях, которые господствовали в 1933–1939 годах среди ее правящих кругов. Хор, Саймон, Галифакс, занимавшие в разные годы посты министров иностранных дел и, конечно, прекрасно знавшие подноготную «умиротворения», в своих воспоминаниях также умалчивают об этом. Но можно ли путем замалчивания исторических фактов скрыть правду? Конечно, нет. «Адвокаты кооперации с Германией или просто нейтралитета в европейских делах были бы более честны, если бы признали, что, боясь и ненавидя Россию, они были готовы предоставить Германии господство на континенте от Пиренеев до Украины» [69],- писал А. Тейлор, указывая на то главное, что тщательно скрывается «миротворцами» и их апологетами.
Антисоветские помыслы во многом определяли действия правящих кругов Англии. Многочисленные заявления Гитлера и других главарей фашизма о том, что они спасли Европу от «большевистской революции», что Германия является «плотиной против коммунизма», которую следует поддержать, находили благоприятную почву за Ла-Маншем. Начиная с 1936 года хвалебные высказывания о Гитлере и его деятельности стали все чаще и чаще появляться на страницах английских изданий. «Несомненно, Гитлер, — писал, например, М. Кэмпбелл, — спас Германию от полной большевизации и за это заслужил чистосердечное спасибо цивилизованного мира» [70].
Уже тогда некоторые публицисты и общественные деятели обращали внимание на классовый характер политики «умиротворения». Так, прогрессивный публицист, лауреат Нобелевской премии мира 1933 года Н. Энджелл выступил с острыми памфлетами против «умиротворения». В одном из них, названном «Мир с диктаторами?» (1938 г.), он заявил, что отказ Англии от сотрудничества с СССР объясняется «неистовой ненавистью», которую ее влиятельные круги питают к Советской власти. «Нежелание консерваторов в недавнем прошлом достичь максимума в сотрудничестве с Россией было обусловлено их страхом перед большевизмом», — писал он в другой работе, опубликованной вскоре после начала войны. «Правительство и Сити, — подчеркивал в начале 1939 года Зиллиакус, — поддерживали нацистскую Германию и помогали ей перевооружиться, потому что они считали нацизм «плотиной против большевизма в Европе»» [71].
Глубокий вывод, вскрывающий тайные желания «миротворцев» (от Макдональда до Чемберлена), сделал в небольшой, но весьма интересной брошюре-памфлете В. Голланц. В предвоенные годы он был известен не только как прогрессивный издатель, но и как активный антифашист, неоднократно призывавший Запад к сотрудничеству с СССР. В памфлете «Спасает ли Чемберлен мир?», написанном в марте 1939 года, сразу же после расчленения Гитлером Чехословакии, Голланц выступил против заявлений «миротворцев» о том, что они руководствуются «стремлением к миру». В глубине души у Чемберлена, замечал он, лежит что-то «более сильное, чем его
