— Не хочу!
— Между прочим, — не выдержала я, — твое согласие не требуется.
Артем надулся на меня, словно на строгую воспитательницу. Ту, которой потом плюют вслед и тайком подбрасывают манную кашу в сумку. Однако он быстро передумал гневаться — что-то за моей спиной его отвлекло. Предчувствуя беду, я оглянулась.
Ох, как я оказалась права.
К нам несся кролик. Чертов пушистый белый кролик. Отчаянно ударяя лапками, он в несколько прыжков домчался до зарослей черной травы и прижался к земле. Ушки его поникли, по лохматому тельцу прокатилась волна дрожи. За ним выскочил дымчатый волк, расчерчивая землю следами когтей. Его шерсть топорщилась клочьями, ноздри широко раздувались, из пасти вырывалось злое рычание. Замерев в метре от кролика, волк торжествующе ощерился.
— Зайка! — пискнул Артем, явно намереваясь прийти на помощь белоснежному зверьку.
Я схватила мальчика за руку и предостерегла:
— Ни шага дальше.
Кролик выпрямился, как разжатая пружина. Его глазки хищно блеснули и налились огнем. Заросли травы качнулись, из них высунулись десятки навостренных длинных ушей. Мелькнув мохнатыми хвостиками, кролики выскочили из укрытия, взяв волка в тесный круг. Тот ошалело метнулся в сторону и попытался выпрыгнуть из сжимающегося кольца. Тщетно. В его шкуру моментально вонзилось множество острых зубов, полетели брызги крови. Зверь обреченно взвыл, но этот предсмертный крик заглушило чавкание кроликов. Их белая шерсть окрасилась в алый цвет, волк повалился набок. Пушистые твари вырывали из содрогающегося тела куски мяса и торопливо глотали. В мгновение от волка остались обглоданные кости и багровая лужица, в которой плавали ошметки дымчатой шерсти. Кролики сыто облизнулись и исчезли в зарослях травы.
— Классные зайки, — восторженно пролепетал Артем.
Я поперхнулась. Прелестный ребенок! И почему это мама его боится?
Издалека донеслось истошное шипение, замолкли сверчки. Листья на деревьях свернулись в трубочку и завяли. Сухие ветки с хрустом упали на землю.
— Уходим, — отреагировала я.
— Что будет-то? — заупрямился он.
— Будет больно.
Артем понял меня правильно. Испуганно кивнул и зажмурился. Я невольно ухмыльнулась. Закрывать глаза во время перемещения — типичное поведение новичка. Одним помогает сконцентрироваться, другим просто не нравится вид выворачивающейся наизнанку энергии. Меня наоборот завораживал бурлящий хаос — дикий, стремительный, словно ревущий водопад. Окунаться в него было так же упоительно, как в первый раз. Ощущение полета и запредельной скорости, свободы и легкости… Добровольно все это упускать? Нет уж.
Но сколько ни любуйся, рано или поздно чудесное видение рассеется, мир обретет привычные очертания. Вот как сейчас — люстра с хрустальными подвесками, стены в коврах и статуэтки, аккуратно расставленные мною на полках. Никакого леса с вечно голодными кроликами.
Я убедилась, что вещи лежат на своих местах, и повела Артема на кухню. Усадила на табуретку и скормила полную тарелку свежесваренного супа, пару голубцов и немного салата, игнорируя его сытые вопли. Почувствовала себя той самой назойливой тетушкой, которая заставляет ребенка давиться едой, приговаривая «съешь еще». Зато теперь моя совесть была чиста, а хозяйский долг выполнен. Упрекнуть меня не в чем, да и пусть кто-нибудь попробует!
— Эти зайки, они настоящие? — спросил Артем, отодвинув тарелку.
— Для Потока настоящие, но они не подчиняются законам материального мира.
Артем взглянул на меня, как на учебник для старших классов — с робким непониманием. Я же с ребенком разговариваю! «Законы материального мира»… Объяснения Вениамина всегда были вразумительными, мне же, наверное, не дано. Он еще хочет, чтобы я всю оставшуюся жизнь этим занималась. С одним бы юным дарованием справиться! Дима и Даша просто святые, а Вене так вообще памятник надо возвести.
— Поток чего? — озадачился Артем.
— Поток энергии, — ответила я, стараясь не заумничать. — Миры, в которых ты бываешь, находятся в Потоке. Точнее, в его верхнем слое. Попасть туда можно лишь мысленно. Твой разум уходит, а тело остается в реальности. Считай, ты впадаешь в транс и ни на что не реагируешь. Пока не вернешься, никто тебя не разбудит, поэтому твои родители и позвали меня в тот раз.
— А зайки? — не унимался он. — Откуда они взялись?
«Это энергия, способная принимать более сложную форму». Не годится. «Они искаженная часть скопированной реальности». Еще хуже! Я подбирала нужные слова, но в голову лезли исключительно научные термины. И я сдалась:
— Давай лучше покажу.
Артема не пришлось просить дважды. Спустя миг мы стояли на высокой городской стене. Перед нами простирался город — медные шпили, блестящие купола, красные черепичные крыши.
— О… — пробормотал Артем и подвинулся к краю. — В таком мире я не был!
— Он глубоко, и ты много где не был, — грустно усмехнулась я и на секунду позавидовала этому восхищенному мальчику. Меня-то уже не удивишь.
— Ты что, прям везде была?
— Прям везде.
— Круто!
Он прав, не каждый может похвастаться тем, что исследовал все миры Потока. Забраться далеко довольно сложно, а самое увлекательное именно там. Мало кому удается увидеть это своими глазами. Одним не позволяет дар, другим просто не хватает времени…
— Успеешь еще, — улыбнулась я. — Ты сильный, а в Потоке всего около пятидесяти миров. Новые появляются редко.
Вряд ли Артем расслышал последние слова, поскольку стремглав кинулся вниз по скрипучей лестнице. Я поспешила за ним и едва догнала — непослушные дети развивают потрясающую скорость. Впрочем, город не произвел на мальчика сильного впечатления. Безлюдные темноватые улицы он разглядывал недолго, старинные дома ему быстро наскучили. Все что волновало Артема — чертовы зубастые кролики. Он спрашивал о них ежеминутно, канючил и вел себя безобразно. Ныть перестал лишь на рыночной площади. Я не сразу сообразила, почему. По наивности решила, что мальчик нашел, чем полюбоваться. Здесь действительно было живописно. Ввысь тянулась круглая, почти сказочная башня ратуши, под позеленевшей крышей красовались гигантские часы. Рядом упивался собственной грандиозностью белокаменный собор, украшенный резьбой из хитро сплетенных линий. Вид портили статуи ангелочков по краям широких светлых окон — от их пристального неживого взгляда становилось жутковато.
Правда, неугомонного ребенка заинтересовала вовсе не архитектура. Площадь пересекали парень с девушкой. Они обнимались и были влюблены по уши. Артем беззастенчиво на них глазел, осталось разве что пальцем ткнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
